Тигр, Тигр (ЛП) - Хэмилтон Керстен

Широкое лицо миссис Сантини обмякло от потрясения, потом вытянулось и покраснело от гнева.

― Они бросят святого в колонию?

― Да, ― уверенно заявил мистер Уилтсон. ― Именно так они и сделают.

― Мои губы, ― миссис Сантини сделал вид, что застегивает их, ― запечатаны навечно. Не готовь сегодня, Эйлин. Я вернусь.

― «Навечно» это сколько? ― спросил Эйден, когда она ушла.

― В данном случае, ― пояснил мистер Уилтсон, ― скорее всего, на неделю.

Финн успел принять душ до того, как миссис Сантини вернулась с лазаньей, кальмарами, баклажанами с пармезаном, хлебными палочками, зеленым салатом, тирамису и Ленни. У него была такая же котомка, как у Эйдена. Они с Эйденом уселись за стол и сравнили содержимое. Наверное, Эйден еще в парке показал содержимое своей; у Ленни же оказались сменные носки и скотч. Эйден вытащил флакон духов со дна котомки Ленни.

― Это лишнее, ― отметил он. ― Это для девочек. Ты должен носить только пацанские вещи. Смотри, ― Эйден вывалил свой набор на стол. У него была пара носков, скотч, тупой перочинный нож, две резинки для ловушек, камень, похожий на яйцо, и его Тамагочи, который был болен, но все еще жив, когда они наконец вернулись домой.

― Убери это со стола, Эйден, ― сказала миссис Уилтсон. ― Мы тут готовимся к ужину.

Они выставили изящный фарфор, хорошо сочетающийся с хрустальной салатницей и сервировочными блюдами, которые принесла миссис Сантини. Тиган с мамой накрыли стол, и мистер Уилтсон прочитал молитву за собравшихся и благословил еду, поблагодарив за руки, которые ее приготовили. Как только он закончил, за дело взялась миссис Сантини.

Она передавала каждую тарелку так, словно была дирижером, а еда ― ее симфонией. Ленни потянулся через Эйдена за хлебом, и она шлепнула его по руке.

― Где твои манеры? Ты должен передавать еду.

Миссис Уилтсон остановилась на полпути, поднося ко рту кусочек кальмара, положила его обратно на тарелку и, нахмурившись, посмотрела на фотографию Зеленозубой Джинни в углу.

― Эйлин, ― заметила ее реакцию миссис Сантини, ― с кальмаром что-то не так?

― Все замечательно. Прошу прощения, я выйду на минутку, ― она встала и начала рыться в кухонных ящиках.

― А что случилось? ― поинтересовалась миссис Сантини.

― Вдохновение, ― ответила миссис Уилтсон. ― Слова начали вертеться у меня в голове, когда я подписывала книгу, и я подумала, что потеряла их. Но они вернулись. Ах! ― она нашла ручку. ― Не отвлекайтесь, ― она уже что-то писала. ― Я просто хочу это записать, пока не забыла.

Уголки рта миссис Сантини опустились.

― Ленни, передай салат Финну. Его тарелка пуста. Похоже, ему нравится моя стряпня…

Эйден внезапно закричал.

Ленни, который в этот момент поднимал салатницу, подбросил ее в воздух. Финн вскочил со стула и схватил салатницу одной рукой, но салат и сладкий лук дождем посыпались на стол.

― Пресвятая Богородица, ― миссис Сантини перекрестилась. ― Что случилось?

― Тень, ― Эйден указал. ― Там, рядом с мамой, была тень.

― Там была… тень? ― медленно повторил мистер Уилтсон. Эйден кивнул, заметно напуганный.

― Как тень Питера Пэна, которую ты делал пару ночей назад? ― спросила Тиган.

― Нет. Страшнее. У нее были такие уши, ― Эйден прижал руки к голове, сложив пальцы вместе и прижав большие пальцы к ладоням.

― Тень кролика? ― предположила миссис Сантини.

― Это был не кролик, ― возразил Эйден. ― Кролики нестрашные.

― Совсем не страшные, ― подтвердил Ленни.

― Не вижу никакой тени, ― сказала Тиган. ― От чего она могла быть?

― Она точно там была, ― настаивал Эйден. ― И ни от чего. Это была просто тень сама по себе.

Финн прижимал салатницу к груди, внимательно слушая Эйдена. Миссис Сантини собирала с колен листья салата, а Ленни, казалось, вот-вот заплачет.

― У кого-то был очень напряженный день, ― миссис Уилтсон отложила ручку. ― Чудовища из книжек, хулиганы, фриганы. Наверное, он просто устал.

― Неправда! ― воскликнул Эйден. ― Не говори обо мне, как о ребенке. Я не ребенок.

― Конечно, нет, ― согласился мистер Уилтсон. ― Поэтому, на мой взгляд, тебе следует попрактиковаться в более мужественном крике. В таком… как у Тарзана. Вот такой.

Тиган зажала уши руками, пока папа демонстрировал правильный мужской крик.

― Джон Пол Уилтсон, ― строго произнесла миссис Уилтсон, ― Ты не будешь издавать такие звуки за моим столом.

Мистер Уилтсон выглядел оскорбленным до глубины души.

― Ввязываться в уличные драки можно, а призывать слонов ― нет?

― Только не за столом, ― она вернулась на свое место, взяла лист салата и откусила. ― София, мне кажется, это лучший салат, который я когда-либо пробовала.

Ленни, усмехнувшись, посмотрел на свою маму.

― Мой особый рецепт, сделала на скорую руку, ― отмахнулась миссис Сантини.

― Потрясающий вкус, ― мистер Уилтсон взял у Финна салатницу.

― Спасибо, Джон.

― Я правда ее видел, ― сказал Эйден, когда Финн снова сел. ― Но мне никто не верит.

― Потому что это невозможно, ― объяснила миссис Сантини.

― Не горячись, ― мистер Уилтсон погладил Эйдена по голове. ― Как говорил Гамлет, «Гораций, много в мире есть того, что вашей философии не снилось»7.

― Что это значит? ― спросил Эйден.

― Это значит, что ты можешь увидеть тень, которую больше никто не видит.

― Правда?

― Тебе, конечно, придется поискать другие доказательства, ― заметил мистер Уилтсон. ― Экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств.

― А экстраординарная еда требует нашего внимания, ― миссис Уилтсон взяла еще одну порцию салата. ― Прости, София.

Все тут же потянулись к салату, и к тому времени, когда тарелки опустели, все уже хохотали.

Все, кроме Финна. Он ел молча, по очереди изучая всех собравшихся за столом. Он не отвел глаз и даже не покраснел, когда Тиган поймала его пристальный взгляд. Лицо его было неподвижно и как-то печально.

После того как Сантини ушли домой и были прочитаны молитвы перед сном, Тиган легла в постель, натянув одеяло до самого носа. Ей казалось, что она прожила три недели за один день, и это были не самые лучшие недели. Ее глаза наполнились слезами, когда она вспомнила Крошку Тиддли и кровь на его маленькой мордочке. Мысли все время возвращалась к странному существу, которое она видела на автобусной остановке, с уродливым смеющимся ртом. Чем дольше она думала об этом, тем яснее становилась картина. Но ведь это не могло быть правдой, не так ли?

«Гораций, много в мире есть того, что вашей философии не снилось».

Разве раздавленное тело Крошки Тиддли не было экстраординарным доказательством… чего-то?

***

Было уже за полночь, когда Тиган очнулась, холодная от пота и дрожащая от увиденного в кошмаре. Ей снилось, как она бежит, преследуемая некой тварью с окровавленной мордой и горящими глазами. Звук, донесшийся из-за стены, заставил ее подпрыгнуть. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Финн спускается по лестнице для прислуги, скрытой за тонкой стеной. Она прислушалась, не откроется ли дверь в коридоре рядом с туалетом, но та не открылась. Он направлялся не в туалет.

Тиган откинула простыню и побежала вниз по лестнице.

Финн стоял у задней двери, перекинув рюкзак через плечо.

― Ты уходишь?

― Да.

― Но… почему?

― Потому что кот-сидхе ― не самое худшее из того, что преследует меня, Тиа. Мне жаль, что я привел их сюда.

― Значит, правда есть тени, существующие сами по себе?

― Да, но я надеюсь, что твоему брату просто показалось. Это лучшее, что я могу сделать для Эйдена… для тебя… Уйти. После рассказов Мамио о тете Эйлин, я думал, что ты уже имела дело с гоблинами. Если бы я знал, что это не так, я бы никогда не пришел.

― Ты думаешь, они преследуют тебя сейчас?

― Да. Я пойду ночью по темным переулкам, существенно облегчив им задачу. Они последуют за мной. Ты никого не разбудила?