Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

Патрик поджал губы, сцепив челюсти.

— Я понимаю, мам. Очень даже понимаю. Мы должны опять бросить папу и уйти с ними, чтобы они не возобновили свою охоту на него. Но я не хочу! — он резко повысил голос, в котором прозвучало отчаяние. — Я хочу быть с папой! Мы не можем его опять бросить! Не можем так с ним поступить! Мы нужны ему, он нас любит. И мы его любим. Почему мы все должны страдать только ради того, чтобы одному Нолу было хорошо? Папа был прав, когда говорил, что это шантаж. Да, они нас действительно шантажируют! Нол тебя шантажирует, вынуждая быть с ним ради того, чтобы он не убил папу! Но это неправильно! Есть же и другой выход!

— Какой? — едва слышно прошептала Кэрол, уже зная ответ.

— Помочь папе их найти и убить. И все! Мы должны убить Нола, чтобы раз и навсегда решить эту проблему. И тогда мы сможем быть с папой, и не бояться за его жизнь.

Кэрол подавлено молчала.

— Я не могу так поступить, — простонала она слабым голосом. — Они же мне доверяют.

— Тебе придется сделать выбор, мам. Это тяжело, я понимаю. Думаешь, мне легко? Нет! Мне это не нравиться… мне очень больно… потому что я… они мне очень нравятся, — из глаз мальчика вдруг брызнули слезы. — Но ведь они сами нас вынуждают! Они сами виноваты! Попроси их просто уйти, оставить нас, скажи, что любишь папу и будешь с ним, попроси не трогать его — ведь они так не сделают! Я знаю это! И ты права, что они еще больше разозлятся, и пуще прежнего кинутся мстить папе. Поэтому избавиться от них можно только одним способом — убить. Это тяжело, мам, но мы переживем. Они не оставляют нам выбора. И ты должна выбрать, кто умрет — папа или они. Я над этим даже не задумаюсь. А ты? Неужели тебе не ясно, чья жизнь тебе дороже?

— Конечно, ясно. Папина. Но… должен быть какой-то другой выход! Должен! Без смертей и убийств! Я так устала от этого! Я больше не выдержу! О, почему я не умерла от этих таблеток! — уронив голову на колени, она разразилась рыданиями.

Опешивший Патрик некоторое время смотрел на нее, потом сел рядом с ней на постель и обнял.

— Мам, не плачь… не надо так говорить. Ладно, не выбирай пока. Я понимаю, это тяжело… Для того, чтобы принять такое решение, должно быть достаточно сил, а в тебе их сейчас нет. Потом. Время еще есть. Если Нол так тяжело ранен, как сказал Исса, он не встанет так быстро на ноги. Мы подумаем. И что-нибудь придумаем. Обязательно что-нибудь придумаем. Только ты не отчаивайся. И не плачь. И о самоубийстве больше даже не думай, поняла? Я тебе не позволю, все равно вытащу, только второй раз уже не прощу! Ты подумала, что было бы, если бы ты умерла? Да Нол и Исса в первую очередь кинулись бы вершить расправу за это над папой! И тогда уже ничто бы не помешало им его убить. Даже я. Успокойся, все будет хорошо.

Постепенно Кэрол перестала плакать, прижимаясь щекой к груди мальчика, который держал ее в своих объятиях и ласково гладил по белым волосам. Какая разница, если она все равно скоро умрет? Или есть возможность все-таки обмануть судьбу, как сказал Патрик? Никуда не лезть, никого не трогать, сидеть себе тихо, вдруг пронесет?

— Мам, скажи честно… может, дело в том, что ты больше не хочешь быть с папой? — нарушил молчание Патрик. — Что ты на самом деле хочешь уйти с Нолом… потому что теперь он тебе нужен?

— Ах, сыночек… ты даже себе не представляешь, как бы я хотела быть с папой, чтобы у нас все наладилось и было, как раньше. Но этого никогда уже не будет. Ты думаешь, что он меня любит, но это не так. Он никогда не простит мне измены. И он… презирает меня теперь. Так сильно… ты даже представить себе не можешь…

— Поэтому ты напилась этих таблеток?

Кэрол промолчала.

— Мам, что бы он не сказал тебе… плохого, не верь ему. Он это от злости и обиды. Он тебя не презирает. Он любит тебя. Вы, взрослые, странные. Вы любите друг друга, но со всех сил пытаетесь показать обратное, убедить в том, что любви больше нет. Зачем? Почему? Зачем делать друг другу больно, если сами же от этого страдаете? Что вы пытаетесь друг другу доказать? Что ненавидите, не любите больше? Ну, доказали — а дальше что? Что дальше? Об этом вы думали? Поломать легко. Поломали. А что дальше?

Кэрол медленно пожала плечами.

— Ты любишь папу. Ты говоришь об этом мне, но не хочешь сказать ему. Почему? От обиды?

— Нет, — тихо ответила Кэрол. — Просто я не верю больше в его любовь. И в нас. Не верю, что он вообще когда-либо меня любил. И потому, что я не хочу его больше любить. Не хочу, чтобы он думал, что я его продолжаю любить, несмотря ни на что. Не хочу.

— И быть с ним ты больше не хочешь, — продолжил Патрик. — Но почему ты не хочешь даже попытаться? Ведь говорят же… любовь все преодолевает.

— Где говорят? В сказках или в кино? — Кэрол горько усмехнулась. Но потом, не желая разочаровывать ребенка в любви, которую ему еще только предстоит познать, добавила. — Может, у других так и бывает. У кого очень сильная любовь. К сожалению, наша с папой любовь, видимо, не такая.

— Тебе так просто кажется. Как ваша любовь может преодолеть трудности, если вы ей даже шанса на это не даете, никакого? Если не верите в нее? Вы должны поверить. Обиды пройдут, забудутся. Все пройдет, вот увидишь. Не надо рубить. Поверь в его любовь. Просто поверь. Неужели это так трудно?

«Пошла вон из моей постели, мразь затраханная, даже лежать рядом с тобой противно!». Пинок ногой, удар о пол. «Вот там и лежи. Подстилке на полу самое место!». И она лежала. Потому что встать у нее сил не было. Все силы ушли на то, чтобы снова не расплакаться. Вот такая любовь. И такой любви она должна давать какой-то там шанс? Зачем? Такая любовь ей не нужна. И говорить о своей любви мужчине, который так с ней обращается, она тоже не хотела. Это было бы еще унизительней, чем то, что ее скинули на пол, как собаку, как… она даже не знала, как кого, и кто такое заслуживал.

Но ведь Патрик не знал. И она ему не расскажет. И сама постарается об этом забыть, как в последнее время всегда пыталась заставить себя забывать обо всем, что причиняло ей боль.

***

Увидев перед собой Дебору Свон, Рэй ощутил прилив сильнейшего раздражения. О, как же она ему надоела! Надоела ее любовь, о которой она молчала, но которая кричала сама за себя так, что не замечать ее было невозможно. Как ему надоело мило ей улыбаться, когда давно уже в нем горело желание послать ее ко всем чертям.

И сейчас, когда она снова появилась у него перед глазами, он подумал — а что, собственно, ему мешает это сделать? Послать к черту, уволить — и забыть о ней. Она не владеет теперь страшной тайной, зная, что Кэрол жива — так ради чего он должен ее терпеть дальше?

Отвернувшись от нее, он опустил взгляд на стоявший на подлокотнике кресла стакан с виски, раздраженно постукивая по нему пальцами.

— Что тебе нужно, Деб? — тихо процедил он сквозь зубы, не пытаясь больше скрыть своей досады, вызванной ее появлением.

Женщина застыла на пороге, пораженная таким неприветливым приемом. Это было впервые, чтобы Рэй себя так вел.

— Ты не приходишь в офис… работу совсем забросил, — растерянно проговорила она, нерешительно проходя дальше. — Что происходит?

— Ничего. У меня просто другие дела. Я управляющий компании, у меня хренова куча директоров, замов и прочего дерьма, которые должны уметь справляться со своими обязанностями и без меня! Или я вам чертова нянька?

Дебора шокировано застыла посреди комнаты, пригвожденная к месту его злым взглядом. Злым! Он никогда раньше не видела у него такого взгляда! И он никогда с ней так не разговаривал. Что произошло? Дебора поджала губы, чувствуя, что краснеет. Должно быть, Кэрол уже рассказала ему об их разговоре. Вот он так себя и ведет. Что же, тем лучше, если он в курсе. Значит, не придется самой все объяснять.

Резко поднявшись с кресла, Рэй подошел к ней. Дебора затрепетала, как всегда с ней происходило, когда он оказывался рядом. Невольно скользнула по нему взглядом, любуясь. О, как же она его желала! Она готова была на все ради того, чтобы снова оказаться в его объятиях, как тогда, когда подобрала его в стельку пьяного на улице и привезла к себе домой. Он так и не вспомнил, что тогда произошло между ними. Зато помнила она, каждое мгновение. И эти воспоминания сводили ее с ума. Она приняла, наконец, решение действовать, поняв, что ждать чего-то бесполезно, и отступать была не намерена. Этот потрясающий мужчина будет все-таки принадлежать ей. И уже сегодня.