Курс лекций о нормальных танках - Иван Кошкин

Потеряв изрядную долю самоуверенности, немецкие танкисты на предельной скорости ломанулись обратно, а вошедшие во вкус русские - за ними. В итоге боя не успевшие удрать Тигры были уничтожены, а также захвачены три исправные машины. Две из них были брошены экипажами, понадеявшиеся больше на скорость своих ног, чем на гусеницы танков, и еще один Тигр на окраине местной деревеньки застрял в неудачно подвернувшейся луже.

Поскольку с Тиграми 2 русские еще не сталкивались, все 3 трофея были отправлены в тыл для транспортировки в места изучения трофейной техники. Судя по всему, танки решили врагу живыми не сдаваться, поэтому ломались через каждые 10 метров, и один Тигр пришлось разобрать на запчасти двум другим. В конце концов, танки были доставлены на полигон, где одного из них обкатали, разобрали на винтики и расстреляли в решето, а второй занял место в танковом музее Кубинка, где и пребывает до сих пор.

После столь решительного дебюта немецким танкистам понадобилось 2 месяца, чтобы восполнить потери и снова решиться сесть на Королевских Тигров. В ноябре 44 г. под Будапештом появился 503-ий танковый батальон. В ходе боев немцы выяснили, что располагаться в засаде в таком танке - сущее удовольствие, а вот наступать - куда проблематичнее, если только противник не прошляпит их появление. Так, во время обороны Будапешта немцы начистили нюх трем русским танковым корпусам, но контрнаступление под Балатоном окончилось печально - герр Верховный Главнокомандующий, фюрер и пр. и пр. распорядился снять у танковых дивизий СС нарукавные нашивки. В результате он получил их вместе с наградами, упакованными в переносной сортир.

В январе 45 г, во время Висло-Одерской операции 524-ый танковый батальон, вооруженный Королевскими Тиграми, столкнулся нос к носу с ИС-2 у деревни Лисув. Местные старожилы рассказывают легенду, согласно которой в здешних местах сцепились два стада реликтовых динозавров, не поделивших места кормежки, и, мол, если забрести в тот самый лес, то можно обнаружить валяющиеся там гигантские скелеты.

Как и следовало ожидать, незамедлительно появились асы-танкисты Королевских Тигров. Одним из них был гауптшарфюрер Карл Корнер. В апреле 45 г. он, поддерживая контратаку своей пехоты к востоку от Берлина, наткнулся на мирно перекусывавший прямо на передовой русский танковый корпус. После этой встречи он всем рассказывал, что уничтожил 52 танка и успешно отступил. За это достижение 29 апреля Корнер получил Рыцарский крест непосредственно из рук фюрера.

Воевали Королевские Тигры и на Западном фронте. Танкисты союзников, уже имевшие горький опыт общения с Тиграми 1, благоразумно уступали им дорогу, одновременно вызывая на головы несчастных немецких танкистов свои самолеты. При полном господстве союзников в воздухе это не сулило немцем ничего хорошего. Т. о, основные лавры противника Королевских Тигров на Западном фронте получил самолет, но и пехотинцы союзников с удовольствием фотографировались на подбитых машинах.

Боевая карьера Королевских Тигров завершилась в Берлине и Чехословакии. Отстреливаясь на улицах Берлина до последнего, они тем не менее не смогли помешать русским взять Гитлера за шкирку. Последним танком, уничтоженным в ходе Восточной кампании, стал также Тигр 2. Бедняга был взорван своим экипажем 10 мая 1945 г. в Австрии.

СУ/ИСУ-152 - Средство против «Тигра»

За окном купейного вагона вовсю бушевала русская зимняя вьюга. Астматичный паровоз серии «ОВ» тащил за собой всего пять вагонов спецсостава. За неимением угля его топили дровами и скорость свыше 20 км/ч развить ну никак не удавалось. Навстречу из славного города Танкограда валили сотни платформ с погруженными на них «тридцатьчетверками», отчего спецсостав даже на полустанках ставили на запасной путь, дабы не мешался под ногами маршевых частей. Из-за этой скверной погоды Ли-2Т из Москвы вылететь не мог, а потому Жозеф Яковлевич Котин был вынужден ехать этим треклятым поездом. На глаза конструктора при виде очередной «тридцатьчетверки» наворачивались слезы: «Несчастные вы мои! Что же вас там ждет-то?» Такое настроение было навеяно недавним разговором с Верховным Главнокомандующим и осмотром туши забитого немецкого Тигра. Подробности этого разговора можно найти в тщательном и блестящем труде И. Кошкина «История танка Тигр». Единственным опущенным там нюансом был заданный Верховным вечный и классический вопрос: «И что делать?» Жозеф Яковлевич доложил свои соображения по этому поводу, Иосиф Виссарионович внимательно их выслушал, добавил табаку в трубку, слегка призадумался и сказал только: «а к февралю сумеете?» Отказываться было ну никак нельзя, поэтому Жозеф Яковлевич сразу направился обратно в Танкоград. Но погода решила злодействовать как только можно, вот и пришлось ехать поездом. Оторвавшись от этих воспоминаний, Главный Конструктор выглянул еще раз в окно. Любопытная, совсем еще молоденькая «тридцатьчетверка», только что с завода, проезжавшая навстречу на платформе, встретилась взглядом с Жозефом Яковлевичем. Ей было очень непонятно, почему незнакомый мужчина из встречного поезда так жалостно на нее смотрел. Ведь она грезила подвигами и великой славой, ожидавшей ее на полях сражений. Ну во всяком случае так говорили на митинге у ворот завода, когда она только-только повстречалась со своим экипажем. О немецком полосатом зверьке ей еще предстояло узнать...

Наконец «овечка» дала свисток, спецсостав тронулся в свой нелегкий путь к Танкограду. Жозеф Яковлевич, сжав кулаки, подумал: «Ну уж нет! Попляшете вы у меня, фрицы проклятые!» В воздухе вдруг всплыл образ танка с неимоверно длинной пушкой и роскошными кавказскими усами, но к февралю требовалось сделать нечто иное...

Прибыв на завод, товарищ Котин вместе с директором немедля направились в опытный цех к бригадиру и самым мастеровитым рабочим, которые были тут еще с ленинградских времен. Приготовив настоящий кофе, полученный в Москве специально для этой цели, они выложили из папки небольшой лист, полностью исписанный мелким почерком. Этот документ Жозефу Яковлевичу вручил сам Верховный Главнокомандующий. Там была расшифрованная стенографическая запись беседы между командиром батареи, который под Ленинградом самолично уделал первого Тигра, и особистом, прибывшим с почетной миссией специально для его награждения. В обмен на орден он вежливо попросил артиллериста повторить все те слова, которые тот адресовал Тигру, своей пушке, Гитлеру и Компании, а также какой-то матери. Все это и было честно записано в том самом листке.

- Понятно, товарищи? - спросил Главный Конструктор.

- Не беспокойтесь, сделаем! - ответил бригадир, а рабочие согласно закивали головами - только кофею бы побольше...

- Все будет, только не подкачайте - пообещал директор.

Трудовой энтузиазм разгорелся с невиданной силой. Поскольку вокруг могли рыскать агенты немцев, то все щели опытного цеха пришлось заткнуть тряпками, дабы шпионы в принципе не могли заподозрить что-то неладное (всю бытовуху там оборудовали заранее и коллектив сознательно самоизолировался от внешнего мира, чтобы ни капелька информации не могла туда утечь). Зато уже через 25 дней прототип, тщательно обмотанный брезентом, был погружен на платформу и отправлен в Москву. Внешне он походил на серийный КВ-1С, только без башни. Но вместо нее он имел кое-что другое... Еще до того самого разговора Ж. Я. Котин на досуге позвонил Ф. Ф. Петрову насчет возможности позаимствовать кое-что из его артиллерийского арсенала. Оба конструктора пришли к консенсусу, что лучше шестидюймовой гаубицы-пушки МЛ-20 ничего не найти. Заботливый папа этого орудия дал свое благословение на перекрещивание его из буксируемой конфессии в самоходную. После чего сию пушку бригадир с рабочими водрузили аккурат в корпус «кавэшника». Наблюдавший за операцией инженер, правда посетовал, что не получилось воткнуть ее в башню - уж слишком велика была отдача при выстреле, но согласился, что и так выглядит неплохо. И это было еще мягко сказано, поскольку получилось настолько внушительно, что после монтажа бригадир лично снял картуз, перекрестился и сказал своим подчиненным: «Ну все! Теперь победа будет точно за нами!»

Иосиф Виссарионович, взглянув на вытянувшуюся в струнку перед ним самоходку, сказал только одно: «в серию!». После чего спросил, ни на кого не глядя:

- Как назвали?

- КВ-14! - бодро ответил кто-то неопределенный.

- Нэ годитца! Спроситэ таварыщэй Катукова и Ротмыстрова, че они про КаВэ думают! - рассуждал вслух Верховный. - Такое достойно лучшего! - вдруг совершенно без акцента сказал Вождь, повернувшись к самоходке и улыбнувшись в роскошные усы. Самоходка вытянулась еще сильнее, стараясь сохранить серьезный вид. Это получилось настолько комично, что заулыбалась даже бесстрастная НКВДешная охрана.