Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

— Отблагодарите меня следующим образом. Подумайте до завтра и решите твердо, готовы ли расстаться с вашим ремеслом. Если готовы — поклянитесь и крепко держите слово. А если желаете продолжать — идите ко мне на службу.

— Уффф… Тут вы правы, это надо обмозговать! О службе-то я вовсе забыл. Последними-то неделями я больше продумывал путь на Звезду: со всеми поворотами да перекрестками. Хотя какие там перекрестки — летишь себе напрямик… А тут оказалось, задержусь еще под луной! Спасибо, ваше величество, буду думать!

Его проводили на выход, а Марк задержался по просьбе Миры.

— За мной остался долг. Хочу снова увидеть Итана, отведите меня. Только на сей раз — днем.

Ворон почесал шею:

— Ваше величество… Вероятно, вы хотите сделать добро, да только я не уверен, что Итан обрадуется. Скверно ему будет — показаться вам в таком плачевном виде.

— Это так. Однако я должна увидеть его и принести извинения. Долгое время я не ценила преданности Итана. Он должен узнать, что я была неправа.

— И снова — благодарю, ваше величество. Вот только вечерним поездом я отбываю в Арден. Поступили сведения, которые нужно проверить лично…

— Значит, мы поторопимся. Поедем к Итану прямо сейчас.

Стрела-7

1 июня 1775 г. от Сошествия

(после известия о смерти леди Ионы)

Фаунтерра, дворец Пера и Меча

Был полдень вторых бессонных суток. Усталость не просто взяла свое — она сожрала Эрвина без остатка, с потрохами. Несмотря на горе и гнев, и жажду мщения, он знал, что скоро неминуемо уснет. Прямо в кабинете, за столом, над картой колесных и рельсовых дорог Полариса.

Вот тогда ему доложили о гостях: Леди-во-Тьме и Франциск-Илиане. Два старых интригана, с которыми сложно справиться и на свежую голову, а уж в нынешнем состоянии… С другой стороны, отказав им, Эрвин завалится в постель, а проснувшись — займется отправкой войск в Уэймар. Новая возможность для беседы появится через сутки. Такое промедление обидит южан, и нет сил на расчеты, во что выльется обида. Выходит, принять их — меньшее из зол. Эрвин велел впустить гостей.

Что отрадно: вместе с магистрами пришел отец Давид. От самого присутствия этого священника стало легче на душе. Он излучал простое человеческое сочувствие, без подтекстов.

— Рад видеть вас, — сказал Эрвин всем троим, хотя имел в виду лишь Давида.

Как старшая по возрасту и рангу, Леди-во-Тьме повела разговор:

— Милорд Эрвин, прежде всего хочу выразить вам глубокие соболезнования. Я скорблю о вашей утрате и разделяю горе. Понимаю, что беседа о политике может быть мучительна и неуместна. Если это так, скажите слово, и мы оставим вас в покое.

— Благодарю, ваше величество. Буду рад обсудить дела прямо сейчас, ибо они не терпят отлагательств.

— Мудрое решение, милорд. — Королева заговорила жестче, больше не тратясь на сопереживание. — Боюсь, что в последнее время вы проявили себя слабым политиком. Мне жаль начинать с критики, но не видится иного логичного пути для нашей беседы. С мастерством опытного драматурга вы провели последнее заседание Палаты. Сумели оглушить лордов сразу двумя пугающими открытиями: Адриан жив, а Кукловод нанес удар. Несомненно, гражданская война губительна, а Кукловод мерзок, и лорды потянулись к вам — как к средству от двух этих бед. Но плачевно то, что вы никогда не выращивали цветов. Вы посеяли прекрасное семя, совсем не подготовив почву, чем обрекли растение на гибель в черствой земле. Вы не заключили ни одного действительно прочного союза, построенного на брачных узах либо на общей цели. Никого не посвятили в свои планы, в результате чего даже самые близкие ощущают вкус недоверия. Дали лордам голосовать чувствами, не разумом, — а чувства мимолетны. Кукловод будет уничтожен, Адриан схвачен, страхи угаснут — тогда заговорит разум и скажет лордам: «Герцог обхитрил нас! Он опасен, нужно от него избавиться!» Едва вы исполните свою роль меча против еретиков, Палата сделает все, чтобы удалить вас от власти.

Она сделала паузу, и Эрвин кивнул, не выразив ни протеста, ни досады.

— Выпущенная стрела больше не нужна лучнику. Я признаю ваши доводы, королева. Мой план был недальновиден.

— Отрадно слышать, милорд. Меж тем, семя легло в почву и пока еще не погибло. Я и мой друг Франциск-Илиан способны помочь вырастить цветок. В наших силах улучшить ваш план, сделать более надежным и довести до исполнения.

— О чем вы говорите?

— Голосование в Палате отложено до дня победы над Кукловодом, каковая несомненно свершится. После победы вы будете ожидать наград и оваций, но с горечью обнаружите враждебный заговор. Многие лорды войдут в коалицию, центром которой станет, вероятно, герцог Фарвей. Их целью будет устранение вас как политической силы. Предъявив любую формальную претензию, лорды изберут на трон иного претендента, а вас попытаются удалить из Палаты и даже из Фаунтерры. Под любым предлогом, хотя бы за покушение на их свободу, предпринятое вчера, когда вы заперли двери Палаты.

— Я это осознаю, — Эрвин ощутил раздражение. — Что предлагает ваше величество?

Вместо Леди-во-Тьме заговорил Франциск-Илиан. Нить беседы изящно перешла из рук в руки — без намека, без запинки, по одному только чувству своевременности. Магистры успели отменно сработаться друг с другом.

— Милорд, моя соратница вела речь о будущем, но во всей полноте оно известно лишь богам. Я лучше скажу о настоящем. Высокие лорды ныне растеряны и оглушены новостями. Они легко примкнут к тому, кто проявит спокойствие и рассудительность. Мы с ее величеством возьмем на себя этот труд. Прежде, чем кто-либо построит коалицию против вас, мы употребим свое влияние на то, чтобы создать союз в вашу пользу. Я сообщу лордам веру в то, что ваше дело угодно богам. Мы убедим Палату в том, что вы, надев корону, станете править справедливо и разумно, учитывая интересы всех земель.

Не скрывая холода, Эрвин спросил:

— И что я буду должен вам за эту неоценимую услугу?

Пророк мягко улыбнулся:

— Простите нам давешнюю провокацию в поезде. Тогда требовался эксперимент, чтобы составить ясное мнение о вас; сейчас положение иное. Мы ждем лишь того, что и сделал бы честный человек на вашем месте: уничтожьте Кукловода и еретиков, верните все похищенные Предметы Династии. А кроме того, принесите дань уважения нашему ордену, чье существование больше не составляет для вас тайны.

— В чем должно выразиться мое уважение?

— На стороне Кукловода сражается один… — король помедлил, — особенный воин. Вы можете знать его под разными именами. Быть может, для вас он — узник Уэймара либо Натаниэль, либо Пауль. В любом случае, вы понимаете, о ком идет речь. Этот человек нужен нам.

— Живым, — уточнила Леди-во-Тьме.

— Живым, — кивнул Франциск-Илиан.

— Какие-либо еще условия?

Пророк качнул головой:

— Вы знаете, милорд, что в моем королевстве действует армия Южного Пути, вооруженная крадеными у нас же очами. Отчасти я питаю благодарность к леди Магде Лабелин: она послужила тою внешней угрозой, что сплотила меня с сыном. Между мною и Гектором больше нет разногласий, мы намерены остановить агрессию путевцев. Будем рады, милорд, если вы дадите нам в помощь хотя бы один батальон, имеющий опыт борьбы против искрового оружия. Я не называю это своим условием: полагаю, вы и сами заинтересованы в том, чтобы леди Магда не вернулась в Южный Путь с новою искровой армией.

— Итак, ваше величество желает один мой батальон и требует одного слугу Кукловода, верно?

— Весьма точно сказано, милорд.

— Ожидаете ли вы каких-либо услуг позднее, в мирное время?

— Мы ожидаем, милорд, что ваша совесть подскажет верный путь. Если когда-либо наш орден совершит недостойные действия, вы не станете нам потакать. Но если кто-то другой попытается настроить мир против нас, вы не спустите и ему.

— Мы желаем дружбы с вами, — добавила Леди-во-Тьме. — Подлинной дружбы, без хитрости и лукавства.