Марко, я - твоя война! (СИ) - Николаева Елена

Ооо, да, более непроницаемое и загадочное лицо трудно представить!

Что же у тебя в планах, мымр?

— Я уже почти закончила. Сейчас внесу кое-какие правки и распечатаю.

Угрюмый вид главного не сулит ничего хорошего, а если он ещё прочтёт условия моего контракта, то мне придётся, либо помереть смертью храбрых сразу на месте, либо отпраздновать маленькую победу.

«Риск — благородное дело, Лиса», — притягиваю к себе поближе кофейную чашку.

Выдвигать свои требования — значит нарываться на очередные неприятности и, соответственно, выгребать по полной. Только ведь ни один мужчина мне не сможет запретить отстаивать свои права. А этот и подавно. На каждый беспредел можно ответить двойным беспределом.

— Поторопись. Скоро перерыв на обед. Я зарезервировал столик на двоих. Надеюсь, традиционная кухня тебя устроит, — огорошивает новостью, присаживаясь на край стола.

Поперхнувшись глотком горячего кофе, отрываю взгляд от крепкого мужского бедра, обтянутого качественной тканью брюк, и устремляю в лицо босса.

— Отмени… те заказ на меня, — решаю не тыкать ему в рабочей обстановке, невзирая на то, что мы обсуждаем договор на секс. — У меня не получится. Другие планы, — безапелляционно заявляю.

— Тебе понравится. Там вкусно готовят свежую рыбу, — нарочито медленно поднимает свою чашку с кофе, игнорируя мою попытку избавиться от его компании хотя бы на час.

Мерзавец!

На «яблочном» мониторе часы показывают одиннадцать.

Я так увлеклась переводом параграфов, что не заметила, как пролетело время.

— А как же пятнадцатый пункт вашего договора? — напоминаю ему о количестве допустимых часов в день на общение в целях исключения эмоциональной привязанности. — Не более десяти часов подряд. С учётом моего ненормированного рабочего дня, я имею право обедать без вас исключительно в той компании, которую предпочту.

— Статус Отношений Сторон, предусмотренный настоящим Договором, не исключает понятий дружбы, доверия, помощи и приятного совместного времяпрепровождения, — цитирует документ.

— Этот статус ведёт к прямому нарушению пункта 13.1. Ставит его под угрозу, а значит в любой момент ваш договор может аннулироваться. Прошу это учесть. Затем в силу вступит другой. Мой.

— Какой ещё твой? — большим глотком допивает свой кофе и возвращает пустую чашку на место, внимательно сосредотачиваясь на мне.

— Сейчас всё узнаете. Воспринимайте его, как приятный бонус к вашему, — нажимаю кнопку «распечатать» и приковываю внимание к любимым сладостям.

Недолго думая, начальник берёт со стола шоколад. Принимается его разворачивать.

Внимательно слежу за огромными руками, залипая взглядом на воистину красивых мужских кистях, на переплетении вздутых вен, на том, как из-под белоснежного чистого манжета обольстительно выглядывают фирменные наручные часы, прекрасно вписывающиеся на широком запястье, покрытом порослью тёмных волос…

«Лис, очнись!» — мысленно даю себе подзатыльник.

Втягиваю побольше воздуха, но оторваться от созерцания изящных крупных пальцев так и не могу. Мужские руки — моя слабость. Поэтому я сглатываю слюну и на секунду представляю их на своём теле…

Ооо… Чеееерт…

Впервые чувствую себя гребаной нимфоманкой за миг до оргазма.

Нужно срочно что-то с этим делать.

Шоколад! Лучше любого антистресса…

Не включив окончательно мозг, отвлекаюсь на монитор и произношу:

— Отломи, пожалуйста, кусочек и вставь мне в рот, пока я допечатаю кое-что.

—картинка с Тоблероном—

Глава 13. Бунт

Глава 13. Бунт

Марко.

Уловив провокационное словосочетание, застываю, переваривая в уме её слова.

В чём подвох?

Пальцы автоматически отламывают сладкий треугольник с орехами и с силой сдавливают, плавя шоколад.

Прежде, чем нахожу что ответить, пялюсь в пространство с добрую минуту.

Память рисует охренительные картинки с красивой стервой на первом плане.

Обнаженная, с влажной персиковой кожей, настолько аппетитная, что я бы с большим удовольствием усадил бы сейчас её на край стола, раздвинул пошире упругие бёдра и протиснул головку между гладкими розовыми складками. Вогнал бы себя до упора в сочную набухшую плоть и с остервенением оттрахал до ярких всполохов в глазах.

ФАК!!!

— Марк Антоний… — нежный голосок разливается мёдом в ушах, усиливая эротический флёр.

Я, блять, как под гипнозом, не помня себя, протягиваю руку к её приоткрытым губам, опускаю остатки подтаявшего шоколада на вынырнувший кончик влажного язычка и, сссука, едва не кончаю в штаны оттого, как она, жмурясь от удовольствия, тягуче слизывает с меня своё любимое лакомство. Губы, сомкнувшись в тугое кольцо на моих пальцах, «взрывают» мозг ненасытной жаждой греховного вожделения.

Если бы знал, что не откусит, я бы на члене подал ей этот гребаный шоколад!

Резко одёргиваю руку от её рта, как от горячей подошвы утюга.

Млять! Она отдаёт отчёт своим словам и действиям?

Если да, тогда Лиса куда более безбашенная, чем я предполагал.

Девочка играет с огнём, используя не совсем честные уловки.

«В тихом омуте… — как говорится, — сексуальные чертовки водятся…»

— Раздевайся! — приказываю ей, чтобы позлить. Встаю на ноги, снимая свой зад со столешницы. — Я хочу заценить то, на что подписываюсь.

Достав платок из кармана брюк, демонстративно слизываю со своего пальца остатки шоколада, затем вытираю его насухо.

— Ты уже заценил, — разворачиваясь ко мне вместе с креслом, возмущённо округляет свои изумрудные глазищи.

Щёки пылают ярче цветков камелии. Грудь провокационно ходит ходуном, вдавливая набухшие соски в мягкую облегающую ткань её платья.

Оттолкнувшись, встаёт на ноги, оказываясь напротив меня нос к носу. Дышит неровно, едва не касаясь моей груди своими охрененными сиськами.

— Можешь вычесть из моего долга первый свой взнос за просмотр презентационного ролика в своём шале, говнюк! И второй за то, — продолжая рычать, вгоняет наманикюренный пальчик прямиком в солнечное сплетение, — что попытался мне присунуть, когда чихал!!!

— Я? Присунул? Серьёзно? Ты что-то путаешь, — затылок обжигает вспышкой раздражения.

Лучше бы присунул, ей-богу!

Подавляя тяжёлым взглядом несносную Лису, скрипя зубами, смотрю на неё сверху вниз, не в силах справиться с эрекцией. Подлый хищник не собирается впадать в спячку. Учуял самку и норовит разорвать ширинку в хлам.

Чтобы я ещё раз пошёл на поводу у своих дружков! Безопаснее её придушить и сказать, что так и было.

Смыкаю пальцы на её хрупком подбородке и приближаюсь лицом к лицу. Второй обнимаю за талию. Вжимаюсь в неё всем своим напряжённым телом. Лиса пытается оттолкнуться, но силы неравны.

— Другого члена у себя между ног на момент твоего впечатляющего падения я не припоминаю, — зло шипит в ответ. — У тебя диссоциативное расстройство идентичности? Как мне называть своего босса? Марк? И как обращаться к любовнику? Антоний?

Я скалюсь ехидной улыбкой, глазами прожигая смятые в трубочку девчачьи губы. Член распирает кровью до невозможности. Пах в прямом смысле горит огнём и пульсирует. Ещё ни разу я так не хотел оказаться в женщине, как сейчас.

— Марк… — шепчу ей в приоткрытый рот, прикусывая в отместку вкусную плоть. Целовать змею нет желания. По крайней мере сейчас. — Ещё раз укусишь, и я клянусь, нагну тебя над столом и выпорю твою задницу до алых пятен на коже. Неделю печатать будешь стоя. А сейчас тащи сюда свои распечатанные условия. Не факт, что я с ними соглашусь, но ты можешь попытаться убедить меня хотя бы в одном из них, Алиса…

Алиса.

Воистину толстокожее животное.

Смотрю в его бесстыжие глаза, и мне до дрожи в коленках хочется съязвить, но в последний момент сдерживаю себя.