Остров затерянных душ - Джоан Друэтт

Звуки тоже вызывали трепет, так как каменные утесы «были испещрены многочисленными гротами, полости которых волны захлестывали с глухим исступленным рокотом, который со всех сторон отражался эхом», звучавшим, казалось, бесконечно.

Масгрейв гораздо более приземленным языком записал: «В этом месте мы увидели сотни тюленей, и оба берега, и вода буквально кишели ими, как тигровыми, так и черными тюленями, но, как правило, тигровые тюлени держались одного берега гавани, а черные тюлени, которые значительно больше, – другого».

Такое определение двух видов тюленей – «черные» и «тигровые» – вызывают у биологов недоумение с тех пор, как журнал Масгрейва впервые был опубликован. Оклендские острова посещают четыре вида тюленей: морской леопард (Hydrurga leptonyx), южный морской слон (Mirounga leonina), новозеландский, или оклендский, морской лев (Phocarctos hookeri) и новозеландский морской котик (Arctocephalus forsteri). Впрочем, только два последних вида образуют там береговые репродуктивные лежбища, стало быть, Масгрейв должен был иметь в виду морских львов или морских котиков.

Все тюлени входят в группу Pinnipedia, ластоногие, представители которой обладают обтекаемым телом и превратившимися в ласты конечностями. И морские котики, и морские львы принадлежат к семейству ушастых тюленей (Otariidae), отличающихся наличием маленьких ушных раковин и способностью – во время пребывания на суше – поворачивать задние ласты вперед, что делает их удивительно проворными. Несмотря на все эти общие признаки, новозеландского морского льва легко отличить от новозеландского морского котика. Во-первых, морские львы гораздо крупнее котиков – взрослый самец морского льва в три раза больше самца морского котика, а во-вторых, морские котики обладают существенно более длинным мехом, состоящим из мягкого, переливающегося подшерстка и жесткого остового волоса. К тому же нос морского котика заострен и снабжен длинными усами, а у морского льва нос широкий и тупой.

И самцы, и самки морского котика шоколадно-коричневого цвета. Притом что крупные агрессивные самцы морского льва также темно-коричневые, их подруги, намного более скромных размеров, имеют очень красивый карамельный окрас, очень часто с полосами или пятнами. Морских котиков, пожалуй, можно было бы назвать «черными», особенно мокрых, но маловероятно, чтобы они там присутствовали в количествах, о которых пишет Масгрейв. К тому времени прошло всего лишь тридцать четыре года после того, как Бенджамин Моррелл, исследователь из Коннектикута, засвидетельствовал полное исчезновение морских котиков на Оклендских островах, и сама по себе популяция не могла восстановиться до такой многочисленности, если только не приросла за счет поступления извне. Более поздние наблюдения также говорят о том, что во времена Масгрейва поголовье морских львов должно было значительно превосходить морских котиков, и это положение вещей сохранилось до сих пор. В 1873 году недалеко от дома потерпевших крушение были найдены два черепа, и оба они принадлежали морским львам, а в 1916 году научная экспедиция вообще не обнаружила морских котиков в бухте Карнли.

Намного более вероятно, что все описываемые Масгрейвом животные были морскими львами. Множество «черных» тюленей на одном берегу могло быть сборищем темно-коричневых молодых самцов морского льва, в то время как «тигровые» на противоположном берегу представляли собой стадо самок под надзором нескольких доминантных самцов-секачей. Молодые особи мужского пола вынуждены жить отдельно от репродуктивной части популяции до тех пор, пока не возмужают, хотя и совершают постоянные набеги на лежбища в надежде одолеть старого или ослабшего секача, увести у него самок и создать собственный гарем.

Мужские и женские особи морских львов настолько отличаются друг от друга своим внешним видом, что даже профессиональные охотники на тюленей не всегда понимают, что это один вид, называя самцов «морскими львами», а самок «морскими медведями». Превосходя самок в размерах в два-три раза, самцы достигают в длину двенадцати футов, а их вес доходит до тысячи фунтов. В соответствии со своим названием, самцы морских львов имеют гриву, которая вместе с усами делает их еще более непохожими на самок.

«Толстая мясистая верхняя губа с каждой стороны опушена тридцатью волосками, жесткими, как рог, длиной около четырех дюймов каждый, острыми на концах, – пишет Райналь, внимательный и педантичный наблюдатель. – Некоторые из волосков снабжены прозрачными венами, наподобие тех, что в панцирях черепах».

Со времен Масгрейва морские львы на Оклендских островах изучены намного более детально, хотя его наблюдения и по сей день считаются ценными и интересными. Притом что морские львы присутствуют на берегах и около них в течение всего года, собираются в лежбища они только в период размножения. В октябре или ноябре матерые самцы втаскивают свои массивные туши на каменные платформы и немедленно начинают поединки за наилучшие места, борясь за уступы, с которых они будут приветствовать самок, находящихся на поздних сроках беременности, когда те станут там появляться к началу декабря.

На первый взгляд, это может показаться пустой тратой времени, так как прибывающие самки высокомерно игнорируют ищущих их расположения секачей, их внимание занято другим. Едва выбравшись из воды, каждая поднимается на четырех ластах и оглядывается по сторонам в поисках подруг. Один из ученых-исследователей отмечал в 1972 году: «Пухлая мокрая самка морского льва, появившись из воды, осматривает местность и затем торопливо бежит к группе самок, как будто опаздывает на свидание».

Можно предположить, что ее мать и бабка среди этих самок и все эти особи являются ее сестрами, родными и двоюродными, ее тетками, раз она так хорошо с ними знакома. Присоединившись к ним, она успокаивается и часто трется о кого-нибудь из своих подруг, чтобы обсушиться.

Следующую неделю или около того они держатся тесными дружескими компаниями, периодически отправляясь в море ловить рыбу, а в остальное время спят так крепко, что их храп разносится на много ярдов вокруг. У морских львов совершенно отсутствуют всякие представления о гигиене, они испражняются и изрыгают содержимое желудка повсюду вокруг себя, к тому же весьма охотно бросаются песком, но конфликты случаются редко и по большей части заканчиваются угрожающим разеванием пастей. Затем, примерно на третью неделю декабря, начинают появляться детеныши.

Когда у самки приближаются роды, она отползает от стаи и, судя по беспокойным телодвижениям, явно испытывает неприятные ощущения. С наступлением родовых схваток она принимается усердно размахивать задней частью тела, делая это так энергично, что буквально вышвыривает из себя детеныша наружу, и он падает на землю в нескольких футах от нее. Затем начинается период привыкания: мать и ребенок узнают друг друга по звуку, вкусу и запаху, и детеныш учится сосать густое сметанообразное молоко, в пять раз более питательное, чем молоко дойной коровы. Как отметил один ученый, «редко встретишь более удовлетворенное существо, нежели хорошо накормленный детеныш морского льва, спящий рядом со своей матерью на спине, с раздувшимся брюшком, заросшим коричневым сухим пухом, и бессильно раскинутыми в стороны ластами».