Требуется жених. Людей просьба не беспокоить! - Анна Сергеевна Платунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свадьба состоится завтра на рассвете. Если, конечно, оборотица определится с выбором.
Прибежала разрумянившаяся Розали. Она была в восторге от всего, что связано со свадьбами, женихами и невестами.
– Выбрала! Риса выбрала мужа! Риса и ясень! Ясень и Риса!
«М-да, похоже, это будет самая странная парочка в моем брачном агентстве, – подумала я. – Хотя зарекаться не стану!»
* * *
На следующий день Бран заехал за нами с утра пораньше на очищенной до блеска самоходке. Рози деловито запрыгнула на сиденье, будто всю жизнь провела в самодвижущихся повозках, сама пристегнулась.
– Я нарядная? – спросила она журналиста, демонстрируя пышный подол цветастого платья.
Платье на Розали Сюзанна перешила из моего старого, хранившегося на дне сундука. Тем летом, изменившим мою жизнь, я привезла в усадьбу несколько нарядов. Где я собиралась в них щеголять? В итоге так и не надела ни разу. Зато теперь ткань пригодилась.
– Настоящая леди!
Бран встал и склонился в поклоне. Розали счастливо зарделась. На самом деле простолюдин вроде Брана и должен был кланяться леди Ви’Аро, пусть и такой юной. Если бы он только знал…
Журналист тоже приоделся. Из рукавов дорожного плаща выглядывали манжеты светлой батистовой рубашки.
– Едем на свадьбу Рисы и ясеня? – усмехнулась я.
Если все пройдет как надо, я получу свой первый гонорар за проделанную работу. А если не выйдет… Тогда у меня не хватит смелости потребовать деньги.
На свадьбе, кроме невесты и ее настоящего жениха, Рассера, присутствовали старейшины обоих родов, пожилые суровые оборотни. И хотя оба хмурились, я видела в их глазах затаенную надежду. Сегодняшний день мог изменить судьбу несчастных девушек, которых угораздило родиться с проклятием в крови. Конечно, пригласили и Нэтти, без дриады в таком деле не обойтись. Ясень я не считаю. Бедняга пожил на этом свете достаточно, чтобы с миром отправиться на покой.
Когда мы приехали, Нэтти как раз обнимала его ствол и шептала что-то, приблизив губы к шершавой коре.
– Он готов, – известила она. – И с радостью поможет молодым любящим сердцам.
Я никак не могла взять в толк, шутит дриада или ясень действительно говорил с ней. Что, если деревья на самом деле разумны? Меня объял ужас, но Нэтти, проходя мимо, подмигнула, и от сердца отлегло: дриада просто подыгрывала нам.
Риса, серьезная, тихая, в длинном сером платье без украшений, приблизилась к ясеню. В одной руке она несла черную ленту, в другой белую. Подошла и встала, опустив голову, как перед настоящим будущим мужем. Она повязала ленты на ветви дерева, а через мгновение на месте девушки стояла молодая волчица.
Волчица встряхнулась, подняла морду кверху и завыла. Мурашки побежали по коже. Свадебная песня-клятва была одновременно нежной, грустной и очень красивой. Рассер дернулся навстречу, его лицо исказилось от боли. Пусть обряд и не настоящий, ему было невыносимо видеть, как любимая клянется в вечной преданности другому.
Зря переживает. Я была уверена, что в этот миг Риса думает только о нем, о Рассере. Лишь бы все получилось!
Именно сейчас на наших глазах совершалось таинство. Танцы, веселье, гости, угощение – вся эта праздничная мишура не важна. Важна лишь эта пронзительная песня.
– Мамуля, – тихо сказала Розали. – Дерево закрыла черная тень.
Я посмотрела на ясень. Он по-прежнему был освещен солнцем.
– Черная тень впиталась в листочки и кору, – продолжала Розали заговорщическим шепотом.
Моя маленькая фантазерка.
– Не выдумывай, – улыбнулась я.
– Зато теперь все черное облачко ушло из нашей пушистенькой Рисы, – продолжала Розали.
Дочь так заигралась, что и сама верила тому, что говорит. Личико ее сделалось задумчивым и сосредоточенным. Бран накрыл макушку Рози своей большой рукой, подбадривающе подмигнул.
– Ты мне веришь, дядя Бран?
– Конечно, пичуга. Не бойся, что бы ты ни увидела.
– Я не боюсь.
– Молодчина!
– Да бросьте вы эту глупую игру! – прошипела я, не выдержав. – Бран, ты взрослый мужчина, а ведешь себя как ребенок!
Но тут вперед вышла Нэтти, и мы затаили дыхание, глядя на дриаду.
– Вот что я вижу: в дерево вселилась чужая недобрая сила, – произнесла она.
И на этот раз не было места шуткам.
– Я свободна? – спросила бледная Риса, сменив ипостась, и заплакала.
Рассер вырвался из рук старейшины рода, который удерживал его на месте, и бросился обнимать невесту. Бережно взял в ладони ее милое круглое личико, расцеловал мокрые от слез щеки.
– Моя, – прорычал он, но рычание было не грозным, а радостным. – Моя Р-риса!
Ясень срубили и сожгли. Пламя взвилось до самого неба. Розали зашмыгала было носом, но Нэтти присела на корточки рядом с воробушком и по секрету сообщила ей, что для каждого дерева честь обратиться в благородный огонь.
Перед нашим отъездом в город ко мне подошел Рассер и протянул мешочек, в котором позвякивали монеты.
– Вы меня просто спасли! Всем расскажу о вашем брачном агентстве! И если понадобится помощь! Любая! Только дайте знать.
Напоследок Риса обняла Розали и подарила ей несколько заколок-бусин, которые малышка сразу же прицепила к своим белокурым локонам.
– Мы сделали это! – удивленно сказала я, когда самоходка Брана двинулась в обратный путь. – Мое первое дело!
– Ура, мамуля!
– Ура, Вэл! – подхватил Бран.
Я так радовалась, что не стала его поправлять.
Глава 16
Дома я развязала мешочек и вытащила пять серебряных монет. Все верно, именно такую плату я назначила за свои услуги.
По правде, с Рисой все прошло не так, как я планировала. Я должна была заполнить анкету, подобрать нескольких кандидатов и организовать встречи. За те же деньги я обещала помочь клиенту подготовиться к свиданию – сходить с ним к портному, к парикмахеру и, если потребуется, научить правильно пользоваться столовыми приборами и носовым платком. Троллям, например, такие знания точно не помешают. «Хоть для чего-то сгодится мое благородное происхождение», – грустно усмехнулась я.
Я открыла небольшой сейф, спрятанный в стене, и убрала в него свою первую выручку. Здесь же лежали семь золотых. Тот самый аванс. Я покачала головой и переложила монеты в кошелек, привязанный к поясу. Верну их Брану, когда увижу. Судя по настойчивости журналиста, долго ждать не придется.
Я потребовала неимоверную плату только для того, чтобы он от меня отвязался. Избавиться от горгульи пера не удалось, но теперь я не могла оставить деньги себе. Я их не заработала. К тому же следует признать, что без помощи
