Длинная цепь - Е. Емельянов

Нашёл щит. Топора нигде видно не было.

Поднялся.

Три группы.

Король и его наёмники построились кольцом, защищают лежащего Мёртвого Дикаря Синдри, пока Бешеный Нос делал с ним что-то. Старик безумно смеётся, удерживая два обломка своего посоха точно младенцев. Финн поёт песни на эриндальском.

Другая группа: Эйрик сражается, и Ондмар Стародуб, что защищает его от ударов, помогает держать темп — они нападают. Дэгни Плетунья помогает, набрасывается на врага диким зверем. Рядом Кнут, но он держится скованно, двигается медленно. Ранен.

Третья группа. Йоран Младший и Стрик…

Риг не стал всматриваться в последнюю группу. Побежал, крепко сжав зубы — его брат нуждался в помощи.

Такое чувство, будто каждый шаг левой ноги он делал на гвоздь, вбитый ему в стопу до самого колена. И в груди словно насыпали острых камней и мелкой колючей гальки.

Встал возле брата, прикрыл его щитом в левой руке. Они не смотрели друг на друга, но двигались вместе, осторожно зажимая противника, обрезая ему пространство для манёвра, чтобы другие могли подловить проклятое нечто, сотканное из подвижной тьмы. Они держались вместе.

Дважды Риг принял удар на щит, защищая себя и Кнута. После первого раза рука онемела, покалывание тысячей иголочек накрыло всё, от кончиков пальцев и до шеи. После второго удара щит треснул, дерево с хрустом прогнулось, но всё же устояло. Сильный рывок со стороны противника едва не выдернул эту оставшуюся защиту из рук, но он вцепился отчаянно, рычал точно раненый зверь, не желал отпускать, хоть даже в один момент ему и показалось, что неизвестный зверь сейчас оторвёт ему руку. В следующее мгновение Кнут извернулся и нанёс удар мечом сверху вниз.

Звук был подобен скрежету острого ножа по стеклу, и непонятно было, то ли так кричит существо, то ли с таким звуком расходится под лезвием его плоть. Но тем не менее, ничто более не пыталось вырвать щит из рук Рига. Что-то плюхнулось ему под ноги, и он невольно опустил взгляд, всего на мгновение. Рука, маслянисто чёрного цвета, жилистая, пять пальцев. Как у человека.

Ондмар Стародуб воспользовался моментом, насел на раненную тварь, атакуя одновременно и взмахами меча и щитом с невероятной скоростью. Никто не поддержал его атаку.

Эйрик закричал от боли, но Риг не повернул головы — был сосредоточен на движениях твари, держал оборону. Ондмар же резко перестал быть осторожным, бросился в почти безрассудную атаку, и Риг, при том, что не сводил взгляда, не успел даже разобрать то, что увидел.

Просто раз, и сам Ондмар, уже без щита, его левая рука висит плетью, в крови, а в тусклом свете уходящего в небо столпа видна поразительно белая кость, торчащая наружу. Сам Ондмар всем весом давит на рукоять своего меча, и лезвие с визгом входит в грудь его противника, погружаясь медленно, можно даже сказать неспешно. Нападавший изо всех сил старался удержать клинок оставшейся рукой, но в какой-то момент отпустил, резко, вместо этого погрузил своя длинные, узловатые пальцы в череп Ондмара. В его глазницу, глубоко. Северный воин зарычал, но не ослабил хватки, повернул меч в ране врага, и тот затих, обмяк безжизненной тушей.

Их можно убить.

Но настоящих людей убить было проще.

Эйрик сильно ранен, лежал на земле. На него напало то существо, что ранее пыталось добраться до Синдри. Риг бросил быстрый взгляд в сторону: Король и его наёмники были всё ещё на ногах, без серьёзных ранений, готовые к бою. Всё ещё держали глухую оборону и явно не планировали никому помогать.

Против чудовища — одна Дэгни Плетунья. Точно дикая кошка она, вся в крови, вцепилась в высокое, тощее тело врага, ножом нанося удар за ударом, взгрызаясь в эту упругую, скрипящую плоть. Сама она была бледна, с безумным и сосредоточенным лицом цеплялась за своего противника, упрямо сжав зубы. Живот её был разорван, а левая нога держалась лишь на каких-то лоскутах кожи и натянутых жилах. Она уже была мертва, но отказывалась с этим соглашаться.

Но даже такому упрямству есть предел. Существо извернулось, рывком скинуло с себя истерзанное тело Дэгни так же, как скидывают изорванный плащ. Она не двигалась.

Чужак огляделся, и Ригу стало физически плохо. Не от страха или отвращения, но будто бы от самого взгляда, словно даже просто посмотрев в твою сторону, это существо могло тебя ранить. Когда же враг повернулся к лежащему без сил Эйрику, когда пошёл в его сторону, Риг невольно испытал облегчение. Подумал, взмолился, чтобы Эйрик Весовой ушёл ко Всеотцу этой ночью. Так бы всё и закончилось, они смогли бы вернуться домой.

— Мы должны ему помочь.

Кнут, естественно. Некоторые люди просто не умеют правильно бояться.

— Мы никому и ничего не должны. А ему меньше прочих.

Кнут не спорил, пошёл один, медленно хромая и явно не имея возможности успеть. Это, впрочем, не остановило его попытки.

Однако Эйрик всё же не встретил свою смерть, так как между ним и чужаком встал Стрик Бездомный, прямой и спокойный, как стрела. Собранный. В руках лишь меч, одежда изодрана и вся в крови, но сам по себе он будто и не замечал этого, взглядом вцепившись в противника. Кажется, это был первый раз, когда Риг видел Стрика в боевой стойке.

Три удара сердца они разглядывали друг друга, молча, без единого движения. Потом миг, скрипучий визг — и всё закончилось. Стрик лишился левого уха, едва не потерял глаз, в то время как чужак дёрнулся, но не как человек, а скорее как поверхность тихого пруда, когда в него бросишь камень. Ещё мгновение, и неизвестное существо упало — меч Стрика торчал у него из бедра, на половину клинка.

Третьей твари нигде не было видно. Риг обернулся, стал оглядываться, но первым маслянисто-чёрное существо в ночной темноте заметил Бешеный Нос:

— Там, — сказал он, указывая в никуда. — С нашими припасами. Один мешок.

Риг стремительно обернулся на их разворошённый, точно бурей, лагерь, пересчитал мешки. Один, два, три. Четвёртого нет.

Один, два, три.

Один-два-три.

Четвёртого нет. Одного мешка нет, четверти их припасов.

Они разумны, они украли провиант. Не смогли победить в открытом бою даже с преимуществом внезапности, и теперь рассчитывают заморить их голодом? Никакое существо, виденное ими на этих проклятых землях, или тех, что описывались в книгах и свитках, не было способно на что-то подобное. Это тактика. Ночные