Новенькая для мажора - Елена Чикина

Зазвонил телефон.

―Алло? ―прошептала я.

―Доченька, ну как ты? ―зазвучал звонкий бодрый мамин голос. ―Устроилась? Ну, как новая школа?

По щекам покатились слезы. Мама…

―Все хорошо, ―я постаралась проглотить ком, вставший в горле, ―познакомилась с хорошими девочками. На дом задали много, но это ничего. Тут красиво.

―Как я рада! А что у тебя с голосом? Неужели простудилась?

―Да, немного…

―Одевайся потеплее, осень все-таки, пора простуд! А мы готовимся к отъезду – уже упаковали последнюю коробку.

Я закусила губу. Почему же я не поехала с ними?..

Отступать было поздно, я знала об этом с самого начала. Даже если я прямо сейчас признаюсь маме в своей слабости… она просто еще сильнее распереживается. Будет нервничать.

―Мажешься кремом? Темные очки не забыла? ―в ее словах и так было слишком много беспокойства. ―Готовишься к экзаменам? Всего один год, но он самый важный. Не бойся просить о помощи ни ребят, ни учителей, если что-то непонятно. Ты так долго к этому шла! Но постарайся меньше нервничать, не зацикливайся на максимуме, верь в себя. Знала бы ты, как мы тобой гордимся!

Нет, я не могу повернуть назад. Я должна готовиться к поступлению, и выхода у меня нет – оплатить обучение родители не смогут.

Мама говорит мне меньше нервничать… но это просто невозможно. Одна мысль о том, что я могу не справиться, способна убить меня, точь-в-точь, как мысль о глубине.

Родители вложили столько сил. Мы с Борей – это все, что у них есть. Но он никогда не сможет поступить в институт. Не сможет работать. Не сможет ходить. Остаюсь только я.

А значит, я на целый год застряла в этой ужасной школе.

Будет тяжело – мне было это известно с самого начала. Да только я и представить себе не могла, как тяжело мне здесь будет.

Хм, а ведь завтра воскресенье… Договорив с мамой и пожелав им всем доброго пути, я набрала другой номер. Номер, который знаю наизусть.

―Привет! Не занят?

***

―Зефирка! ―улыбаясь моей любимой чуть кривой улыбкой, Дима раскрыл мне свои объятия.

Я бросилась к нему со всех ног, смеясь и снова чуть ни плача. О-о-о! Мне было просто необходимо увидеть знакомое лицо! После всего, через что я прошла, после всех угроз и треволнений, кажется, только эти объятия и могли исцелить меня.

Мне очень нужен был рядом кто-то любящий и заботливый.

Дима на голову меня выше, симпатичный, сильный (не качок, как Орлов, конечно, просто тренированный), у него густые блестящие волосы, почти черные, и темно-зеленые глаза. Кожа практически такая же светлая, как у меня, только в отличие от моей, способна загорать на солнце. Его лицо и руки полностью покрыты веснушками – его внешность они ничуть не портят, наоборот, придают ему задорный вид.

―А где Кеша? ―немного позже, уже полностью придя в себя и чуть отстранившись, огляделась в поисках его скутера.

―Боюсь, Иннокентий испустил свой последний вздох, ―покачал головой парень.

―А как же ты сюда добрался?

―На электричке. Подумаешь, всего две пересадки и три часа дороги!

―О господи… И хотелось бы мне сказать, что не стоило ехать, но я просто… не могу. Знал бы ты, какие это были тяжелые дни!

―Что, домашки много задали? ―хмыкнул.

―Нет. Нет, Дима. Это не школа, а какой-то змеиный клубок!

―Ну, рассказывай!

Вместе мы обошли озеро (оказавшееся рекой Саминкой, которая только выглядела, как озеро), пересекли лесок и вышли к парку, разбитому возле замка Мейендорф. По дороге я в красках рассказала ему о своих злоключениях.

По окончании моего рассказа Дима еще несколько минут молчал.

―Жалею. Прости, честное слово жалею, что не уехала с родителями. Мы бы с тобой справились – всего один год, в конце концов. Переписывались бы, созванивались по скайпу!

―Да не парься ты так. Кислота и грибы не так уж и опасны.

Я знала, что он просто пытается меня подбодрить. Такой он человек, сам никогда не парится и мне не позволяет. Говорит, что я слишком нервная, гиперответственная, что слишком боюсь неудач. Не знаю, мне его слова никогда особо не помогали расслабиться, но мне было приятно думать, что мы друг друга дополняем в этом смысле.

―Дима, я переживаю о том, что еще они могут со мной сделать!

―Угу.

―Может, хоть посочувствуешь?

―Да. Сочувствую, что тебе оказывает знаки внимания негласный король вашей школы.

На секунду я растерялась. Вообще, такой реакции можно было бы ожидать, если бы я все ему рассказала – о тех взглядах, словах «она похожа на фарфоровую куклу», гадкой клевете Кати. Но мне хватило ума все это опустить.

―Какие знаки, Дима? Он чуть в реку меня не скинул!

―Ага, за то, что ты вопреки его словам с каким-то мажором прогулялась? Не смеши, Зефирка.

Ладно, такой реакции действительно можно было ожидать. С той минуты, как я рассказала ему о своем переходе в эту школу, он не переставал беспокоиться, что я найду себе нового парня, какого-нибудь красавчика, родившегося с золотой ложкой во рту, который увезет меня в свое альпийское шале. Да только раньше я его слова воспринимала как шутку. Ну, легкую ревность, вполне понятное беспокойство, не имеющее под собой оснований. Но сейчас…

Я разразилась долгим горьким нервным смехом.

Да-да. Знаки внимания. Я прямо со всех сторон чувствую это внимание. Татуированный король говорит, что хочет меня испортить. Его сводный брат втирается ко мне в доверие, чтобы затем кинуть под колеса поезда. Вредные мажорки завидуют чему только можно и нельзя (серьезно, было бы чему завидовать). Ну, просто сказка про Золушку, блин!

―Ну, хоть ты не нагнетай, прошу тебя!

―Ладно, ―он тяжко вздохнул. ―Просто, Арина, ты же… домашняя девочка. И наивная! Не знаешь, что творится в головах у парней. А я знаю. Какой-нибудь богатый козел обязательно увидит, какая ты, захочет тебя у меня забрать, а ты и сопротивляться не станешь.