Лиса. Личные хроники русской смуты - Наталья Уланова

— Зачем людей обманываешь? У тебя день рождения не сегодня, а только через два дня! А ты что говоришь? Пусть они меня и поздравляют, а не тебя!

— Но это же мои знакомые! Встретишь своих, пусть поздравляют тебя, — отмахнувшись словно от назойливой мухи, спокойно парировал брат.

Лиса насупилась и поджала губы:

— А почему ты тогда всех к нам домой приглашаешь? У нас на них всех места не хватит. И стульев у нас столько нет!

— Я ради приличия приглашаю. Всё равно никто не придёт.

— Как это «ради приличия?» — изумилась такому лицемерию девочка.

— Тысячу раз сказано: не задавай глупых вопросов!

— А это не глупые вопросы! И как это «ради приличия?»

— Вырастешь — поймешь, и отвяжись от меня, наконец! Взял на свою голову!

— «Вырастешь, поймёшь», — девочка шла и ворчала себе под нос. — Конечно, вырасту! Но это когда ещё будет, а мне уже сейчас интересно! Вот возьму и скажу маме, что ты к нам чужих людей без её разрешения приглашаешь!

— Мало того, что спекулянтка, так ещё и ябеда!!! — сокрушённо вздохнул брат.

Лиса задрала голову, чтобы перехватить его взгляд и примирительным тоном попросила:

— А ты не мог бы идти помедленнее? Я же не успеваю…

— От тебя одни проблемы! — безжалостно заметил брат.

«Может и так, но как же объяснить им всем, что я вовсе не такая, как они думают?.. Что не ябеда и не спекулянтка», — крутился в голове новый вопрос.

И тут её пронзила странная режущая боль. Схватило живот, и схватило очень сильно. Но согнувшаяся в три погибели Лиса, на всякий случай, специально для оглянувшегося брата, сделала вид, что поднимает что-то с земли. Что-то, что она только что уронила. Заставить себя снова шагать за удалявшимся Димкой удалось ценой немалых усилий. Ей даже показалось, что шаг брата стал намного шире, так трудно стало за ним поспевать.

— Ты не можешь идти помедленнее?.. — снова взмолилась она.

— Так не успеем же тогда… Кстати, сейчас как хлеб купим, смотри опять ему края не пообкусывай!

— Это когда я откусывала? — от такой несправедливости девочка напрочь забыла о боли, которая и в самом деле как-то разом улетучилась.

Брат не ответил. И, действительно, стоит ли спорить об очевидном?

— Ну, может, когда собаке и отламывала, так это пару раз было, не больше… — примирительно добавила девочка.

Брат проигнорировал и эту реплику.

Праздник прошел на «ура!» Гости ушли довольные, оставив много подарков, которые, наконец, можно было посмотреть. Самым замечательным было то, что все, кто пришел к брату — принесли что-то и для сестры. А вот её подружки принесли только по одному подарку, и это, конечно же, было неправильно и несправедливо.

Инка подарила симпатичную стеклянную вазочку из коричневого стекла. Воспитывавшаяся без отца Юлька, та самая, которая проверяла всем своим подружкам домашнее задание и была очень полезным в дружбе человеком, принесла покрытую лаком дощечку с олимпийским мишкой. Лиса об этом подарке давно мечтала! Красивый мишка висел у Юльки дома, и, когда Лиса бывала у них в гостях, постоянно на него смотрела… Корниловы подарили книгу Василия Лебедева «Повести и рассказы», а в ней — целых десять рублей! Деньги, после всего произошедшего утром, девочку напугали, и она поспешила от них избавиться — отнесла и отдала маме. Удивительно, но та не стала ругаться и называть её спекулянткой, а даже обрадовалась. При этом выяснилось, что брату подарили сиреневую денежку, которую тот тоже успел отдать маме. «Не зря он, получается, гостей зазывал…» — запоздало раскаялась Лиса в своем утреннем осуждении его поведения, глядя на улыбающуюся маму.

— Надо же, не поскупились, — отметила забравшая денежку мама и вновь занялась своими кухонными делами.

А девочка побежала разбирать подарки дальше. Среди них была самая настоящая, совсем как у взрослых, комбинация. Импортное мыло. Зеркальце. Полотенце. Календарики. Отрез на платье. Браслет из полупрозрачных тёмных камней. Пластинка «Приключения Пифа» с чёрным котом и весёлым псом на обложке. Набор трусиков «Неделька». Несколько коробок с конфетами и пахлавой и плиток шоколада «Аврора» и «Алёнка». А ещё красивый, оформленный под старину будильник.

«Совершенно ненужная вещь, — решила девочка. — Для чего он, если меня будит папа?» — и равнодушно отложила его в сторону, на край стола.

Будильник покачнулся и упал на пол. Не разбился, но больше не работал. Стрелки его остановились, а когда Лиса его подняла, внутри что-то с металлическим звуком перекатилось от одной пластмассовой стенки будильника к другой.

Для взрослых так и осталось загадкой — кто из гостей подарил сломанную вещь.

После того, как «лисьи» подарки были разобраны, вполне логично подошла очередь подарков брата. Они лежали в его комнате, но заходить туда без разрешения было нельзя.

Спросить разрешение было не у кого — брат ушел провожать гостей.

Совершенно непонятное лисьему уму поведение!

Сидевшую в туалете девочку слегка подташнивало, но, на фоне полученного от подарков и дня рождения удовольствия, это было сущей ерундой. Девочка была счастлива невозможно! Сцепив пальцы и вытянув вверх руки, она мерно раскачивалась на тихо поскрипывавшем сидении и рассматривала оставшиеся от прошлогодней протечки узоры на потолке. Услышав из-за дверей недовольный голос брата, упрекавший кого-то «неизвестного», за то, что слишком долго занимает общественное помещение, она вскочила на ноги и, спеша и путаясь, принялась подтягивать сползшие к щиколоткам трусики. И вдруг увидела нечто такое, что заставило глухо охнуть и начисто лишило хорошего настроения. На белой ткани трусиков красовалось огромное красное пятно. Лиса осторожно коснулась его, а затем и себя пальчиками. Это была кровь, и эта кровь вытекала из неё!

Лиса совершенно ошалела от охватившего всё её естество ужаса.

Рассказать всё маме и окончательно её расстроить? Да никогда в жизни! Что бы ни случилось, она будет скрывать это ото всех!

Нежданная беда накрыла с головой.

«Наверно я скоро умру. А они все останутся без меня…» — на ватных ногах она поплелась в комнату.

— Что с тобой, доча? Была такая весёлая, а теперь лица нет…Ты не заболела? — мама, заметив произошедшую в Лисе перемену, потрогала её лоб. — Ну да, совсем горячая… Точно, сглазили мне ребенка, — огорчённо всплеснула она руками. — Ну-ка, пошли, Лиса моя хорошая, умою тебя … Тьфу на всех, тьфу на всех… — приговаривала мама, набирая в ладонь едва тёплую водичку и осторожно проводя ею по склоненному над раковиной лицу расстроенной девочки.

— Мамочка, — едва слышно попросила вытираемая полотенцем Лиса. — Ты когда будешь в магазине, купи мне тёмные трусики… Хорошо?

— Хорошо. А для чего тебе?

— Нам на физкультуре сказали… — соврала Лиса и покраснела.

— Вот тоже выдумали. Юрия Анатольевича затея? Делать мужику нечего! Ладно, куплю, — и, отняв от лица дочери полотенце, заметила: — Вот, другое дело! Даже щёчки зарозовели!!!

От прохладной воды и заботливых маминых прикосновений Лисе стало гораздо лучше, но она вдруг почувствовала себя слабой и беспомощной и, крепко прижавшись к маме, расплакалась и попросилась спать. Но засыпать, пока не остановлено кровотечение, было страшно. Нужно было перевязать себя что ли… Сделать хоть что-нибудь… Девочка вспомнила, как перевязывают раненых в военных фильмах, и как, забирая из её пальчика кровь, медсестра промакивала проступившую капельку ватным кусочком. Вата!!!.. В стенном шкафу, она вспомнила это точно, лежит несколько свёртков с аптечной ватой!

Осторожно вскрыв тугую, громко шуршащую бумажную упаковку, Лиса выдрала из плотно спрессованного ватного валика приличный клок. Кое-как расположив его в положенном месте, она ещё долго ёрзала в постели, понимая, что худшего дискомфорта не переживала никогда.

Назавтра были каникулы. Все взрослые ушли по своим делам, а день был потрачен на то, чтобы отстирать злосчастное пятнышко, которое совершенно предательским образом отказывалось исчезать. Казалось, что его неровные очертания впились в ткань навсегда. Лиса стёрла костяшки пальцев, и они теперь саднили. Результата не было. И какой идиот выдумал белые женские трусики?

«Может, хозяйственным мылом попробовать?»

Удивительно, но оно помогло тут же! Оставалось облегченно выдохнуть (оказывается, она ещё умеет улыбаться), а затем вынести на балкон стул, взобраться на него и повесить наконец-то отстиранную вещь на верёвку.

Вечером мама, заметив на балконе результат её бурной хозяйственной деятельности, изумлённо покачала головой, но ни о чём расспрашивать не стала, а лишь одобрительно отметила:

— Совсем у меня дочка выросла. Сама свои вещи стирает…

В другое время Лиса от такой похвалы растаяла бы от удовольствия, но теперь, в сложившейся ситуации, её ничто не радовало. Такой простой и понятный до этого мир в одно мгновение стал каким-то расплывчатым и неустойчивым.