Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

Като, сама не зная, почему, решила подыграть «герцогу» с его лесным косплеем.

— А я Като, графиня Камбрези, — вдруг неожиданно для себя самой выпалила она.

— Я не встречал вас при Дворе. — Глаза ее собеседника испытующе сузились. — Какое вино предпочитаете, графиня?

— Красное, наверное, — Ответила Като, вспомнив, что правила хорошего тона советуют употреблять с мясом. — Я никогда не была при Дворе.

«Каком еще Дворе?» — подумала она, отпиливая небольшой кусочек поданного ей мяса.

— Из того, что имеется в этой варварской корчевне, к оленине могу посоветовать Турмали или Турмали О'Скерл, смотря что вы считаете более ситуационным, — заметил герцог, перестав есть и внимательно ее разглядывая, и в особенности ее джинсы, точно так же, как минутой раньше — толстяк-корчевник. Сдались им обоим эти «Miss Sixty» с позапрошлогодней распродажи!

— Неужели вы никогда не были в Альбиции?

«Турмали О'Скерл? Альбиции?» — Като оторвалась от еды и внимательно посмотрела на своего собеседника. О чем вообще они говорят?

Матей же продолжал как ни в чем ни бывало поглощать мясо, словно спросил ее о чем-то, известном каждому ребенку.

— Нет, я никогда не была там, — Като не поняла, о каких местах речь и честно призналась в этом.

Чем дольше она смаковала кусочки мяса, тем больше понимала, что нежирная нежная оленина ни в какое сравнение не идет даже с телятиной, не то что с ее обычным ужином — магазинными сосисками.

— М, к такому прекрасному мясу ни к чему никакие винные изыски. Пусть будет Турмали. — Като выбрала вино наугад и не прогадала — ей подали десертное розовое вино, совсем как ее любимое «Шато ле Гран Восток», с первым глотком пробудившее в ней яркие воспоминания из беззаботных студенческих лет.

— Кстати, хороший выбор, — констатировал Матей, внимательно наблюдая за тем, как она держит бокал. — О'Скерл требует к себе более пряного кушанья, нежели эта варварски зажаренная оленина. Почему же я вас не встречал раньше нигде? А вы не в Совитабр направляетесь?

Като снова взглянула на «герцога». Многое бы она тогда отдала, чтобы понять, кто перед ней и о чем вообще они говорят? Чтобы не показаться невежливой, она промычала что-то, что могло означать одновременно и да, и нет. Положение спасло только то, что герцог налил себе водки на виноградных косточках и решил предложить собравшимся тост.

— «На заснеженных горах,В белоснежных облаках,Я найти смогу цветок,Что пленяет красотой».

— продекламировал он строки из какого-то неизвестного Като стиха. — Выпьем за то, что этот лес явил нам свой цветок — графиню Камбрези.

— За графиню, — повторили собравшиеся, осушив свои кубки.

— Матей, а ведь насколько я помню, в песне было совсем не так. Там было «как в постели — в облаках». — Заметил один арбалетчик, сидевший за тем же столом, что и герцог. При этих словах он подмигнул Като, и она смутилась.

— Я не думаю, Фэйл, что графине нравятся твои пошлые переделки старых добрых стихов, — осадил его Матей. Като заметила, что взгляд его слегка заблестел, но каким-то отрешенным блеском. Он напомнил ей блики на клинке, лежащем на дне водоема со стоячей водой — какой-то отчужденно-холодный блеск.

— Готов загладить свою вину, — тем временем храбрился подвыпивший Фэйл, поднимаясь на бой и вытаскивая шпагу из ножен. Он салютовал ею Матею, словно вызывал его на дуэль. Несколько молодых мужчин, сидевших рядом с Фэйлом, одобрительно застучали кубками по столу. «Только драки не хватало», — подумалось Като.

Но герцог, к ее удивлению, не торопился защищать ее честь.

— Дэз, разберись за меня, — кивнул он молоденькому парнишке, сидевшему за столом у двери и имевшему к стычке Матея такое же отношение, как и стоявший рядом подсвечник. Дэз густо покраснел, но покорно встал из-за стола и направился к своему противнику.

— Без поноживщины, Фэйл, — небрежно бросил он обидчику Като, наблюдая, как тот хвалится силой и ловкостью перед неопытным противником.

Фэйл первым пошел в атаку, его противник инстинктивно отступил назад, задев один из столов. Сидевшие за ним приспешники Матея продолжали невозмутимо пировать. Несмотря на отсутствие опыта, как показалось Като, Дэз успешно парировал все удары арбалетчика, хотя сам и не сделал ни одного выпада.

— Пусть практикуется, — сказал герцог, доливая ей вина.

Като стало не по себе от этой реплики герцога, и она не смогла больше проглотить ни кусочка, делая один за другим мелкие глотки вина, и стараясь не смотреть, как бедный Дэз без защитного снаряжения отдувается за Матея, каждую секунду рискуя быть проткнутым настоящей, остро заточенной шпагой! Като оторвалась от бокала «Турмали» лишь однажды, когда за одним из столов послышался одобрительный оклик. Как оказалось, Фэйл нашел безопасный способ закончить поединок, выбив шпагу из руки своего неопытного соперника. Когда он возвращался на свое место, победоносно глядя на герцога, тот выпил в его честь, видимо, забыв причины и обстоятельства поединка.

— Корчевник, что стоишь, неси фрукты даме, — щелкнул пальцами Матей, заметив, что Като потеряла интерес к мясу.

Старичок-трактирщик принес какие-то диковинные плоды: с иссиня-черной скорлупой, растрескавшейся, обнажившей местами белую мякоть, по консистенции напоминающую заварной крем. Другие плоды были поменьше, красновато-рыжие, овальной формы, все в мелких колючках, которые пришлось бы обтряхивать салфеткой. Салатовые в твердой скорлупе, пятнистой, как перепелиные яйца, она решила не трогать, потому что даже не подозревала, как к ним подступиться. Это потом она распробовала эти сладкие орешки. На подносе оставались еще крупные темные вишни, и Като потянулась за ними.

— Осторожнее, графиня, это взрыво-вишня, — предупредил герцог.

Рука Като застыла в нерешительности. Что за нелепые шутки?

Вишни были крупные, все как одна, отборные — и Като надкусила одну из них.

И вишня взорвалась.

Красной, истекающей соком мякотью покрыло ее лицо и одежду. Като тут же пригнулась к коленям, поспешно зарывшись в тканую салфетку, дабы никто не узрел ее конфуз.

— Очень…спать хочется, — обратилась Като к герцогу, сама красная, как взрыво-вишня. Тот изучающее посмотрел на нее, и Като оставалось только гадать — не свисают ли у нее с бровей и волос кусочки взрыво-плода в этот момент.

— У нас нет подходящей комнаты, ваше превосходительство, — зашипел корчевник на ухо герцогу, собирая испачканные салфетки.

— Да мне плевать, хочешь, во дворе с семьей спи, — не прекращая учтиво улыбаться Като, как можно тише ответил ему Матей.