Том 4. Наша Маша. Литературные портреты - Л. Пантелеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бедная – сидит, скучает. Уходил от нее – кричала на весь дом:
– Папа! Не уходи, останься!..
Не остался. Ушел. И не только потому, что спешил к поезду, а потому, что знаю: детей, которые часто хворают и которых поэтому особенно жалеют, легче всего избаловать. Нужно всегда, постоянно помнить об этом.
. . . . .
Папа и мама видели сегодня сны, которые рассказывали за утренним кофеем.
Мама видела, что она – Золушка, видела себя девушкой и видела какого-то красавца Мирза-пашу…
А папа видел, что он продает букинисту книги. И очень ему горько было продавать. Потом он видел фальшивые бриллианты.
Машка сидела и слушала.
Мама посмотрела на нее, засмеялась и сказала:
– Так у человека появляется «жизненный опыт».
. . . . .
Вечером перед сном пришел прощаться. Сидит в ночной рубашечке у мамы на коленях, болтает. Великолепно изображала, как убаюкивают своих детенышей разные звери.
Лев: Бау-бау. Бау-бау.
Лисичка: Бяу-бяу. Бяу-бяу.
Киска: Мяв-мяв-мяв-мяв-мяв-мяв.
Попугай: Кинув-кинув… Кинув-кинув…
И так далее. Всех диких и домашних животных перебрала. И все это – на мотив колыбельной.
3 ГОДА
4.8.59.
Спала Маша, спасаясь от жары, на веранде.
Утром у нее много радости. Подарки!
Мама подарила ей немецкую куклу Катарину и мебель: платяной шкаф, кровать, стол и прочее.
От папы Машка получила трехколесный велосипед. К сожалению, велосипед немножко велик. Но она уже пробовала кататься – на веранде.
А ей еще предстоят новые радости. По слухам, тетя Ляля приобрела в подарок любимой племяннице какой-то огромный деревянный разборный дом…
5.8.59.
Трехлетняя Маша принимала вчера гостей. Было их не так много и, к сожалению, не было никого, кто бы мог сесть с Машей за ее столик, то есть не было сверстников. Одни взрослые.
Первой приехала тетя Неля. Она привезла Маше несколько книжек, кукольный гамак и маленькую кукольную мебель.
Потом появилась тетя Нина Колышкина. От нее Маша получила металлофон с молоточком и кукольные салазки.
Затем Маша встречала тетю Лелю и дядю Петю Морозов. От них она получила мебель для столовой. Это был уже третий гарнитур, полученный ею в этот день.
Тетю Лялю мы не считаем. Она не гость, а свой человек. Но подарки ее мы заприходуем. От нее Маша получила громадный и тяжеленный бревенчатый дом, при одном взгляде на который Машины родители закачались. Утешились они, когда подумали, что могло быть хуже, что мысль подарить Маше этот кондовый сруб могла прийти в голову не одной тете Ляле.
Попозже приехала тетя Клава Бурсова. Перевязанная шпагатом коробка вызвала у всех присутствующих единодушный вопль:
– Мебель! Мебель! Еще мебель привезли.
Но в коробке оказалась не мебель, а чайный сервиз на шесть персон. Кукольный.
И наконец, под занавес появился дядя Прокофий. Под мышкой он держал перевязанную бечевкой картонку. В коробке оказалась мебель: кровать, платяной шкаф и тому подобное.
Таким образом, мебелью Маша обеспечена до совершеннолетия.
6.8.59.
Решили ехать к шалашу Ленина. Думали – автобусом, но долго было ждать, пошли к пароходной пристани. Там тоже пришлось минут сорок дожидаться катера…
Машка впервые на воде. Не боялась, не волновалась. Сидели мы в носовой, открытой части. Несколько раз я ставил Машку на лавку, чтобы она могла смотреть и на водичку и на берега, мимо которых бежал наш катер (представляющий из себя не что иное, как трактор ХТЗ, вставленный в большую, человек на 80-100, шлюпку. Даже высокое сиденье рулевого – от трактора). Но всякий раз, как я ставил Машку, она тотчас же садилась. По-видимому, интереснее было смотреть не на водичку, а на людей, которые сидели напротив. А кроме того – и подражание. Все сидят – и она хочет сидеть. Тем более что сидит не на коленях у родителей, а, как большая, собственным задиком на лавке. А это ведь еще не так часто случается.
…У шалаша было шумно и многолюдно. Показали Машке шалаш (настоящий шалаш, а не каменный, не памятник), объяснили, что в этом домике дядя Ленин жил. Ничего не поняла:
– Где? Кто? Папа, где? Покажи! Где Ленин?
Ведь и шалаш-то для нее – новое, необычное, странное. Похоже на будочку, где собачки живут, и вдруг – дядя Ленин!
Домой ехали автобусом.
. . . . .
Неподалеку от нашей дачи, у автоматического шлагбаума, есть домик, постоянно привлекающий Машкино внимание. В этом домике, кроме людей, живут: два котенка, две маленькие козочки и два довольно больших розовых поросенка. Но почти всегда, когда мы проходим мимо, ни козочек, ни поросят в саду не видно. Чаще всего в поле нашего зрения попадают котята, но это хоть и милый народ, а все-таки не такой уже редкостный.
А вчера Маша едет на моем велосипеде и вдруг:
– Мама, мама, вон поросятки! Папа, гляди, поросятки!
– Да… поросятки.
Но там, за забором, не поросятки, а всего один поросенок. Маша это замечает и спрашивает:
– А где другой поросяток?
(Это как «десятки» – «десяток».)
Поправили, сказали: «Не поросяток, а поросенок», и этого было достаточно…
. . . . .
Как уже сообщалось, отец подарил Маше трехколесный велосипед. Велосипед этот был великоват Маше – ноги не дотягивали до педалей. Но все-таки она кое-как ездила на нем. И была надежда, что ножки у нее подрастут и она будет ездить как следует.
Но…
Представьте себе, да, и в Машкиной жизни уже возникают эти «но».
Вчера папа решил дать Машке урок настоящей велосипедной езды. Взял велосипед под мышку, а Машу – за руку и потащил их на Вторую Поперечную улицу, где, по его представлениям, кататься на велосипеде гораздо удобнее, потому что там не песок, а асфальт.
Удобно или неудобно – не знаю, выяснить не удалось.
Села Маша на велосипед, пробует работать педалями, пыхтит, охает, кое-как передвигается. И вдруг навстречу нам едет довольно большой, четырехлетний, а может быть и пятилетний, мальчик на очень маленьком трехколесном велосипедике. Сидеть ему на этом велосипеде очень неловко, сидит раскорякой, но все-таки едет быстро, ножки на педалях так и мелькают. А рядом идут родители этого счастливца – папа-грузин и блондинка-мама.
Машин папа посмотрел на мальчика и говорит:
– Маловата машина.
– Да, – говорят, – а вашей великовата.
И пошли дальше. А папа им вслед:
– Давайте меняться?
Люди не поверили. Остановились:
– Вы что – серьезно?
– Почему же не серьезно? Серьезно!..
Таким образом в самом центре поселка Разлив, среди бела дня, на оживленной Второй Поперечной улице, на виду у многочисленных прохожих, произошел этот добровольный обмен-грабеж.
Не веря своему счастью, мальчик вскочил на новенькую голубую машину и заработал педалями. Родители его, поминутно оглядываясь, тоже прибавили шагу. А мы с Машей остались стоять и с волнением смотрели на облезлую, грязную, обшарпанную и перевязанную в нескольких местах электропроводом машину, счастливыми обладателями которой мы так неожиданно оказались.
Машка пробовала плакать, я прикрикнул на нее:
– Глупая! Это же вон какая удобная, маленькая машина!
– Не хочу маленькую! Хочу другую!
Шли домой в предчувствии грозы. Как и следовало ожидать, гроза разразилась. Маше не очень досталось, она еще маленькая, зато папу корили и пилили на все корки. И он чувствовал себя Иванушкой-дурачком, который променял корову на дудочку. Самое обидное, что Маша и на этом, удобном велосипеде не может ездить.
. . . . .
Уже вторую неделю Машка не расстается с корзиночкой, где у нее всегда имеется изрядный запасец всяких «Тузиков», «Петродворцов» и «Золотых ключиков». С этой корзинкой она тащится и на рынок, и на вокзал провожать кого-нибудь, и на пляж. И не было случая, чтобы она съела конфету без разрешения и в неурочное время.
Это мы хорошо, неплохо придумали. Это лучше, чем конфеты под замком. И еще: доверие делает чудеса.
. . . . .
Недавно она поменяла всех нас ролями. Я стал Алешей, она – мамой…
Третьего дня, обнимая меня и целуя, сказала:
– Алешенька… любименький!
И сказала это как-то особенно нежно. Когда я выступаю в роли отца, она меня так не ласкает. А тут – честное слово – мне самому начинает казаться, что я – маленький!
. . . . .
Разбирали и собирали тети Лялин складной дом. Машка сама не умеет, но с удовольствием суетится и помогает.
Вообще помогать очень любит. Любит делать что-нибудь основательное, систематическое, если, конечно, это по силам ей. Например, чистит ягоды, наматывает на клубок нитки.
Впрочем, это, кажется, все дети любят.
. . . . .
Последнее время пристрастилась к «математике», оперирует цифрами и числами.
