Владимир Ост. Роман - Сергей Нагаев

Осташов выскочил из кабинета как ошпаренный.

Ему захотелось срочно побеседовать с кем-нибудь из сведущих сотрудников, чтобы развеять сомнения насчет возможного коварства продавщицы старушки. «А еще лучше, – подумал Осташов, – поговорить с Наводничим. Он в этом деле матерый зубр».

Но Василия в зале не оказалось.

– Клиент уже ушел, – сказал Мухин. – Кстати, он сказал, что очень доволен вашей работой. Поздравляю. Деньги вы уже получили?

– Да, все нормально, – сказал Осташов. – Я только хотел обсудить сделку. Ну, чтобы понять, что из этого может получиться… В смысле, э-э, какие там возможны подводные камни.

– Я готов ответить на любые вопросы, но вообще-то рабочее время уже давно кончилось. Как видите, все уже разошлись по домам, мы с вами тут последние. Вы, конечно, можете оставаться здесь и работать хоть всю ночь, это разрешается. А мне уже пора. Поговорим завтра, хорошо?

Дверь хлопнула, и оставшийся в одиночестве Владимир устало опустился на ближайший стул. Осташов только теперь вспомнил, что не успел пообедать. И тут же вспомнил, что принес с собой в офис купленную еще в департаменте жилья бутылку минеральной и бублик. Владимир подошел к своему столу, достал из пакета и то, и другое, и через пять минут ни того, ни другого уже не было. Он неспешным движением вынул из нагрудного кармана пачку «Явы», с удовольствием закурил.

Тут в зал вошел охранник Григорий Хлобыстин.

– Черт, я забыл, что здесь не курят, – усталым голосом сказал Осташов. – Я сейчас выйду.

– Да ладно, кури, уже все ушли, – сказал Хлобыстин и сам закурил. – Разведка донесла, что ты сегодня сделку провернул.

– Да, повезло.

– Говорят, ты штуку баксов в лавку принес?

– Да. Не так уж много. Я смотрю, быстро тут информация разносится.

– А ты думал! С тебя, между прочим, причитается.

Осташов подумал, что и вправду хорошо бы немного выпить. Он даже начал размышлять, что лучше купить – вино или водку? Но в этот момент на столе секретарши Кати замурлыкал телефон. Григорий снял трубку и, зажав ее рукой, сказал Осташову:

– Ну чего? Может, возьмем сухенького? У меня деньги тоже есть.

Только после этого Хлобыстин приложил трубку к уху и сказал в нее:

– Фирма «Граунд плюс».

Послушав немного, что вещали в трубке, Григорий с удивлением сказал Осташову:

– Володь, это тебя. Твой клиент, который квартиру купил. У него проблемы какие-то.

Трубка легла на повлажневшую ладонь Осташова.

– Алле, Василий? Это я, Осташов… Так. Так. А, понятно! Я-то испугался, думал с квартирой нелады. Понял-понял. Сейчас посмотрю.

Владимир положил трубку на стол и, заметно повеселев, сказал Хлобыстину:

– Говорит, забыл объектив от фотоаппарата.

Осташов прошел в угол зала, где сидел Наводничий, и, заглянув под стол, увидел на тумбочке небольшой кожаный цилиндр. Возвращаясь к Хлобыстину, он расстегнул молнию на цилиндре – внутри оказался искомый объектив.

– Алле, Василий, да, он здесь, да, на тумбочке лежал, – сказал Осташов в телефонную трубку. – Подвезти? Ну, наверно, могу. А куда? Так. Понял. Если смотреть со стороны Красной площади на ГУМ, то за ним, за ГУМом. Ты бы мог проще сказать: в Ветошном переулке. Я бы сразу понял. А как же он, по-твоему, называется? Ветошный и есть. Значит, у входа в проявку «Кодак». Ага. Ну пока, увидимся.

Владимир повесил трубку.

– Я так понимаю, сегодня мы уже не выпьем, – сказал Хлобыстин.

– Да, – виноватым тоном ответил Осташов. – Видишь, клиенту надо объектив отвезти.

– Да послал бы ты его. Пусть бы сам приезжал.

– Ну, уже согласился. У него времени нет, спешит куда-то. К тому же мне надо бы с ним еще поговорить о сделке. А с тобой мы выпьем. Завтра или, там, когда соберемся.

– Завтра – не моя смена. Да ладно. Хрен с ней, с выпивкой. Давай, иди, я запру за тобой. Посмотрю телек, сегодня вроде футбол какой-то должен быть.

Когда Осташов вышел из метро, солнце уже испускало на город последние, косые лучи. Владимиру нравилась Москва в это время суток. Так же, впрочем, как нравилась и во все другие отрезки дня и ночи. Вот и сейчас, пройдя через двор прочь от Площади революции, он остановился у Ветошного переулка и залюбовался тем, как дореволюционной постройки дома Никольской улицы по неизбежной кривой уходят в сторону Лубянки. Прохожих было уже немного, и Никольская, остывающая после жаркого дня, дышала легко и вольно.

Осташов, возможно, еще долго стоял бы, глядя, как в каменных складках улицы растет синий вечер, но лихой свист, донесшийся из Ветошного переулка, вывел его из созерцательного состояния. Владимир оглянулся.

– Там что-то интересное? – громко спросил его Наводничий, стоявший около двери, над которой помещалась пластиковая вывеска «Kodak».

Владимир махнул рукой, дескать, ничего, ерунда, улыбнулся и поспешил к Василию, размышляя по пути о том, что использованное в вывеске «Kodak» сочетание красного и желтого цветов отчего-то вызывает ощущение безвкусицы и пошлости, хотя, казалось бы, причин к тому нет ни малейших. «Сами по себе красный и желтый красивы, – думал Осташов. – Их сочетание – само по себе – тоже красиво. А вывеска – будто отрыжка какого-то мудака, какого-то патологически нормального мужика, у которого все в порядке, все, как надо: жена, ребенок, дружбаны на работе». Владимир представил себе, как некий правильный мужчина в пятницу, перед тем, как идти с работы домой, выпивает со своими друзьями пиво и потом раскатисто рыгает. А друзья на это хохочут. А потом сами по очереди рыгают – смачно и оглушительно. Осташов вспомнил, что сочетание красного с желтым применяется также в логотипе закусочных «McDonald`s».

– Держи, – сказал Владимир, протягивая Наводничему объектив в кожаном цилиндре. – Ты фотограф, я так понимаю?

– Да. Огромное тебе спасибо, – сказал Василий, открыв чехол и осмотрев объектив. – Извини, что вытащил тебя сюда. Просто у меня полный цейтнот. Сегодня еще надо успеть в «Рейтер». Кадрик хочу им продать. Сейчас вот пленку мне проявят по срочному заказу, карточки отпечатают и – вперед.

– «Рейтер» – это что ты имеешь в виду?

– Информационное агентство. У них рядом с Цветным бульваром фотослужба, – Наводничий спрятал объектив в кофр. – То есть, фу-у, голова уже не варит, они сейчас с Цветного на Киевскую переехали, в «Рэдиссон». А ты теперь куда поедешь?

– Я домой, но… – Осташов достал сигарету, закурил. – Извини, не предложил. Ты куришь?

– Бросил. Курение мешает деньги зарабатывать.

– Я чего хотел спросить? Насчет сегодняшней сделки. Наш шеф, когда ты уже уехал, меня пропесочил. Ну, за то, что я чистоту квартиры не проверил. А я-то сегодня первый день с недвижимостью работаю.

– Это было заметно.

– Да. Ну и я вот думаю, наверно, нам не надо было так спешить. Мало ли что может произойти. Продавщица не может оказаться аферисткой?

– Если ты насчет того, что она захочет отсудить хату назад, так я тебе четко могу сказать: хрен-то у нее это получится. Если бы мы с ней обмен сделали, тогда другое дело. А купля-продажа – это хана, это навсегда. Знаешь, что тут главное? Самое главное, что у этой бабки было разрешение на продажу от районного попечительского совета. Она же, как престарелый человек, без справки из попечительского продать квартиру не смогла бы. Ты же видел эту справку! Она в папке была.

– А, ну да, – подтвердил Владимир, но очень неуверенно. – И… что?

– Ну и то. Если бы в результате всего этого она попала на меньшую жилплощадь, тогда у нее еще был бы какой-то шанс выиграть суд. А она переехала в другую однушку, где у нее площадь больше стала. Поэтому попечительский совет и дал добро на продажу, понимаешь?

– А, понятно. Нет, подожди, она же сказала, что к сыну переезжает, в трехкомнатную.

– Да мне по барабану, к кому она переезжает! Важно не это, а то, где она будет числиться официально, по документам. Я видел все документы. У нее была выписка из домовой книги по месту новой прописки. Там было написано черным по белому – однокомнатная, площадь – сорок метров. Причем эта однушка на ее имя куплена. Там одна кухня почти как ее бывшая комната. Я же считаю все мгновенно! И вообще, чего ты так нервничаешь? На самом деле это я должен беспокоиться, а не ты. Я же купил квартиру! Но я, если ты заметил, спокоен, как удав. Короче, ты не обижайся, но давай об этом больше не будем.

– Ну да, ладно…

– Я тебе говорю: все нормально. Хотя вообще-то твой шеф правильно тебе хвост накрутил. Если не будешь держать ухо востро, можно на такие бабки влететь – мало не покажется. Ну, все, мне эта долбанная тема уже надоела.

– Василий, я еще вот что хочу спросить…

Наводничий возвел глаза к небу.

– Что?

– Погода сегодня, по-моему, чудо как хороша, не правда ли?

– А-а, да.

– Эта долбанная тема тебя устроит?