Записки солдата - Омар Брэдли

Айк повернулся ко мне и спросил, что мы можем сделать. План очередной наступательной операции был уже готов и предусматривал выступление наших войск из Парижа в восточном направлении.

Поэтому я ответил, что, возможно, мы смогли мы провести одну из дивизий прямо через площадь Этуаль, чем направлять ее кружным путем через окрестности Парижа.

- Когда мы сможем это сделать? - спросил Айк.

- О, возможно, через два-три дня, я не могу сказать точно.

В сопровождении генерала Жозефа-Пьера Кёнига, назначенного генералом де Голлем военным комендантом Парижа, мы направились к бульвару Инвалидов, где под позолоченным куполом дома инвалидов находилась гробница Наполеона. Бегло осмотрев гробницу, мы пересекли Сену и выехали на широкую площадь Согласия, затем направились к утопающим в зелени Елисейским полям. Огромное трехцветное полотнище обвивало Триумфальную арку сверху донизу. Как только Эйзенхауэр вышел из машины, чтобы поклониться могиле Неизвестного солдата, к нему устремилась ликующая толпа. Обратный путь к автомобилю был прегражден толпой, и, чтобы расчистить дорогу, потребовалось вмешательство военной полиции. Но когда Айк находился уже в двух-трех шагах от спасительной дверцы автомобиля, его сзади обхватил огромный взъерошенный француз и покрыл обе щеки бессчетным количеством поцелуев. Побагровевший Айк барахтался, пытаясь высвободиться из этих объятий, а окружающая толпа испускала неистовые крики восторга. Будучи отрезанным от своей машины, я все же сумел пробиться к одному из охранявших нас джипов, около которого хорошенькая молодая женщина что-то нашептывала водителю. Несколько минут спустя, стирая со щек губную помаду, я шутя сказал Айку, что счастливее его.

- Ваших почестей оспаривать не буду, - сказал я ему, - а попытаю счастья в толпе.

28-я дивизия помогла протащить на север наш бредень через фронт Монтгомери, а затем отошла в американский сектор и остановилась у Версаля, готовясь принять участие в предстоящем наступлении 1-й армии восточнее Сены. Эта дивизия была наиболее подходящим кандидатом для участия в предстоящем марше союзников через Париж.

День 29 августа выдался безоблачный и тихий; приведенные в порядок колонны 28-й дивизии в полном походном снаряжении промаршировали по Елисейским Полям от Триумфальной арки до запруженной народом площади Согласия. Там под звуки дивизионной песенки "Хаки Билл" процессия разделилась на две колонны, и каждая колонна направилась в свой район сосредоточения. То, что парижане принимали за парад, в действительности было тактической переброской войск на фронт. За 26 часов, считая с момента выступления на марш, дивизия покрыла расстояние от Версаля до бивака в Булонском лесу. Там она сделала привал и счистила с обмундирования и с грузовиков грязь, накопившуюся за 36 дней боев и походов. Воспользовавшись остановкой, командование дивизии довело до войск инструкцию о "параде" и отдало боевой приказ на переход с марша в наступление.

В этот день Айка в Париже не было; своим отсутствием он хотел подчеркнуть, что не хочет обидеть англичан, которые могли расценить наш парад как заигрывание с французами. Хотя мы и предложили Монтгомери присоединиться к нам, нас нисколько не удивил его отказ. Тактичный поступок Эйзенхауэра был сделан с самыми наилучшими намерениями, однако он не смягчил сердца тех британцев, которые полагали, что мы незаслуженно унизили их престиж. Часть лондонской прессы яростно обрушилась на "парад" американцев, чего мы как раз и опасались, и расценила его, как преднамеренный подрыв британского авторитета.

Если бы де Голль не потребовал немедленной демонстрации сил союзников в Париже, я никогда не согласился бы на этот парад американских войск. Освобожденный Париж стал символом Свободной Франции, и никто так не заслужил чести участвовать в празднествах на освобожденной земле, как английский народ. Однако авторитет англичан в Париже не был окончательно поколеблен. Когда отдел военной администрации сформировал подвижную колонну, которая впервые должна была привезти в Париж продовольствие, отряд английских грузовиков присоединился к этой миссии доброй воли. На ветровом стекле каждой английской автомашины развевался британский национальный флаг, а по бокам были прикреплены полотнища с надписью: "Продовольствие жителям Парижа". Сотни американских грузовиков в этой колонне вступили в город скромно, без флагов и полотнищ.

* * *

В середине августа между Монти и мной произошло первое столкновение по поводу стратегии, которой союзники должны придерживаться восточнее Сены. Подобные стычки продолжались между нами и при разработке планов последующих крупных операций, вплоть до весны 1945 г., когда Эйзенхауэр развязал мне, наконец, в Ремагене руки и я окружил Рур.

Однако первое время наши разногласия ограничивались вопросом предстоящего наступления восточнее Сены. Этот вопрос назрел раньше, чем мы могли предположить, вследствие неудачного наступления противника у Мортена, которое было задумано как ответ на наш прорыв в Нормандии. Мы ждали, что противник создаст на Сене оборонительный рубеж, но вместо этого для нас был открыт путь через всю Францию от Парижа до линии Зигфрида.

Теперь Эйзенхауэр должен был остановить свой выбор на одном из двух планов ведения боевых действий за Сеной. Один план предусматривал перенесение центра тяжести всех операций на американскую армию, другой - отдавал предпочтение английским войскам (схема 34).

В первом, или американском, плане упор был сделан на то, чтобы ударить по рейху прямо из центральной части, Франции через Саар с последующим выходом к Рейну в районе Франкфурта. К 25 августа 3-я армия расчистила путь до Труа, находящегося в 130 километрах юго-восточнее Парижа и всего лишь в 240 километрах от германской границы. По нашим расчетам для выполнения этого плана потребовалось бы привлечь 1-ю и 3-ю американские армии. Операция должна была сопровождаться наступлением на вспомогательном направлении вдоль побережья пролива к Антверпену силами английской и канадской армий под командованием Монтгомери.

Второй план, предложенный англичанами, предполагал сосредоточение всех наших сил на севере для нанесения удара через Амьен и Брюссель, при этом наши армии должны были покрыть расстояние, почти в два раза превышающее маршрут через Саар, предложенный американцами. Англичане настаивали на наступлении, на севере и ради него готовы были пожертвовать наступлением на Саар.

Основное преимущество американского плана, предусматривавшего стремительный бросок на Франкфурт, заключалось в том, что путь наступления к границам рейха проходил через лишенную оборонительных вооружений местность в полосе 3-й армии. Выбор такого направления главного удара не только давал возможность обойти укрепления Меца и пересечь линию Мажино, но и просочиться сквозь не занятые гарнизонами позиции линии Зигфрида. Кроме того, в случае успешного продвижения наших главных сил к Рейну противник лишался Саарского бассейна, имеющего для него важнейшее значение.