Дети Брагги - Арина Воронова

Следующие полчаса, пока он брел куда-то с одним из отрядов городской дружины, прошли для Скагги будто во сне. Воины тяжело шагали по освещенным факелами улицам и узким проходам между домами, а потом все выше и выше по крутым каменным уступам, похожим на лестницы. Очнулся Скагги, лишь когда они стали подниматься по длинному выложенному плитами скату. Копья неуклюже ударялись о стены, и люди спотыкались о валявшиеся под ногами осколки кирпича и булыжника. Один скат сменился другим, поворачивая все время направо под правильным углом, а третий повернулся вокруг своей оси — свернувшаяся кольцами змея кирпичной кладки все ползла к невидимым звездам. Уступы закончились, превратились в ступени, потом — в деревянную лестницу.

Дружинники спотыкались, пыхтели, истекая потом, на ощупь искали дорогу в колеблющемся свете факелов, через неравные промежутки укрепленных по стенам.

— Сколько нам еще ползти? — шепотом спросил Скагги у шедшего рядом с ним бородача. — Я думал, наше дело — охранять стены, а не луну.

— Уже недолго, остряк, — отозвался тот.

Пока они взбирались, Скагги, чтобы занять чем-нибудь мысли, размышлял, сможет ли он запомнить все повороты. Память у него за годы жизни у Тровина стала получше, чем у многих законоговорителей и скальдов, но если бы ему в спешке пришлось бы выбираться отсюда… Интересно, смог бы он восстановить в памяти все лестницы и склоны?

Наконец, спустя долгое время они вышли из поднимавшегося вверх туннеля. Промозглые, потонувшие в грязи улицы остались далеко внизу. Воины разошлись вдоль широкого каменного парапета, защищавшего в бою лучников, и многие, задыхаясь от усталости, опустились на дощатый настил. Осмотревшись, Скагги прикинул, где может находиться Грим, если он вообще тут, и направился к маленькой башенке на стыке вершин двух лестниц.

— Грим? — неуверенно окликнул он.

В крохотной каморке Грим при тусклом свете свечей изучал какую-то карту.

Обращенная к реке бойница была закрыта плащом, так чтобы наружу не проник ни один луч света. Дозорные захвативших противоположный берег Гаут-Эльва франков, без сомнения, всматриваются в крепость, ища слабые места в ее обороне.

Бродяга-берсерк, так неожиданно оказавшийся — если судить по отношению к нему городских старейшин и даже скальдов — знатным вождем, рассеянно поднял глаза, хоть и не сразу заставил себя сосредоточиться на том, кто стоял прямо перед ним.

— Бранр послал сюда два отряда и просил передать, что к утру пришлет еще людей Варши и часть дружины конунга Карри Рану.

— А, Скагги. — Грим, казалось, вернулся мыслями на землю. — Бранр мудро поступил, что прислал тебя сюда. Твои глаза здесь понадобятся. На совете говорили, что с франкских кораблей каждую из последних восьми ночей приходили штурмовые лодки. А теперь, когда они вне себя от бешенства, что через устье к крепости пробились корабли этой валькирии, они с тем большей яростью пойдут на приступ.

— Я готов, Грим, — осмелел вдруг Скагги, — во дворе совета поговаривают о колдовстве. Что оно-де сопровождает каждый их штурм. — Голос его предательски дрогнул. — Это ведь не скальдов колдовство, а?

Защити нас Один, подумалось Гриму, а рука сама потянулась начертить в воздухе руну Турисаз, а лучше… Но нет, он же поклялся…

— Останешься при мне дозорным.

Скагги подошел к низкой стене и сквозь узкую поперечную решетку стал вглядываться во тьму. Бойница расширялась к внешней стороне стены, что давало немалое преимущество. Минуту спустя подле него бесшумно возник Грим и, положив скрещенные руки на край бойницы, оперся подбородком на суставы пальцев.

— Что, эта река побольше Рива?

— Да, — согласился Скагги, с благоговение всматриваясь в водную гладь, по сравнению с которой бурный Рив казался лишь тонкой струйкой. — Франкам не переплыть ее незамеченными.

— Останавливать их придется после того, как они переплывут. Но обнаружить их и вправду будет несложно.

По всему противоположному берегу реки тянулась золотая линия мерцающих огоньков, очень похожих на рой светящихся ярких насекомых. Чтобы быть заметными с такого расстояния, костры должны были быть просто чудовищными.

— Похоже, они собираются сжечь весь лес на Гаутланде, — задумчиво проговорил Грим.

— Может, это обман, чтобы нас запугать?

— Возможно, — угрюмо отозвался тот. — Воины, пришедшие с Карри Рану, говорят удивительные вещи: верить не верится, и не поверить опасно…

Скагги напряг зрение, глядя на север, в сторону утесов, где в эту минуту должна была стоять дружина Карри. Затем посмотрел на юг, хотя знал, что топей в темноте не разглядеть.

— А далеко вдоль реки идут бивуачные костры?

— По словам рыбаков, еще вчера они тянулись от самого устья вплоть до болот — это на пару сотен саженей выше по течению. Похоже, армия франков собирается сейчас прямо против города. Понимаешь, крепость расположена на единственном на всем берегу месте, где воды реки спокойны и потому возможна удобная переправа. Севернее начинаются утесы и перекаты; а ближе к устью, да и вдоль всего побережья — топи и подводные камни. Переправляться там намного сложнее, а путь на остров по тому берегу им закрывают топи.

Грим был без шлема, на лбу у него блестели капельки пота.

Черные, слегка вьющиеся волосы, в которых уже начала проступать ранняя седина, трепал ветер. Отмахнувшись от какой-то надоедливой мошки, он вдруг совершенно неожиданно проговорил;

— Кто бы ни стоял во главе, он — великий вождь. Он нападет здесь. Рьявенкрик ему придется разрушить сразу же, если он надеется завоевать Гаутланд, а отсюда ему открыт путь на все три стороны: и на Йотланд, и на Страну Свеев, и на земли Харфарга.

Услышав гул голосов далеко внизу, Скагги перегнулся через парапет. К берегу причалили несколько рыбацких лодчонок, принадлежавших немногим смельчакам, которые пытались заниматься своим промыслом, несмотря на все напасти войны. Когда начали выбрасывать на берег рыбу, удушливый воздух заполнился радостными возгласами — еще несколько дней осады, и в Рьявенкрике может начаться голод. Глаза Скагги уже успели привыкнуть к темноте, и он без труда различал темные силуэты рыбаков.

В темноте проступали очертания каменного причала, разбитого самими рыбаками Рьявенкрика, чтобы помешать высадке франков. Все до единого торговые причалы вдоль берега под стеной были расколоты и торчали теперь из воды каменными зубьями, готовые распороть днища судов, которые подойдут слишком близко. Это произошло еще до прихода дружины Карри, так что морскому конунгу пришлось вытащить на берег корабли под южными стенами города. Прикидывая расстояние до этих обломков, Скагги заметил, что восточные стены намного выше западных крепостных ворот, хотя построены — судя по всему, в целях обороны частично на скалах. От зубцов верхнего парапета стены к усыпанной валунами равнине спускалась вниз гладкая кладка сторожевых башен.