Дыхание любви - Мерилин Лавлейс

Где-то в глубине здания, в других кабинетах, надрывно звонили телефоны, но сотрудники уже ушли, и трубки никто не поднимал. Карли раздражали и нервировали эти назойливые звонки, мешали сосредоточиться и закончить намеченную на сегодняшний день работу. Она взглянула на часы: без четверти шесть. Пора и ей последовать примеру других сотрудников и собираться домой.

Карли посмотрела в окно: в противоположном крыле здания горел свет в окнах кабинетов, принадлежащих начальнику базы военно-воздушных сил и его подчиненным. Они все на службе… Наверное, и ей тоже следует еще поработать с документами и наметить план дальнейших действий. Десять дней, отведенных на дело об убийстве Досон-Смит, пролетят незаметно, а начальство спросит с Карли по полной программе.

Углубившись в чтение донесений и рапортов, она не услышала, как возле ее кабинета замерли шаги и приоткрылась дверь. Когда до нее донесся легкий шорох, Карли подняла голову от папки с документами. В проеме двери стоял Райан Макманн и мрачно смотрел на нее. Вздрогнув от неожиданности, Карли импульсивно вскочила.

Макманн был одет в голубую хлопчатобумажную рубашку и джинсы, под глазом сверкал темно-фиолетовый синяк, на скуле розовела большая свежая ссадина, а из разбитой нижней губы сочилась кровь. Увидев свидетеля обвинения в гаком необычном виде, Карли испугалась. Ее сердце часто и гулко застучало, руки задрожали. Особенно Карли поражал взгляд Макманна: в нем полыхала ярость. Опершись pyкой о дверной косяк, он молча смотрел на нее.

– Что вы здесь делаете? – прерывающимся голосом спросила Карли.

– Явился по вашему вызову. Вы же звонили…

– Я?! Кому?

Сделав несколько решительных шагов, Макманн подошел к столу. Он остановился так близко, что Карли слышала его хриплое дыхание и видела трещинки на разбитой нижней губе. Опасная близость… Во всем облике этого человека ощущалась скрытая угроза, и Карли па мгновение показалось, что он готов броситься на нее и дать выход своей ярости.

– Не притворяйтесь, леди, будто не понимаете, о чем идет речь! – презрительно бросил Макманн. – Вы звонили и жаловались, что я отказываюсь давать показания.

– Мистер Макманн…

– Начальник тюрьмы сказал мне о вашем звонке в комиссию по досрочному освобождению и велел явиться к вам.

В голове удивленной Карли вспыхнуло множество догадок. Значит, кто-то позвонил, сообщил… У Макманна синяк под глазом, разбита губа… Они…

– К вам применили меры физического воздействия, чтобы вынудить прийти ко мне? – растерянно спросила Карли.

– Нет.

– Но у вас на лице…

– Мое лицо – это моя проблема! И учтите: вам не удастся заставить меня играть по вашим правилам!

Карли постаралась успокоиться, хотя устрашающий вид Макманна не располагал к этому. “Надо взять себя в руки и сделать вид, что он не внушает мне страха. Иначе…”

И тут Карли почему-то вспомнила того строптивого мула, который уже много лет жил в конюшне на ферме деда. В детстве она очень боялась его, а непредсказуемые дикие выходки мула приводили ее в ужас. Но постепенно маленькая Карли поняла, как надо обращаться с этим животным. Во-первых, никогда не показывать ему страха, провоцирующего к агрессии. А во-вторых, с невозмутимым видом пристально смотреть ему в глаза, демонстрируя свое превосходство. Вот так следует держаться и со строптивыми свидетелями, задыхающимися от ярости…

Придав своему лицу надменное выражение, Карли подняла голову, расправила плечи и пристально взглянула в голубые глаза Райана Макманна.

– Прежде чем мы начнем беседу, я попрошу вас уяснить несколько вещей, мистер Макманн, – холодно сказала Карли.

– Каких же?

– Они касаются меня. Во-первых, я не звонила ни членам комиссии, ни начальнику тюрьмы и никого не просила об этом. Впрочем… – Карли сделала паузу и с раздражением добавила: – Я догадываюсь, кто мог оказать мне подобную услугу!

“Паркер, кто же еще…” – подумала она.

И зачем она на вечеринке в доме матери поделилась с ним трудностями, возникшими во время беседы со свидетелем обвинения? Очень глупо и недальновидно с ее стороны. Конечно, помощник окружного прокурора решил, что, позвонив начальнику тюрьмы, он окажет Карли неоценимую услугу, а получилось наоборот! Но разве она просила Паркера об этом? Напротив, решительно отказалась от его предложения. Придется высказать ему все, что она думает об этой медвежьей услуге.

– А во-вторых? – усмехнулся Макманн.

– Во-вторых, расследование дела об убийстве – вовсе не игра, мистер Макманн! Поэтому ни о каких правилах игры не может быть и речи.

– Понятно. И в-третьих?

– А в-третьих, мистер Макманн, вы не должны называть меня ни леди, ни уж тем более прелестной куколкой.

– Как же к вам обращаться?

– Можете обращаться ко мне по имени и фамилии – Карли Сэмюелс или же называть меня майором. Так что выбор за вами.

Глава 4

Молча глядя на маленькую хрупкую женщину, стоящую перед ним, Райан думал о том, что давно, очень давно не испытывал таких сильных и противоречивых чувств. Пожалуй, с момента ареста. Эта молодая привлекательная женщина вызывала в нем ярость, раздражение, презрение, а вместе с тем его неудержимо тянуло к ней. Хотелось крепко сжать эту женщину в объятиях, глубоко вдохнуть тонкий аромат ее нежной смуглой кожи, прикоснуться к пышным шелковым волосам, ощутить их у себя на плече. Припасть губами к красиво очерченному чувственному рту и забыть обо всем на свете.

Почему он так остро реагирует на эту женщину? Она ему нравится, его влечет к ней? Или это просто кровь бурлит в жилах Райана и он все никак не может успокоиться после недавней драки с мерзавцем Бернсом? Все тело вибрирует, напрягается, горячие волны накатывают на него, подхлестывая желание.

А у хрупкой Карли Сэмюелс вид независимый, строгий, даже надменный. В ней чувствуется большая внутренняя сила. Держится уверенно, холодно, но выразительные шоколадные глаза широко распахнуты, а длинные густые черные ресницы трепещут. Хоть бы дотронуться до нее… “Остановись, Макманн! Не вздумай сделать следующий шаг, иначе ты снова разрушишь свою жизнь, как уже было однажды. Не поддавайся слепым, неконтролируемым инстинктам. Одно неверное движение, один неосторожный жест…”

И вдруг лицо Карли Сэмюелс выразило смущение. Она опустила голову и извиняющимся тоном сказала:

– Мистер Макманн, я правда никому не звонила и никого не просила повлиять на вас. Но я догадываюсь, кто действовал от моего имени.

– И кто же?

– Один мой знакомый прокурор, которому я имела глупость рассказать о нашем с вами разговоре. Я искренне сожалею, что так получилось.