Точка разрыва - Джим Браун

Мэвис достала блокнот и направилась в кабинку Дина.

Она вернулась в Долину двенадцать лет назад, оставив успешную карьеру в маклерской конторе в Нью-Йорке после того, как с ее отцом случился удар. Приняв семейный бизнес, Мэвис считала это временным положением дел. Но когда отец умер, оно стало постоянным. Несмотря на экономический спад, Мэвис все же удавалось держаться на плаву. Но сейчас, как и все другие, она видела конец бизнес-веревочки. Можно продержать ресторан месяц, ну, два, но не больше. Если только Дин Трумэн не скажет «да» этой самой «Энекстех».

Мэвис несколько раздражало, что ее личные и профессиональные интересы всецело сосредоточились на докторе Дине Т. Трумэне.

Она облизнула губы и расправила плечи, машинально провела по волосам и одернула блузку. Мэвис чувствовала себя взвинченной и скованной, как девочка-подросток в кутерьме весны.

Мэвис и Дин встречались с небольшими перерывами больше трех лет. Все считали их парой, все думали, что они поженятся. Но их отношения зашли в тупик, ежеминутно грозя развалиться под собственной тяжестью. Восемь недель назад она объявила ему:

– Или наши отношения выходят на новый уровень, или все кончено.

Он был удивлен и расстроен. Но недостаточно, чтобы сделать предложение.

После разрыва у Мэвис появилось достаточно времени, чтобы прокрутить в голове их связь от начала до конца, – понять, где она дала трещину. Мэвис пришла к неутешительным выводам. Дело было не только в отсутствии инициативы, но и в недостатке глубины. Несмотря на встречи в течение трех лет, их отношения сохраняли поверхностный характер. Один тот факт, что он ни разу не пригласил ее в свой дом, говорил о многом.

Свой дом? Что там такое было в этой хибаре? Что он прятал?

– Если ты думаешь, что меня расстроит беспорядок, не волнуйся. Я знаю, как живут холостяки, – уговаривала она его.

– Дело не в этом. Просто… – но Дин никогда не заканчивал фразы, никогда не старался объяснить и никогда не пускал ее к себе.

Скорбная правда состояла, видимо, в какой-то степени в том, что он все еще был влюблен в свою первую жену, все еще привязан к Джуди. Неужели поэтому он не пускает ее в дом? В их дом? Может быть, но Джуди вот уже двадцать один год как нет на свете. Какую тайну можно столько скрывать?

Как только Дин сел, звонок над дверью возвестил о прибытии мэра Натана Перкинса. Время не слишком старило его, добавив только облагораживающую полноту, а мягкие вкрапления седины оттеняли солидность и достоинство. Все такие же толстые стекла очков, временами придававшие глазам Натана таинственный взгляд, как у героев мультяшек Диснея.

– Прости, я опоздал, – сказал Натан, проскальзывая в кабинку.

– Я сам только что пришел. Но Джона не будет.

– Ага, я слышал. Пожар на Дуглас-Роад.

Мэвис Коннетти принесла два стакана с водой и улыбнулась:

– Добрый вечер, Дин, мэр. Что закажете?

Она была высокого роста («Изваяние», – пришло на ум Дину), с длинными волосами цвета вороньего крыла и круглым приветливым лицом. Кроме того, по выражению Клайда Уоткинса, она была обладательницей «лучшей походки на Западе Орегона, если не во всем штате».

– Мне только кофе, – сказал Дин.

– А я пропустил ленч, – пожаловался Натан. – Принесите мне номер четвертый, но без горчицы, и экстра-фри. И чашку кофе.

А потом, улыбаясь, как школьник, разболтавший секрет, он Добавил:

– Так почему же, когда я, ваш любимый мэр и смиренный слуга общества, прихожу сюда сам по себе, меня никогда не обслуживает хозяйка?

– Что сказать? – протянула Мэвис, закладывая карандаш за ухо. – У меня всегда что-нибудь приготовлено для ребят с действительно объемными… – она помедлила.

Дин почувствовал, как пауза повисла в воздухе.

– …мозгами, – закончила Мэвис.

Затем, сохраняя на лице шаловливую улыбку, наклонилась вперед и нежно поцеловала Дина в щеку. Ее грудь коснулась его руки. Она прекрасно понимала, какое впечатление произвела на него. Легкая победная усмешка вспыхнула на ее лице при виде залитых краской щек профессора.

Оба мужчины проводили ее взглядом, оценивая по достоинству.

– Какая красотка, Дин. Что-то исключительное! Вы еще встречаетесь?

Дин пожал плечами:

– Что-то в этом роде.

Натан покачал головой, затем поправил очки на переносице, больше по привычке, чем по необходимости.

– Что-то в этом роде? Такую женщину нельзя заставлять ждать. Кто-нибудь непременно украдет ее.

– Слишком скоро, – сказал Дин.

Он водил пальцем по рисунку на крышке стола.

– Слишком скоро? Ты о чем? Двадцать один год? – Натан наклонился и накрыл своей ладонью руку Дина. – Послушай меня как друга. Говорю тебе, время действовать.

Раздался смех. Оба взглянули в другой конец зала, где за угловым столиком сидело четверо мужчин. Трое из них хихикали. Было легко догадаться, что четвертый мужчина отпустил непристойное замечание, а Мэвис Коннетти отбрила его в лучшем виде.

Натан был прав, она что-то исключительное. Но…

– Конечно, работа это очень важно, но надо же и для себя пожить. Джуди знала это. И когда она была с тобой, ты это тоже знал.

Двадцать один год? Неужели все было так давно? Казалось, только вчера у Джуди случился первый сердечный приступ. А три недели спустя его жена, его друг, его второе «я» ушла, превратившись в воспоминание. Биоэлектрический импульс, ценный только в качестве электрохимического обмена между синопсисами его мозга.

После смерти Джуди он провел три месяца, закрывшись в холодном, обшитом деревом доме, который принадлежал им. Друзей, приходивших навестить его, он прогонял. Только Джону Эвансу и Натану Перкинсу был открыт доступ в священное жилище, но даже они не смели развернуться в этом беспорядке.

– Черт, Дин, ты как будто что-то прячешь, – заметил Джон. Это было во время их последнего прихода. Потом он уже никого не пускал – никого.

Дин наполнил свое существование слезами, утопая в жалости к себе. В конце концов он занялся поисками фамильной драгоценности – медальона, подаренного Джуди прабабушкой в тринадцать лет. Она никогда не расставалась с ним. Выполненный в форме сердечка, серебряный медальон с тиснением в виде розовых цветов, легко открывался при нажатии на пружинку. После их свадьбы Джуди на одной его стороне поместила фотографию Дина, а на другой – свою.

Если бы он мог хотя бы погладить выпуклую поверхность этого кулона… Дин чувствовал, что этот целомудренный жест принес бы ему примирение, спокойствие. Но медальон бесследно исчез. Вместе с Джуди он покинул этот бренный мир.

Весткрофтский колледж был обычной школой со скромным преподавательским составом и ничтожным посещением. Но Дин полюбил его. Вернувшись в школу, он полностью отдался работе. А в результате получил Нобелевскую премию по физике.