Страсть принцессы Будур - Шахразада

Царица с изумлением посмотрела на мужа. Изумлялась она вовсе не согласию сына, а тому, что ее муж вне себя от радости.

– Что случилось, о мой муж и повелитель? На что согласился наш сын?

– Наш сын согласен! Он согласен жениться!

Царица Алия никогда не считала своего сына юношей легкомысленным. Она прекрасно знала: ее сын делает все только после долгих размышлений. Даже если мальчик заблуждался, то, что-то решив, от своего не отступал. И убедить его можно было, лишь доказав (а лучше и показав) противное.

Неужели всего несколько дней в старой башне смогли убедить Кемаля в том, что лучше покориться отцовскому приказу и жениться?

– О свет очей моих, повелитель прекрасной страны! – В словах Алии сейчас было больше иронии, чем почтения к мужу. – Присядь же возле меня и постарайся объяснить, что произошло.

– Вчера утром в мои покои слуга доставил записку от Рашада, учителя Кемаля. Тот писал, что мальчик проснулся поздно, долго рассматривал свои одежды, выбирая самые красивые. Затем приказал Рашаду, чтобы тот отыскал для него книгу самых лучших стихов, которые мог бы написать настоящий мужчина для любимой женщины. Когда Рашад спросил Кемаля, зачем ему эта книга, тот в ответ лишь махнул рукой. А затем крикнул вдогонку, чтобы Рашад принес не только книгу, но и самый изысканный пергамент и, как минимум, десяток каламов. Учитель, конечно, не мог не порадоваться усердию принца. В конце записки Рашад спрашивал моего совета – расспрашивать мальчика о причинах таких внезапных перемен или подождать, пока тот расскажет сам. Не в силах сдержать любопытства, я распорядился немедленно готовиться к прогулке и уже к полудню был у подножия старой башни. Рашад вышел, чтобы поцеловать землю у моих ног и подробно рассказать о том, что произошло.

Царица Алия слушала мужа со все возрастающим интересом. Сейчас должен был прозвучать ответ на ее невысказанный вопрос.

– Мы поднялись в башню, и я своими глазами увидел, как наш мальчик усердно выводит стихотворные строки, иногда поглядывая на раскрытые книги, что были в беспорядке разбросаны вокруг него. Мне показалось, что, даже если бы с ясного неба в ту секунду грянул гром, Кемаль ничего не услышал бы.

– Наш принц писал стихи?! – с недоверием переспросила Алия.

– Да-да, о прекраснейшая! Наш сухой, как русло старого вади, сын пишет стихи уже почти сутки, отвлекаясь лишь для того, чтобы съесть немного фруктов и выпить холодной воды.

Представить себе, что сын уже сутки ест только фрукты и пьет воду, царица не могла. Еще хуже в ее голове укладывалась картина, как принц Кемаль сидит, обложившись старинными рукописями, и усердно скрипит пером. Ее сын, не меньше ученых занятий любящий воинские забавы и быстрый бег любимого коня…

– И что же было дальше? Не томи меня, царь, рассказывай!

– Полюбовавшись этим невиданным доселе чудом, я спустился вниз, призвал Рашада, и мы стали прогуливаться вдоль самой кромки воды. Я расспрашивал учителя, что произошло накануне, почему мальчик вдруг воспылал такой страстью к благородному мастерству стихосложения. Учитель ответил, что не припомнит ничего странного…

– Ну, надо было спросить не у учителя… Надо было спросить у нашего сына.

– Конечно, мудрейшая. Я тоже подумал, что Кемаль сможет и сам мне все рассказать. А потому приказал слугам принца готовиться отправиться в обратный путь, надеясь, что сегодня к полудню и принц, и его спутники смогут вернуться во дворец. Сам же я двинулся по истертым ступеням наверх. Перо по-прежнему скрипело, строки все так же ложились на пергамент. И мальчик не сразу осознал, что я сам явился перед ним.

Царица Алия слушала мужа, а сердце у нее замирало от ужаса. Что же так сильно изменило мальчика?!

– Наконец Кемаль увидел меня, – продолжал Шахраман. – Он вскочил на ноги, потом упал на колени, потом вскочил и начал целовать мне руку. «Благодарю тебя, отец мой, благодарю!» Вот такими были первые слова нашего сына… Я не стал дожидаться конца его речи и приказал ему к полудню явиться в мои приемные покои и все рассказать нам.

«Я бы не стала останавливать мальчика. Мне бы он поведал сразу…» Но вслух ничего этого царица не стала говорить. Лишь спросила кротко:

– А почему ты решил, что теперь он согласен жениться?

– Да потому, что за мгновение до того, как я покинул неуютные покои принца, он произнес: «Она была самой прекрасной девушкой в мире. И если Аллах милосердный позволит, я назову ее своей женой!..»

Да, царь Шахраман не зря слыл мудрым. Теперь, он это знал, его жена будет с нетерпением ждать минуты, когда их сын войдет в дневные царские покои. Царь признался себе, что он и сам с нетерпением ждет этого мига. Но долгая жизнь научила его терпению, да и до полудня оставалось так мало…

Но принцу удалось еще раз удивить родителей. Не дожидаясь назначенного часа, он вбежал в покои отца и снова бросился перед ним на колени. Он бережно взял руку царя обеими руками и благодарно поцеловал.

– Отец мой, благородный царь Шахраман! Как выразить мне радость от того, что ты понял меня? Как в словах излить то блаженство, которое охватывает сына, когда он чувствует мудрую силу родителей, направляющих его по истинному пути? Где найти и самые слова, объясняющие это ни с чем не сравнимое счастье?!

Царица Алия слушала сына и не верила собственным ушам. Да, ее мальчик рос при дворе, и велеречивые придворные составляли ему компанию с младенческих лет. Но сам он никогда не изъяснялся таким пышным слогом. Он всегда избегал употреблять выражения, что значили мало, а звучали витиевато и красочно.

– Присядь же рядом со мной, мальчик мой. Объясни мне, в чем ты увидел мое понимание? Как ощутил силу, что, по твоим словам, направила тебя по верному пути?

– Отец, матушка! Сначала я должен у вас обоих просить прощения за те резкие слова, что наговорил в день праздника. Мною владела лишь ярость, а место разума заняла черная туча злости. Даже когда вокруг меня сомкнулись каменные стены башни, я не изменил своего решения. Но потом, после той блаженной ночи, я понял, что вам нужно было всего лишь оставить нас одних, и потому вы отправили меня на остров Вахрез…

– Постой, сын мой. Оставить одних? Кого? Тебя и твоего учителя? – в ужасе царь Шахраман остановил сына.

– Нет, конечно нет! Меня и ту прекрасную девушку, что навсегда лишила меня покоя и сна… Ту, что стала спутницей всех моих грез. Ту, которой я отдал сердце, с которой соединил и душу, и тело. Лишь в ней одной теперь заключено все мое счастье! Я рад, что вы помогли нам соединиться. На этой прекрасной, несравненной, единственной в мире девушке я готов жениться! Я мечтаю об этом с того мига, как пробудился утром…

– Какой девушке? О ком ты, Кемаль?

– О той самой девушке, что скрасила мою первую ночь на острове. Ту, с которой соединили меня вы…

Царь Шахраман вопросительно посмотрел на жену, но та ответила ему недоуменным взглядом.

– Мальчик мой, – осторожно заговорил царь, – а ты уверен, что это была настоящая, живая девушка? Уверен, что тебе это не приснилось?

– Конечно, отец, уверен. Как уверен в том, что я ваш сын… Как уверен в том, что это вы устроили все так, чтобы я встретил свою судьбу. Она оказалась в моих покоях, разделила со мной минуты несказанного блаженства, стала моей единственной мечтой…

– Но как же звали эту сказочную гурию?

И тут принц недоуменно произнес:

– Я не помню ее имени. Но знаю, что оно прекрасно… Оно звучало так, словно могло принадлежать только ей одной.

– Но как оно звучало???

И принц горестно опустил голову. Когда он ее поднял, царь и царица увидели, что глаза его потемнели, а лицо, до этого мига такое вдохновенное, стало маской великой печали.

– Да будет так, сын мой. Ты забыл ее имя… Расскажи тогда, как она выглядела.

– Отец, боюсь, у меня не хватит слов, чтобы ее описать… Ее тело совершенно, ее душа прекрасна… Ее лицо было словно нежный бутон цветка, а руки так легки и нежны, будто меня касалось нежное лебяжье перышко… Она подарила мне негу, отдала свою любовь. И я смог ответить на ее чувства… Я смог загореться ответной страстью! И никогда еще я не находил красоту столь совершенной, а душу столь прекрасной…

Царь и царица вновь переглянулись. И взгляды эти сказали больше, чем сказали бы слова. Да, мальчик нашел свою единственную. Но кто это? Как зовут ту красавицу, что смогла пленить сдержанного и подчас сурового принца Кемаля? Откуда она взялась? И куда исчезла?

– Да, отец, мама… Она же подарила мне свое кольцо! И сказала, что это кольцо с благородным камнем защищает от злых духов, успокаивает печали и радует душу…

И Кемаль отдал родителям простое колечко. Непривычного вида, оно было бы впору лишь ребенку. Узкое, с чуть прозрачным зеленовато-кремовым камнем… Изящная резьба украшала верхнюю плоскую часть.