Больше, чем любовница - Мэри Бэлоу

– Не сомневаюсь в ваших способностях, – сказала Джейн. – Однако должна заметить, что вы уже растратили месячный запас своего обаяния, когда соблазняли леди Оливер.

– Ах, Джейн… – пробормотал герцог. – Со стороны может показаться, что вы ревнуете. Пойдите, найдите Куинси. Пусть он принесет утреннюю почту. Пожалуйста, – добавил он, когда девушка направилась к выходу.

Джейн обернулась и улыбнулась ему. В следующее мгновение она вышла из комнаты.

Глава 5

В этот день снова заезжала леди Хейуорд, на сей раз в сопровождении мужа. Фердинанд появился еще до их ухода, но в отличие от лорда Хейуорда не расспрашивал герцога о его самочувствии, а пустился в разговоры о собственной персоне. Фердинанд заключил пари, что его экипаж быстрее домчится до Брайтона, чем коляска лорда Берриуэтера, хотя последний славился своим умением править лошадьми и уступал в этом искусстве лишь Джоселину.

– Фердинанд, вы проиграете, – без обиняков заявил Хейуорд.

– Ты свернешь себе шею, Ферди? – сказала Ангелина. – А ведь моя нервная система и так расстроена из-за истории с Трешемом. Но зато как замечательно ты будешь выглядеть с развевающимися волосами – почти как греческий бог на колеснице! Ты намерен заказать по этому случаю новый фрак?

– Секрет в том, чтобы давать лошадям свободу всякий раз, как выезжаешь на ровный участок дороги, – объяснял Джоселин. – И не терять голову. Не стоит рисковать сверх меры на крутых поворотах, словно ты циркач какой-нибудь. Ты способен совладать с собой, а повадки своих лошадей ты прекрасно знаешь. Придется тебе выигрывать, раз уж заклюил пари. Вот тебе еше один совет: не уверен – не спорь. А ты, сказать по правде, просто прихвастнул.

– Я надеялся, что ты одолжишь мне свою новую коляску, Трешем, – как бы невзначай заметил Фердинанд.

– Нет, исключено. Не понимаю, зачем ты вообще заговорил о ней. Наверное, решил, что дырка в ноге сделала меня слабоумным.

– Ты ведь мой брат, Трешем, – с упреком в голосе заметил Фердинанд.

– Брат, который по сей день находится в здравом уме. Твоя коляска, Фердинанд, вполне подходит для езды. К тому же дело не в коляске, а в том, кто ею правит. Поверь мне, все зависит от возницы. Так когда же гонки?

– Через две недели.

«Черт! Через две недели я еще не смогу присутствовать на гонках», – подумал Джоселин. Но кто сказал, что он обязан слепо выполнять распоряжения этого костоправа Рейкса? Оберегая ногу, можно лишиться рассудка! Две недели быть прикованным к постели – кто такое выдержит?

Джейн Инглби стояла в сторонке, но, как показалось Джоселину, видела его насквозь. Он бросил взгляд в сторону сиделки и увидел, что губы ее вытянулись в тонкую линию. Что она задумала? Собирается ежедневно привязывать его к дивану?

Трешем не отпустил сиделку, когда приехали родственники. Он не разрешил ей покинуть комнату и тогда, когда стали появляться другие визитеры. В промежутках между визитами герцог занимался разбором корреспонденции, и Джейн помогала ему. В соответствии с его указаниями она складывала послания в три стопки: в одной оказывались приглашения, на которые следовало ответить отказом, в другой – те, что надо было принять, а в третьей – письма, ответы на которые Джоселин намеревался продиктовать секретарю.

Большинство приглашений, разумеется, приходилось отклонять – принимались только те, которые были отправлены задолго до события.

– Может, я все-таки покину вас, ваша светлость? – сказала Джейн, поднимаясь со стула, после того как Хокинс доложил о приезде сразу нескольких друзей Трешема.

– Нет, вы никуда не уйдете, – ответил герцог.

– Прошу вас, ваша светлость… Я не смогу помогать вам в присутствии ваших знакомых, вы же знаете.

Джоселин видел страх в глазах девушки. Но что она себе вообразила? Неужели подумала, что они с друзьями решили устроить оргию, выбрав ее в качестве жертвы? Если бы она не сказала, что хочет уйти, он, скорее всего сам бы ее отпустил.

– Возможно, от волнений, связанных с приемом гостей, у меня закружится голова, и вам, как моей сиделке, мисс Инглби, придется приводить меня в чувство.

Джейн хотела что-то возразить, но тут появились посетители, и девушка метнулась в дальний угол гостиной. Когда же Джоселин через несколько минут окинул взглядом комнату, он тотчас же заметил, что на голове Джейн снова появился чепец.

Его лучшие друзья явились все вместе, Конан Броум, Поттер, Кимбли, Томас Гаррик и Борис Татлфорд с улыбками вошли в гостиную и сразу же принялись расспрашивать Трешема о здоровье и добродушно подшучивать над его нарядом – халатом и домашними туфлями.

– Где кларет, Трешем? – спросил Гаррик, оглядывая комнату в поисках графина.

– Мисс Инглби сейчас все устроит, – сказал Джоселин. (Именно в этот момент герцог и заметил ее в углу.) – Мисс Инглби – моя сиделка, – пояснил он. – Поскольку я временно обездвижен и не могу дотянуться до звонка, ей приходится выполнять все мои мелкие поручения. Но она не остается в долгу, пилит и пилит меня целыми днями. Мисс Инглби, передайте Хокинсу, чтобы принесли кларет, бренди и поднос с бокалами. Пожалуйста.

– Трешем, ты сказал «пожалуйста»? – со смешком спросил Кимбли. – Этого слова раньше не было в твоем лексиконе.

– Теперь появилось, – пробормотал герцог, глядя вслед девушке. – Она отчитывает меня, когда я забываю говорить «пожалуйста».

Гости дружно захохотали.

– Трешем, ты ли это? – воскликнул Татлфорд. – Неужели ты без дрожи в руках целился в лоб Оливеру, заставляя его обливаться холодным потом? И не та ли это девчонка, что завизжала в самый ответственный момент?

– Он нанял ее сиделкой, – пояснил Конан, усмехаясь. – И пригрозил, что заставит ее пожалеть о том, что она родилась на свет. Так твоя сиделка уже жалеет об этом, Трешем? Или, наоборот, жалеешь ты?

Джоселин с отсутствующим видом поигрывал цепочкой.

– Видите ли, – проговорил он, брезгливо поджав губы, – у нее чертовски неприятная привычка давать отповеди, а мне необходим объект для острословия. Что еще остается делать несчастному калеке, на несколько недель прикованному к постели?

– Значит, ты оттачиваешь на ней свое остроумие? – усмехнулся Поттер. – С каких пор в этих целях используют женщин?

– Да, действительно, такое трудно представить, – поддержал приятеля Кимбли. – Ты, Треш, чего-то недоговариваешь? Давай, дружище, рассказывай… Пришло время для исповеди.

– Ты на время лишился одной ноги, но я уверен, Трешем, что тебя этот факт ничуть не смущает, – со смехом проговорил Татлфорд. – Она садится на тебя верхом и все делает сама, а ты лежишь и отдыхаешь, не так ли?