Технология власти - Абдурахман Авторханов

Перейдем к партии.

На членском билете КПСС красуются слова Ленина: "Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи". Если обратиться к генетическим истокам этого "ума, чести и совести", очень многое становится понятным в трагедии великой страны и ее несчастных народов. Ленин называл русский народ нацией рабов, нацией Обломовых, а ставку для освобождения рабов и перековки Обломовых делал на социальных подонков русского общества. В известную формулу "пролетариат и беднейшее крестьянство, как движущие силы революции", Ленин включал также люмпен-пролетариат и деревенскую голытьбу. Ленин писал:

"Везде, где можно, мы будем стремиться организовывать свои комитеты, комитеты социал-демократической партии. Туда войдут и крестьяне, и пауперы, и интеллигенты, и проститутки" (Ленин. Сочинения, 4-е изд., т. 9, стр. 214). Ленин предвидел возражения со стороны подлинных рабочих против такого принципа организации рабочей партии. Поэтому он разъяснял:

"Городской и промышленный пролетариат неизбежно будет основным ядром нашей социал-демократической партии, но привлекать к ней… мы должны всех без исключения: и кустарей, и пауперов, и нищих, и прислугу, и босяков, и проституток…" (там же, стр. 214–215). Такова характеристика Ленина социально-исторических корней КПСС. Однако нынешняя КПСС только духовно обитает в этом своем родословном очаге, а внешне она вполне порядочная буржуазно-мещанская партия. Начнем с общеизвестного факта, вся чудовищность которого заслонена удивительной природой человека привыкать ко всему: население СССР в отношении своих гражданских прав делится на два резко противоположных класса: граждане первого класса — это члены КПСС числом свыше 14 миллионов человек, составляющих лишь 6 % от общего населения страны, и граждане второго класса — это 94 % беспартийного населения. К этому делению советских граждан на "первоклассных" и "второклассных" или на партийных и беспартийных настолько привыкли, что само население даже не замечает глубочайшей правовой и вытекающей отсюда материальной дискриминации, которой подвергаются эти 94 %. СССР — это уникальное государство исполинской бюрократии, в котором все взрослое население от генсека до ассенизатора, от министра до чистильщика, от ученого до писателя, от рабочего до колхозника является его наемниками, а остальные — иждивенцами.

Но занимать командные посты и делать какую-либо государственную, хозяйственную, академическую и даже творческую карьеру могут только члены первого класса. Какие бы выдающиеся таланты он ни имел, но беспартийный в условиях СССР не может быть министром, директором, командиром, дипломатом, председателем колхоза, заведующим почтой.

Составляя высший класс по отношению к беспартийным, КПСС внутри, однако, тоже неоднородна. Члены партии делятся также на два класса, нашедших свое юридическое закрепление в Уставе партии (29): первый класс — так называемый "партактив" — около двух миллионов человек, второй класс — это "пассив" партии — сюда входят все остальные. Дорога из "пассива" в "актив" партии не усеяна розами, тут происходит почти по Дарвину жестокий естественный отбор, в котором наиболее сильные и наименее разборчивые в моральном отношении пожирают своих конкурентов. Партиец, попавший таким образом в "актив партии" — это уже вроде потомственного партийного дворянина со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Его можно перемещать, наказать, его можно даже расстрелять, но разжаловать, исключить его из номенклатуры уже нельзя.

Партактив тоже делится на два разряда — первый разряд идет по вертикали — иерархия партаппарата (сверху вниз от ЦК до первичного парткома) — это та самая армия партаппаратчиков, около 300 тыс. человек, которая с полным основанием может сказать: "СССР — это мы"; второй разряд идет по горизонтали — иерархия ведомственной бюрократии (административная, хозяйственная, профсоюзная, комсомольская, культурно-идеологическая) — около 6 700 тысяч человек. "Вертикальная иерархия" законодательствует и распределяет социальную продукцию государства, а "горизонтальная иерархия" администрирует и исполняет. Стандарт жизни и круг материальных привилегий активиста прямо зависят от ступени в пирамиде власти, которую он занимает. Люди, которые находятся на самой вершине пирамиды, имеют просто открытые счета в Госбанке.

Каков политико-психологический и деловой облик партаппаратчика?

Сначала немного статистики, которая весьма важна для понимания социальной функции и делового лица партии и партаппаратчика.

По состоянию на 1 января 1973 года всего коммунистов 14 821 031 человек. КПСС по догмам ее идеологов считается "партией рабочего класса". Ленин требовал, чтобы соотношение между интеллигенцией и рабочими в партии было сто рабочих на одного интеллигента. Соответственно были введены жесткие уставные ограничения для вступающих в партию интеллигентов и бюрократов.

Однако сегодняшняя "партия Ленина" — классическая партия бюрократов: из названного числа коммунистов так называемых рабочих 40,7 %, а бюрократов — 44,6 % (журнал "Партийная жизнь", 1973, № 14, стр. 14–15; и далее данные из этого журнала). Причем в графе "рабочие" числятся и так называемые бывшие "рабочие" вроде Брежнева. Специалистов с высшим и средним специальным образованием в партии 6561 000 человек или 44,3 % (стр. 17). (Интересно для сравнения: общее число всех специалистов по СССР в 1974 году составило 21 400 000 человек, см. "Правду" от 4.7.1975.) Еще нагляднее видно интеллигентско-бюрократическое лицо партии по образовательному цензу ее членов -59,9 % коммунистов имеют высшее и полное среднее образование. По национальному лицу партия вполне интернациональна, хотя "коэффициент насыщенности" коммунистами в русских районах выше, чем в национальных. Более трех четвертей членов КПСС вступили в партию после войны, из них около 9 миллионов (68,5 %) после смерти Сталина (стр. 10, 18). Женщины составляют в партии 23,0 %. Более двух третей в партии — люди от 20 до 50 лет. (Интересное сравнение для "конфликта поколений" — этой сравнительно молодой партией руководит иерархия стариков: секретари обкомов имеют возраст около 60–65 лет, Политбюро — около 70 лет.) Партийная элита состоит из двух корпусов — общий "комитетский корпус", который по Уставу (но не фактически!) руководит партией и государством на всех уровнях. Он начинается от пленума ЦК и кончается на партбюро, парткоме или секретаре первичной организации. Этот "комитетский корпус" считается избранным органом на съезде, конференции и собрании. Он составляет сегодня 1 801 000 человек (стр. 24). Они и есть "актив партии". Они руководители всех отраслей жизни, и в качестве таковых их и выбирают в комитеты. Профессиональных партаппаратчиков в "комитетском корпусе", начиная от райкома и до ЦК, только 290000 человек (16,2 %). Но они как раз есть то ядро, которое руководит самим "комитетским корпусом". Его можно назвать "секретарским корпусом" (Карл Радек шутил: "Сначала был матриархат, потом патриархат, а теперь секретариат!"). Они — дипломированные бюрократы, большинство из которых окончило технические вузы (60 %), дополнительно еще высшие партийные школы (50 %), и почти все имеют высшее образование — секретари райкомов и горкомов — 97,7 %, обкомов и ЦК республик — 99,2 % (стр.25).

Партаппаратчики утверждают, что они вовсе не партаппаратчики, а идейные марксисты и "профессиональные революционеры" ленинской школы. В определенном смысле это верно. Они унаследовали от Маркса социальную фразеологию, от Ленина — технику заговорщиков, от Сталина — мастерство властвования.

Со времени своего появления на русской сцене тип большевистского активиста претерпел коренное перерождение из идеалиста, у истоков большевизма, в обыкновенного карьериста наших дней. Мотивы и ситуации рождали и соответствующие типы. Ленинского профессионального революционера-бунтаря подкарауливали в перспективе арест, тюрьма, каторга, а то и виселица; если сумел бежать из заключения — подполье или эмиграция. Людей, которые вступают сейчас в партию с вузовским дипломом и "диалектической" совестью, ждут впереди блестящая карьера, привилегии, материальная беззаботность на полном иждивении партийного государства. Если бы Ленину пришлось делать Октябрьскую революцию руками нынешней КПСС, то она никогда бы не состоялась.

Дорога к вершине власти, а значит и к материальному благополучию советского гражданина ведет, стало быть, лишь через КПСС. Отсюда и тяготение к партии. Это звучит как анекдот, но это ведь факт, который сообщил нам самиздат: в Грузии за партбилет дают 500 рублей!

Часто задают вопрос: есть ли хотя бы на самой вершине идейно убежденные люди? Конечно, нет. Последних фанатиков там истребил Сталин до войны. Уже с конца тридцатых годов можно было констатировать общую закономерность: чем выше вы поднимались по ступеням партийной пирамиды власти, тем меньше вы встречали идейных коммунистов, а на самой вершине сидели и сидят абсолютные циники, у которых был и остается один идеал: абсолютная власть. Внешняя кажущаяся "коммунистичность" советского общества в виде национализации средств производства с коллективизацией самих людей есть чистейшая фикция, ибо национализация произведена не в пользу общества, даже не в пользу государства, а в пользу партии, чтобы сделать ее диктатуру тотальной и тоталитарной. С этой большевизации русской национальной экономики собственно и началось социальное и идейное перерождение партии. Сам Ленин это предвидел, но это его пророчество никогда не цитируется в Москве. Давайте сделаем это мы. В декабре 1919 года Ленин говорил: