Панцирь - Андрей Гардеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Я вышел из укрытия и подобрался к замыкающим колонну промысловикам.
Химия в крови бурлила, сердца молотили изо всех сил. Впереди спины противников: простенькие доспехи, кольчуги, сумки и ружья.
Толстяка и Лохматого, так ум обозначил ближайших ко мне, защищали кирасы. Ещё у них кольчужные рукава и тяжелые наручи из примитив-металла. У каждого по кобуре с револьвером, на поясе закреплены двухзарядник и однозарядный войсковой пистолет; в ножнах сбоку меч и тесак.
Наверняка бойцы Ядра.
Хорошее снаряжение.
В левой руке я сжимал длинную рукоять Виверны, в правой – кинжал. Между мной и замыкающей двойкой три шага. Промахнуться невозможно. Прицелился, выстрелил и содержимое головы Толстяка выплеснулось на впереди идущих.
“Kos?”,
“ Atola ” – забормотали спереди.
Входная дыра шириной в большой палец, выходная – с ладонь. Кровяные лохмотья, светло-розовое месиво мозга и поломанные кости.
– Красота, – прокомментировала Желчь.
Толстяк упал.
Теперь все зависело от того как сработают остальные бойцы Длани. Если облажаются, тогда я труп и никакой Кряж меня отсюда не вытащит.
Когти обернулись, еще толком не понимая, что происходит.
Эхо возбуждения смешалось с наплывающим удовольствием. Моды скрежетали, усердно работая, чтобы хоть как-то разобраться в коктейле эмоций и привести всё в норму ледяного ума.
Я сократил дистанцию и вбил кинжал в шею Лохматого. Вырывать не стал, оставил в нём. Тот схватился за рукоять, да так и замер, пытаясь прохрипеть что-то через маску. Пучил глаза.
Придержал умирающего, не давая ему упасть: он еще должен послужить инструментом.
Из кобуры на его бедре вытянул револьвер. Пузатый и пятизарядный – это короткоствольный, лёгкий Боец.
Какой нелепый.
Поморщился.
Не оружие, а сплошная насмешка.
Когда большая часть Когтей обернулась, наши с двух сторон уже закинули бутылки с зажигательной смесью, целясь преимущественно в центр и переднюю часть колонны.
Зря переживал, идеально исполнили. Восемь огненных птиц прилетели в цель.
Еще и Кряж отстрелял в центр несколько «взрывных» очередей.
Хлопки, крики, звон стекла. По вражескому отряду прошлись пламенные змеи и вихри. Загрохотали ружья и револьверы.
Запасного оружия с собой мы взяли много.
Унгур прицелился из базаргана. Выстрелил и, изменившись в лице, замер. Побледнел, выругался. Кряж уже выставил щиты, и пуля, срикошетив между ними трижды, лишь чудом не зацепила нашу цель.
Пятеро впереди, те, кого видел, открыли огонь. Я прикрылся хрипящим Лохматым, сгорбился за ним, опустив голову.
Выстрелы цепляли тело заложника; кираса его лопнула и безостановочно звенела от попаданий.
Бронеполотно на левой руке дважды задевали пули, но без каких-то серьезных последствий. Псевдо-металл защищал по-прежнему хорошо, а моды пока работали идеально – боли от ушибов я не чувствовал.
Выглянул.
Из револьвера, который какой-то чумной хади додумался назвать Боец, попасть в цель казалось невозможной задачей.
Пули летели куда угодно, но не туда куда целился. Чтобы устранить ближайшего промысловика понадобился каждый из пяти патронов. В конце концов, цель упала на колени, хлынула кровь. Последний выстрел все-таки случайно ударил в подбородок.
Большая Удача: целился я в грудь.
– Четверо, – важно объявила Желчь.
Считать умел и сам.
Откинул револьвер, выпустил мертвеца на свободу и перекинул Виверну в правую руку; левой прикрыл голову.
Выстрелил в ближайшего: попал в грудь – кольчуга не защитила. Еще два выстрела в панцирника с правой стороны. Первая пуля срикошетила от плечевой части кирасы, вторая – пробила маску в районе переносицы.
Прицелился в бедро промысловика, стоящего поодаль. Вдавил спусковой крючок. Красный цветок расцвел на ноге, и враг упал; он попытался отползти в сторону гудящего огня. Странное решение, но это его выбор. Кровь с раны хлестала так, что я благополучно забыл о его существовании. Меньше чем через минуту сам помрёт.
Последнего достал Кряж, запустив воле-конструкт алой дуги. Противника в