Джура - Георгий Тушкан

— У нас в кибитке сидят пленные. Мы не знаем, что с ними делать, — сказала Зейнеб.

— Это уж ты, аксакал, — смеясь, сказал Абдулло Джон, — предоставь нам.

— А что ты все таки будешь с ними делать?

— Мы их будем судить…

— Как — судить? — спросила старуха Айше.

— Это я вам все расскажу после. Пока я их допрошу. За этот день в горах «краснопалочники» поймали много басмачей.

— Знаешь что? Давай часть выпустим, — сказала Зейнеб, входя вечером в юрту к Абдулло Джону. — Среди них есть совсем не басмачи. Одно только название что басмач.

— Я не гадальщик и не знаю, кто у них белый, кто розовый. Это мы всё узнаем…

— Ты что, пытать их будешь, как они сами пытают наших красных джигитов?

— Ишь ты какая свирепая! Ты девушка, сердце у тебя должно быть нежное. И зачем только тебе винтовку дали? — улыбаясь, спросил Абдулло Джон.

— Мне никто не давал, я сама взяла. Сколько нужно было винтовок, столько и взяла, — гордо ответила Зейнеб.

— Говорю тебе: теперь занимайся другими делами. Ты помогла — спасибо. Теперь наша очередь порядок наводить.

Они сидели в юрте у костра.

Зейнеб задумчиво перекладывала щипцами угли. Абдулло Джон смотрел на неё влюбленными глазами и не хотел думать о пленных. Мамай в углу юрты чистил револьвер.

— Значит, не нужна больше? Может, плов готовить? — сказала Зейнеб.

Вдруг она вспомнила о Джуре… Спросить или нет? Наверно, он давно погиб. Если бы был жив, пришел бы к Зейнеб. Зачем спрашивать!..

IV

Джура скакал напрямик по Алайской долине. Впереди бежал Тэке. Они спустились с альпийских лугов, перешли множество речек. Теперь вокруг них была степь. Расположенная высоко в горах, она была покрыта высокой и густой травой. Молодой охотник думал только об одном: поскорее перевалить Алайский хребет, видневшийся вдали как огромная каменная стена, и сообщить о случившемся командиру какого нибудь пограничного отряда. Крепость в опасности. Надо спешить.

Вдруг вдали он увидел людей. Они были на лошадях. Рассмотрев, что все они одинаково одеты в военную форму, Джура выстрелил вверх, чтобы привлечь их внимание. Тэке немедленно улегся у ног хозяина. Всадники направились к Джуре. Он показал всадникам документ, подписанный Козубаем. Джуру повели к командиру. — Крепость окружена? — удивленно воскликнул командир. — Не может быть! Только вчера вечером у меня был оттуда джигит с донесением от Линезы.

— Линеза — враг, он хочет выиграть время, — сказал Джура и подал письмо Козубая.

Командир внимательно прочел его. Он вызвал бойца и приказал отвезти Джуру в город.

— Мы здесь примем меры, — сказал он Джуре, — ты самому главному начальнику все расскажешь!

Джура вместе с бойцами долго скакал по нескончаемому ущелью. По дороге они несколько раз меняли лошадей. Наконец они выехали из ущелья, и Джура вскрикнул от удивления: впереди не было высоких гор. Вокруг было много деревьев. Медленно текла река, широко разливаясь по бесконечным полям.

Вдруг Джура увидел группу людей. Несколько человек стояли, окружив ящик на колесах. Джура уже видел такой в крепости: там он был привязан к лошадям (Джура помнил, что его назвали «повозка»), и на нем привезли раненых после стычки Ивашко с басмачами. Бойцы показали Джуре, как влезть. Следом за ним немедленно прыгнул Тэке, но, зацепившись передними ногами за край ящика, беспомощно завизжал. Джуре пришлось схватить его за загривок и втащить за собой. Лошадей не приводили. Вдруг снизу что то зарычало. Тэке, сидевший у ног Джуры, взъерошил шерсть и зарычал тоже. Повозка рванулась, Джура чуть не опрокинулся. Они мчались быстрее любого скакуна. Замелькали деревья. Джура засмеялся от радости. — Большевистская? — подмигивая, спросил он бойца. — Большевистская! — недоуменно подняв брови, ответил тот. — А это, — Джура показал на сады, мимо которых они ехали, — тоже принадлежит большевикам?

— Тоже! — ответил боец и переглянулся с другим бойцом. — А ты кто?

— Я? Я тоже из рода большевиков, — с достоинством ответил Джура.

Больше Джуре не хотелось говорить. Он был счастлив. Повозка остановилась у большой кибитки. Джуре приказали выйти. В комнате сидело много людей, все они были в военной одежде.

Теперь Джура твердо знал, что старший может быть и без бороды, и он громко спросил:

— Кто здесь самый главный?

Отозвался пожилой военный. Этот русский сурово, без улыбки оглядел Джуру. Джура долго рассказывал им все, что знал. Его несколько раз переспрашивали, недоуменно пожимали плечами. Иногда они отмечали что то на карте, разговаривая между собой по русски. Наконец Джуре сказали, что теперь он может быть свободен и идти отдыхать.

Джура пошел за бойцом, но быстро вернулся.

— А крепость? — спросил он.

— Не спеши. Все успеем, — ответил старший и первый раз улыбнулся.

— Нет, ты не старший, потому что ты не самый мудрый, — сказал Джура. — Крепость надо сейчас же освободить, иначе будет поздно.

Присутствующие весело переглянулись.

— Дайте мне тысячу человек, — продолжал Джура, — я сам освобожу её.

Заметив улыбки на лицах военных, Джура рассердился и закричал:

— Дайте пятьсот, ну дайте сто человек и десять «максимов»!

— Твое сообщение я передал по воздуху старшему, — сказал командир. — Меры, которые нужны, приняты. Ты оказал нам помощь. С заалайским районом ещё нет связи по воздуху, понимаешь? Ты оказал большую услугу. А теперь иди спать…

Но Джура спать не хотел. Он кричал на них и угрожал им гневом самого главного начальника. Сознание того, что Козубай и друзья в опасности, придало ему силы. Ему что то говорили, но он не хотел понимать. Он должен освободить Козубая.

— А кто ты такой, — спросил один из присутствующих, — чтобы кричать на нас?

— Я Джура из рода большевиков! — ответил Джура. — Я комсомолец.

— Комсомолец на старших кричать тоже не должен! — Ну, покажи билет! — приказал старший.

— Я комсомолец без билета, — ответил Джура. — У меня горит душа, когда я слушаю ваши холодные слова.

— Спокойствие — не холодность, — мягко сказал ему старший. — Иди отдохни. Мы тебя вызовем, когда будет нужно.

Джура решил подчиниться неизбежности. Бойцы его покормили. Ел он с аппетитом, но спать не мог.

Он был слишком горд, чтобы расспрашивать, но многое глубоко его поразило.

Он увидел черный круг, висящий на стене. Оттуда кто то говорил и пел человеческим голосом… В стене из блестящей трубки текла вода…