Избранное - Романы. Повесть. Рассказы - Мюриэл Спарк

— Приведите-ка мне старшую сестру, — потребовала миссис Ривз-Дункан. — Приведите-ка ее сюда.

Затребованная сестра вошла в палату и строго прошествовала к постели.

— Да, бабуня Дункан, в чем дело? Быстренько, я занята. В чем еще дело?

— Это мясо, любезная моя... — В палате все тут же почуяли, что бабуня Дункан делает грубую ошибку. — Я оповещу свою племянницу... Мой поверенный...

Почему-то именно слово «поверенный» взорвало сестру Бестед. Все бы ничего, если б не это слово. Очевидно, ей можно было грозить врачом, старшей сестрой лечебницы, своей родней — и она бы только стояла со злобным видом и дергающейся щекой и сказала бы разве что «У вас, как я погляжу, ум за разум заходит» или «Извольте, дорогая моя, жалуйтесь вашей племяннице». Но при слове «поверенный» ей, как на другой день выразилась бабуня Барнакл, будто свечку в задницу вставили. Она вцепилась в спинку кровати и орала на бабуню Дункан добрых десять минут. Огненный поток, извергавшийся изо рта сестры Бестед, разбрызгивал, точно искры, отдельные слова и фразы:

— Старая гадина... грязная старая гадина... жрут... кряхтят и базарят... Я тут верчусь с восьми утра... верчусь и верчусь как проклятая... Надрываешься и надрываешься, и все ради кучи никому не нужных, дряхлых, пакостных...

Сестру Бестед немедленно отправили домой в сопровождении санитарки. Ох, если бы, думала мисс Тэйлор, если бы только мы старались быть милыми, благовоспитанными старушками, с нею бы утряслось. Но какие же из нас милые старушки...

— Скорпион, — объявила через четыре часа бабуня Валвона, хотя она, как и все в палате, еще не оправилась от потрясения. — Бабуня Дункан — Скорпион. «Уверенно следуйте своим путем. Чужой успех может оказаться весьма существенным для вас». — Бабуня Валвона опустила газету. — Вам понятно, о чем это? — спросила она. — Звезды, они не подведут. «Чужой успех может...» Замечательное предсказание.

О происшествии доложили старшей сестре лечебницы и врачу. На другое утро старшая вела расспросы, явно надеясь наперекор очевидности как-нибудь оправдать сестру Бестед, ибо заменить ее было трудновато.

Старшая наклонилась к мисс Тэйлор и сказала ей тихо и доверительно:

— Сестра Бестед день-другой отдохнет. Она переутомилась.

— Видимо, да, — сказала мисс Тэйлор, у которой ужасно болела голова.

— Опишите мне свои впечатления от этого инцидента. Сестра Бестед, кажется, была как-то спровоцирована?

— Видимо, да, — сказала мисс Тэйлор, оглядывая склоненную над ней безмятежную физиономию и мечтая, чтобы она отодвинулась.

— Сестра Бестед, она что, была груба с бабуней Дункан?

— Чрезвычайно груба, — сказала мисс Тэйлор. — Хорошо бы перевести ее в другую палату, где пациенты помоложе и работа полегче.

— В нашей больнице, — сказала старшая, — легкой работы нет.

Бабуни большей частью были так расстроены, что даже и не порадовались нескольким дням отсутствия сестры Бестед, ибо, стоило только общей нервозности немного приулечься, бабуня Барнакл с подвыванием заявляла:

— Погодите-ка до зимы. Вот начнется у всех пневмония...

Тем временем у бабуни Тротски случился второй удар. К ее одру вызвали двоюродного брата, и постель огородили ширмой. Он показался из-за нее через час — все с той же зеленовато-черной шляпой на голове, голова и шляпа сотрясались, и смутное еврейское лицо было испятнано слезами.

Бабуня Барнакл, сидевшая в кресле, подозвала его: «Псст!»

Он послушно подошел к ней.

Бабуня Барнакл кивнула в сторону постели за ширмой.

— Отошла, или как?

— Чтобы да, так нет. Чуточку дышит, только не умеет говорить.

— А кто виноват, знаете? — сказала бабуня Барнакл. — Это все старшая сестра устроила.

— Сестру не имеет. Я у нее самый близкий родной брат.

Подоспела санитарка и выпроводила его из палаты.

Бабуня Барнакл объявила всем и каждому:

— Сестра Бесстыдь уходила бабуню Тротски.

— Ну как, бабуня, это у нее второй удар. Всегда же бывает второй, сами знаете.

— Сестра устроила скандал, и пожалуйста.

Узнав, что сестру Бестед не прогнали и никуда не перевели, что она вернется на другой день, бабуня Барнакл оповестила доктора, что она отказывается от дальнейшего лечения, что завтра она выписывается и всем расскажет почему.

— Ну зачем вы это, бабуня, — сказал врач.

— Пусть только сестра Бесстыдь вернется, я сразу уйду, — сказала бабуня Барнакл.

— Куда бы это? — спросила санитарка.

Бабуня Барнакл злобно ощерилась. Она почувствовала, что санитарка над нею насмехается, небось знает, что она провела три месяца в тюрьме Холлоуэй тридцать шесть лет назад, шесть месяцев двадцать два года назад и потом вразбивку еще несколько месяцев. Бабуня Барнакл поняла, что санитарка это самое и имеет в виду, сказав «Куда бы это?» таким особенным голосом.

Врач насупился в сторону санитарки и сказал бабуне Барнакл:

— Ну зачем вы это, бабуня. У вас нынче плохое кровяное давление. Ночь-то как прошла? Поди, беспокойно?

Тут уж бабуня Барнакл, которая и правда провела ночь хуже некуда, совсем разнервничалась.

Бабуня Тротски между тем поправилась настолько, что ширмы убрали, и сейчас она забормотала во всеуслышание, разбрызгивая слюни. Самый вид бабуни Тротски, самый звук ее попыток что-то такое сказать вконец вывели из себя бабуню Барнакл. Она глянула в лицо врачу.

— Эх, доктор, чувствую-то я себя не слишком, — сказала она. — И совсем уж мне плохо становится, когда ежели при этой гадине сестре. Чего и не хочешь, может случиться.

— Ну ладно, ладно, она тоже, бедняга, перетрудилась, — чуть не пропел он. — Все мы вам помогаем, как умеем. И вам тоже, бабуня, стараемся помочь.

Когда они ушли, бабуня Барнакл шепнула мисс Тэйлор:

— Миленькая, вид у меня не очень?

— Да нет, бабуня, вы прекрасно выглядите. — Вообще-то лицо бабуни было все в багровых пятнах.

— Слышали, чего мне доктор сказал насчет кровяного давления? Это он, что ли, врет, чтобы я не устраивала лишнего шума?

— Может, и не врет.

— Ей-богу, бабуня Тэйлор, вот возьму да плюну на все напоследок, только меня здесь и видели...

— По-моему, не надо, — сказала мисс Тэйлор.

— Миленькая, а они могут меня в сумасшедшие зачислить?

— Право, не знаю, — сказала мисс Тэйлор.

— Поговорю-ка я со священником.

— Сами знаете, что он вам скажет, — сказала мисс Тэйлор.

— Скажет, ясное дело, положиться на святых заступников.

— Примерно так.

— Ох, и трудная у нас религия, бабуня Тэйлор. Только что мать у меня была католичка, а то бы я ни за что в жизни...

— Я знаю одну женщину... — чуть-чуть заторопилась мисс Тэйлор, — одну женщину, у которой знакомая в нашем больничном комитете. Это все, конечно, дело времени, однако посмотрим, может, они похлопочут, чтобы сестру Бестед куда-нибудь перевели.

— Благослови вас боже, бабуня Тэйлор.

— Обещать я ничего не могу. Но я попробую. Это надо очень тактично.

— Вы слышали? — призвала в свидетели всю палату бабуня Барнакл. — Слышали, что собирается сделать бабуня Тэйлор?

Мисс Тэйлор не очень расстроила первая проба с дамой Летти. Для начала не так уж и плохо. И на даму Летти она еще поднажмет, а может быть, что-то удастся через Алека Уорнера. Хорошо бы он сам поговорил с Цунами Джопабоком, которая состоит в больничном комитете. Если бы еще как-нибудь обошлось без ущерба для служебной репутации этой злосчастной сестры Бестед.

— Так эта ваша дама напрямую ничего не обещала? — спросила бабуня Барнакл.

— Нет, пока нет.

— Ну хоть до зимы-то она управится?

— Надеюсь.

— Вы рассказали, как эта стерва орала на бабуню Дункан?

— Мы в частности не входили.

— Надо было рассказать. Что это вы словно и не совсем за нас, бабуня Тэйлор. А я вроде личность ее помню.

— Чью личность?

— Да этой дамы.

Трудность-то в том, размышляла мисс Тэйлор, что вся эта история не такая уж важная. Иногда ей хотелось сказать бабуням: «Ну и что, если вы недаром опасаетесь? Если мы действительно умрем этой зимой, ну и что?» Иногда она им даже и говорила: «Некоторые, должно быть, так и так умрут этой зимой. Это весьма вероятно». На что бабуня Валвона отвечала: «Я в любое время готова предстать перед своим Создателем». А бабуня Барнакл упрямо добавляла: «Только не раньше времени».

— Вам надо воздействовать на вашу знакомую, бабуня Тэйлор, — сказала бабуня Дункан, которая больше всех раздражала сестру Бестед. У бабуни Дункан был рак. Мисс Тэйлор часто подумывала: может быть, сестру рак и пугает?

— Вроде я этой дамы личность помню, — настаивала бабуня Барнакл. — Может, она ближе к вечеру бывала возле цирка Холборна?

— Не думаю, — сказала мисс Тэйлор.

— Может, она у меня газеты покупала, — сказала бабуня Барнакл.