Счастье в подарок - Элизабет Карлсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка на полотне — совсем молоденькая — излучала необычайную внутреннюю силу. Художнику удалось запечатлеть этот дух независимости и передать его в изгибе тела и повороте головы.
Искусное золотое шитье сияло на пурпуре шелка обтягивающих панталон и жилета, чулки кораллового цвета обрисовывали стройные икры, а на ногах у девушки были плоские черные тапочки. Темные волосы были убраны назад, на голове красовался черный берет, надвинутый на лоб.
Пока Карли рассматривала картину, в ней росло убеждение, что это нечто большее, чем портрет девушки в маскарадном наряде. Незнакомка явно многое значила в жизни Джонатана.
Карли обернулась к нему.
— Вы ее знали? — И, когда он кивнул, продолжала: — Она из вашей семьи?
Джонатан снова кивнул, а его губы медленно растянулись в усмешке.
Карли изучала портрет, стараясь установить время, когда он был написан. На заднем плане не было никаких атрибутов — просто пастельный фон, который концентрировал все внимание зрителя на лице девушки.
— Она действительно была матадором? Карли старалась не выдать внутреннего содрогания. В ее представлении бой быков попадал в ту же категорию, что вивисекция, браконьерство в африканских заповедниках, убийство тюленьих детенышей. Для нее это было то же самое, что топить в ведре новорожденных котят только потому, что легкомысленные владельцы не потрудились сделать простую операцию кошке.
Улыбка Джонатана стала шире. Казалось, он в восторге от реакции Карли.
— Это моя бабушка Монтано. К тому времени, как ей исполнилось двадцать, она стала кумиром Мехико.
Он расправил плечи. Судя по его поведению, Джонатан очень гордился бабкой.
«Отвратительно, — подумала Карли, прилагая все усилия, чтобы он не мог прочесть ее мысли. — Она убивала быков».
Но она понимала, что должна сказать что-нибудь лестное.
— Ваша бабушка настоящая красавица, но я на нее не так уж похожа.
Он перевел взгляд с лица Карли на полотно.
— Она была сложена точно так же, как вы, — задумчиво заметил он. — И, хотя на портрете этого не видно, почти не уступала вам ростом. Дед говаривал, что это единственная женщина которой он может смотреть в глаза не наклоняясь. Он считал, что в жилах ее предков текла кровь викингов.
Когда они возвращались к уютному бару, Карли уловила слабый хорошо знакомый запах. Из арки в противоположном конце комнаты выходил огромный мраморный дог.
— Кто это к нам пришел? — проворковала Карли, присев на корточки и протянув руки к собаке. — Если бы я не знала, что это датский дог, можно было бы подумать, что это Голубой Бычок собственной персоной. Иди сюда, девочка, дай я на тебя Посмотрю.
Не обращая внимания на Карли, собака подошла к Джонатану и села рядом как воплощение хороших собачьих манер. Джонатан потрепал ее по голове.
— Она не Голубой Бычок, а я не Поль Баньян, — скромно проговорил он. — Не могу позволить себе говорить за Шебу, но сам я польщен сравнением.
Карли оценивающе взглянула на собаку, которая спокойно сидела у левой ноги хозяина.
— Красивое животное, и она так прекрасно воспитана.
Улыбнувшись, Джонатан подошел поближе к Карли. Собака последовала за ним.
— Позвольте представить вам Шебу из Инвернесс-Корта. Шеба, поздоровайся с Карли Мак-Донаф.
Собака села перед Карли и протянула ей правую лапу. Карли серьезно пожала ее. Шеба завиляла хвостом. Тогда Карли присела, повернула голову, И ее щеки коснулся влажный собачий язык.
— Спасибо, дорогая. — Шеба прижала уши, хвост ее задвигался быстрее. Карли порывисто обняла собаку за шею. — Сколько ей? — спросила она, выпрямившись. — Если я хоть что-нибудь понимаю в собаках, в этом натренированном теле еще сидит щенок.
— Ей исполнилось три в марте. — Джонатан слегка нахмурился, потому что Шеба встала, все еще виляя хвостом. — Пойдем, — он махнул рукой. Собака пошла между ними.
— Давайте отложим деловой разговор на после обеда, — предложила Карли, которой не терпелось узнать побольше о семье Джонатана. — Расскажите мне о вашей бабушке. Она долго участвовала в корриде?
Джонатан снисходительно улыбнулся.
— Дедушку не прельщала перспектива иметь жену-матадора, поэтому бабушкина карьера кончилась сразу после того, как он увидел ее выступление на арене Мехико.
— Похоже, у вашего деда было все в порядке со здравым смыслом, — удовлетворенно заметила Карли, узнав, что бабушку Монтано заставили отказаться от экзотической профессии.
— Вы бы ему тоже понравились, — ответил Джонатан. — У него был нюх на женщин, которые не боятся заниматься мужским делом. — У него дрогнули губы.
Карли слегка опустила голову, услышав его замаскированный комплимент и не желая признавать, как это было приятно.
— Они живы? — спросила она.
— Нет, умерли, когда я был подростком. Джонатан усадил Карли за низкий столик и включил лампу под оранжевым абажуром.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? У меня неплохо получаются мартини и дайкири.
— Лучше всего было бы белое вино.
Когда он вернулся с вином для Нее и коктейлем для себя, Карли отважилась продолжить расспросы.
— Раз ваши дед и бабка были мексиканцы, значит, и мать тоже? Вы выросли в Мексике, Джонатан? — Она внимательно изучала его лицо.
Воодушевление, с которым он говорил о деде и бабке, сменилось каким-то болезненным выражением.
— Да, — коротко бросил он и сделал большой глоток из высокого стакана.
— А где?
Глядя на его окаменевшее лицо, она уже ожидала услышать, что это не ее дело. Но он ответил:
— Мама жила в Байе, когда я был ребенком, но лето я всегда проводил с дедушкой и бабушкой в Мехико.
Когда он упомянул о деде и бабке, его тон, смягчился. Очевидно, они оказали большое влияние на жизнь внука.
— Бабушка обожала путешествовать, — продолжал Джонатан, — и мы каждое лето ездили то в Испанию, то в Португалию, то в Буэнос-Айрес.
— Замечательно повидать мир, — воскликнула Карли. Такой жизни она даже не могла себе представить.
Казалось, он не разделяет ее энтузиазма.
— Это если вам нравится жить в гостиницах. — Голос его звучал без всякого выражения.
— Отец с матерью когда-нибудь ездили с вами? — Может быть, он скучал по родителям и поэтому не любил ездить за границу?
— В путешествия? — Джонатан вопросительно взглянул на нее.
— Ну да, и когда вы уезжали на лето в Мехико. — Кажется, ему не хочется говорить о родителях.
— Время от времени они наезжали в Мехико. — У него дернулся мускул на щеке. — Но они никогда не ездили за границу. Отец был слишком занят делами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});