Казачья трагедия - Н. Быков

При встрече с Пох. Атаманом в Войсковом Штабе, Потехин вел себя вызывающе и категорически заявил, что желает командовать только полком и «ни как не меньше» Пох. Атаман ответил, что сейчас, хотя он имеет несколько полков, но в них имеются командиры, которые хорошо справляются со своим делом, а потому, «без уважительной причины» увольнять их он не намерен, но, в недалеком будущем будет формироваться новый полк и он будет иметь его первым кандидатом в командиры полка. На этом они и расстались.

Возвратившись обратно в Кривой Рог, Потехин передал г. Адмиралову свой разговор с Пох. Атаманом и добавил, что, он, вообще, не желает работать под командованием полк. С. В. Павлова, считая его «ниже себя чином» Но войск. старш. Потехин забывает, что в то время, когда полк. С. В. Павлов, избранный потом казаками Пох. Атаманом, не считаясь с чинопроизводством, всю гражданскую войну и, в настоящее время, вел бои с большевиками на фронте в передних рядах своих боевых отрядов, господин-же Потехин все время отсиживался в пылу, в полиции, или в бургомистерстве при немцах, а теперь требует для себя особого почета и привеллегий.

В дальнейшем, г. Потехин не только не помогал Казачьему Штабу, но занимался склочничеством, разваливая своим поведением, с таким трудом налаженную, работу Казачьего Штаба.

Большой разлад в работу Войскового и Криворожского казачьих Штабов вносили также Кубанцы. В самом начале работы в Кривом Рогу, на квартиру Нач. каз. Штаба, г. Адмиралова, пришел один старый кубанский полковник г. Николаенко из старых эмигрантов, побывавший заграницей и возвратившийся оттуда обратно на Родину. Он жаловался, что на Кубани не велось никакой казачьей работы и не было никаких казачьих организаций, как на Дону. На Кубани возглавлял казаков полк, Тарасенко и еще какой-то кубанский офицер, но они, будто-бы, больше интересовались работой в полиции, а не казачьим освободительным движением. Действительно, еще в Ростовский каз. Штаб полк. Тарасенко прислал доверенность на ведение в Ростове кубанских казачьих дел. Но хотелось сказать этому заслуженному и старому полковнику, почему-же вы, осуждая других, не взялись за это дело и не помогали тому-же полк. Тарасенко развить на Кубани казачье движение.

Таких, осуждающих других и критикующих работу, всегда бывает много. Такие люди хотят, чтобы другиерисковали своими головами, а они будут выжидать какой оборот примет это дело, и осуждать из за ошибки. «Но не ошибается только тот, кто ничего не делает, а со стороны, всегда легко замечать ошибки других!»

По договоренности с Пох. Атаманом, Нач. Кривор. каз. Штаба не делал различия между казаками: Донскими, Кубанскими, Терскими и др., но все-же при организации боевых отрядов, старался составлять однородные группы: Донцев, Кубанцев, Терцев, Украинцев и др. В Казачий Штаб приходили люди разных наций и сословий, шражая желание записаться в казачью организацию по борьбе с большевиками и никому не было отказа в этом священном порыве. «Кто против большевиков, тот и наш!» говорил Нач. Криворожского казачьего Штаба. Многие просили записать их в казачье сословие, но им указывалось, что у казаков это так просто не делается. Нужно сначала проявить себя, необязательно даже в боях, но в каком нибудь общественном или ином деле, заслуживающем внимания казаков, хотя-бы в борьбе с большевизмом. Таким людям давалось обещание, что они будут с любовью и честью, независимо от национальности и вероисповедания, приняты в казачью семью со всеми казачьими правами и без всяких отговорок.

В виду всевозможных, неприятных, разговоров и для удобства, в канцелярии казачьего Штаба было поставлено несколько столов для разных казачеств и других национальностей и сословий.

Вскоре, стали появляться слухи об организации Русского Освободительного Комитета в Берлине под председательством ген. Власова. Организация эта носила название «РОА». Разделяя взгляды ген. Власова по организации всех Русских людей на борьбу с большевизмом и желая помочь этой организации, не смотря на расхождение во взглядах на эту организацию с Войсковым Штабом, г. Адмиралов открыл в своем Криворожском казачьем Штабе отделение по регистрации всех, желавших записаться в «РОА», тем более, что в Казачьем Штабе всегда велась работа не только с казаками, но и с «иногородними», украинцами и др.

С целью пропаганды идей «РОА», при входе в Казачий Штаб был выставлен, прекрасно нарисованный художником портрет Русского богатыря в большом виде и он производил на всех сильное впечатление.

10-я Глава

В сентябре месяце 1943-го года стали появляться слухи, что немцы намерены эвакуировать г. Кривой Рог. К этому времени в Криворожском каз. Штабе был организован хороший автопарк, в котором были собраны и отремонтированы 2 легковых и 5ть грузовых машин. Все это делалось своими средствами и своими людьми из брошенных и разбитых немецких машин. В Войсковом-же Штабе не было ни одной машины и Пох. Атаман большею частью ездил верхом, а семья Атамана выезжала на подводе. Решено было подарить Пох. Атаману хорошую легковую и одну грузовую машины, которые и были отправлены в Кировоград. Шоффером на легковую машину был назначен один инженер, большой специалист по всякого рода транспорту, который принес большую и безкорыстную пользу казачеству и который оставался с Пох. Атаманом все время, деля с ним и горе и радость.

Слухи об эвакуации все росли, хотя немцы, как всегда, и скрывали это. Наконец, было получено распоряжение Пох. Атамана выехать с Криворожским казачьим Штабом в г. Проскурово и открыть там пропускной пункт для большого количества беженцев: казаков и «иногородних».

При выезде из Кривого Рога, произошло много неприятных сцен, характеризующих некоторых людей. Войск, старш. Потехин, вместе с казаком Маштаковым и одниминженером г. Б., служившим в Казачьем Штабе в канцелярии, собрали около себя группу казаков и стали требовать себе отдельного обоза, т. к. они не желали ехать по указанному им маршруту на Проскурово, а захотели ехать под командой Потехина на Румынию. Главной целью Потехина всегда было не подчиняться распоряжениям Войскового Штаба и Пох. Атамана, а иметь группу казаков и быть их командиром.

Ночью, захватив часть обоза, эта группа казаков под командой Потехина, тайно и поспешно выехала на Румынию и чуть не попала в катастрофу: выдачу их большевикам.

За 3–4 месяца до эвакуации, после долгих скитаний и пребывания в Штабе Духопельникова, в Кировоград приехал бывший интендант Ростовского казачьего Штаба, господин Б. Он остановился у своего старого друга, господина Д. и просил его выручить из беды, походатайствовать за него перед Пох. Атаманом и дать ему какую нибудь «подходящую» работу. Пох. Атаман, «по доброте сердечной», и по ходатайству г. Д. простил грехи г. Б. и, вызвав Нач. Криворожск. Штаба, просил помочь раскаявшемуся в своих «прегрешениях» г. Б. и дать ему один из пропускных пунктов около г. Никополя, где г. Б. будет собирать казаков и через Кривой Рог направлять их Пох. Атаману в Кировоград. Этим пунктом заведовал казак Маштаков. Это был молодой, энергичный человек и вел свое дело исправно, но, по совету г. Д., этот большой пропускной пункт Пох. Атаман передал в более «опытные» руки г. Б. Приказ Пох. Атамана был, конечно, выполнен и на место Маштакова назначен г. Б.

Прошло несколько месяцев и, однажды перед эвакуацией в Кривой Рог, неожиданно, приехал г. Б. и заявил, что он уже приготовился к эвакуации. Он решил, не считаясь с распоряжениями и планами Пох. Атамана, немедленно, выехать в Румынию, где проживала его теща — румынка. Он предлагал и Нач. Криворожского каз.

Штаба также, немедленно, сворачивать свою работу и выезжать вместе с ним в Румынию.

На вопрос г. Адмиралова, а как-же поступить с Войсковым Штабом и Пох. Атаманом, он ответил, что ему с ними, сейчас, «не по пути». На это Нач. Криворожск. каз. Штаба заявил ему, что ему тоже «не по пути» с ним. Г. Адмиралов добавил, что с Пох. Атаманом, полк. С. В. Павловым, он начинал свою работу еще на Дону, не привык изменять данному своему слову и ненамерен бросить казаков, которых вывел с Дона и, потому, до конца останется верным Пох. Атаману.

На этом они и расстались. г. Б. через несколько дней, не заезжая в Войсковой Штаб и не показываясь своему другу, г. Д., тайно выехал в Румынию.

Но там, «у тещи», он долго не оставался. Как человек опытный, он почувствовал, что в Румынии жить опасно и легко попасть в руки большевиков и потому выехал со своей семьей, в одиночном порядке, далее, заграницу.

После различных «мытарств и приключений», г. Б., спустя много времени поселился на границе со Швейцарией, около г. Линдау, а, затем, один из первых съумел выехать в Америку, где сделался атаманом одной станицы и в чине «полковника».

20-го октября 1943-го года, выпроводив все танспорты и штабное имущество, Начальник Криворожского каз. Штаба вынужден был в экстренном порядке, т. к. уже подходили большевики, выехать, согласно приказа Пох. Атамана, в г. Проскурово. В дороге их застигла ночь и они вынуждены были остановиться на ночлег. Ночь была тревожная. Слышались орудийные выстрелы, а по дорогам были уже большевитские разъезды.