Неблагой Принц (ЛП) - Кингсли Кэтрин

— Садись. Кушай. — Он указал на стол одним из когтей своих крыльев. Крылья свои он раскрыл, когда садился, и она вообразила так, потому что он не сел на них, — и теперь они свисали со стула, как и все его тело. Небрежно. — Тогда я отвечу на твой вопрос.

— А если нет?

— Я не позволю моей новой игрушке умереть с голоду. Это испортит удовольствие. Я никогда раньше не кормил смертных насильно, но думаю, это было бы довольно смешно.

Вытащив единственный стул, стоявший у стола, она отодвинула его подальше от Валроя. Сев на стул, она взвизгнула, когда он зацепил ножку ее стула своей ногой и потащил стул туда, где оно стояло изначально.

— Ты собираешься заколоть меня, маленькая ведьма?

Посмотрев вниз, она даже не поняла, что взяла со стола нож для стейка и теперь сжимала его в руке.

— Может быть.

Он снова рассмеялся, наблюдая за ней, как будто она была очаровательным ребенком. Теперь его бокал с вином был зажат между острыми кончиками когтей одного из его крыльев, настолько острыми, что их почти не было видно.

— Где меч, который мне дали? — Она медленно опустила нож.

— На другом конце стола.

— А мои туфли?

— Не потребуются. — Он пожал плечами. — Тебе и без них хорошо.

— Я бы предпочла иметь их, если тебе все равно.

— Что ты готова обменять за них? — Он ухмыльнулся. — Может быть, поцелуй? — Когда она сделала гримасу, он захохотал. — О, нам с тобой очень много работы нужно сделать. — Он быстро допил свой второй бокал вина и взял серебряный графин, чтобы наполнить его в третий раз. Он положил его на стол перед ней.

Впервые у нее появилось время, чтобы осмотреть, где она находится. Стол был огромным, битком набитым всевозможной едой, которую она только могла вообразить. Однако их было всего два. Одно кресло, стоявшее у изголовья, могло бы легко сойти за трон, с искусной резьбой по дереву, и меньшее, гораздо менее декоративное кресло стояло прямо слева.

Трон в настоящее время был занят фэйцем, который все еще смотрел на нее с дьявольским, голодным выражением лица. Она задавалась вопросом, скоро ли она окажется на месте гуся, зажаренного и распластавшегося на белой кружевной скатерти.

Стол стоял на мраморном полу чередующимся черными и белыми узорами. Пол превратился обратно в лес, и она не была уверена, что пытается перерасти кого — трава пыталась догнать мрамор или мрамор траву?

Вокруг нее не было стен, кроме одной. Это было похоже на руины старого замка или церкви, камни, поросшие мхом и лианами. Деревья окружали их со всех сторон, и она не могла видеть тропу, ведущую к тому странному месту, в котором она оказалась. Она могла слышать стрекот сверчков вдалеке, а иногда и более громкий пронзительный крик летнего жука.

Над головой ярко сияли звезды, и теперь к ним присоединилась луна. Она была огромной — намного больше, чем должна быть. Тени, отбрасываемые луной, были резкими и четкими. Казалось, что того странного тумана, которая застилала небо в светлое время суток, ночью не было.

Ее желудок громко заурчал. Она хотела проигнорировать предстоящее пиршество, но у ее пустого желудка были другие планы. Все это пахло изумительно.

Она сморщила нос.

Там, на боку затейливого серебряного графина, стоявшего перед ней, был отчеканен крест и несколько рядов латинских букв.

— Это? — Она взглянула на свою тарелку. Все совпало. Взглянув на стол, она увидела все то же самое. Миски и тарелки, серебряные кубки, маленькие подносы… Все это выглядело замысловато размеченным и странным образом предназначенным для определенного использования, а не для праздничного стола. — Это… все это серебро для причастия?

— Хм? Ой. Наверное. — Он пожал плечами. — Мне показалось, что они интересные.

— Как ты их получил?

— Точно так же как я получаю все, что хочу, от мира людей. — Его голос понизился, превратившись в мурлыканье. — Я украл это.

То, оттого как он это сказал, у неё по спине пробежали мурашки. Черт бы его побрал. Черт бы его побрал. Ее лицо покраснело, и она поймала себя на том, что нетерпеливо тянется к вину. Вино, которое, скорее всего, заманит ее рассказать ему все, что он хочет знать, магическими или обычными средствами, и это не имело значения.

Какой смысл бороться с ним?

Он мог легко одолеть ее, не говоря уже о чарах, которые, как она знала, он мог наложить на нее. Она вздохнула.

— Но зачем красть серебро для причастия? Я сомневаюсь, что ты можешь использовать его по ценности.

— Неа. У меня достаточно золота, серебра и драгоценностей, чтобы развлекать себя столько, сколько я пожелаю. Но они не… развлекают меня, так и есть. Я нахожу их довольно скучными, учитывая все обстоятельства. Нет, мне нравится их артистизм. Тщательная рука, которая требовалась, чтобы сделать что-то настолько прекрасное.

— Тебе нравится искусство людей?

— Мхм. У меня целая коллекция. Я покажу его тебе как-нибудь в ближайшее время. — Он лениво указал на гуся и подносы с едой перед ней. — Перестань тянуть время, смертная. Кушай.

Не было смысла больше упрямиться. Отказ от еды только навредит ей, а не ему. И какую бы магию он ни вложил в еду, он все равно мог и на нее наложить магию. Устало ворча, она начала накладывать себе ужин. Картофельное пюре, морковь, хлеб, сыр и большой кусок гусятины. Было так странно размещать их на святом серебре. Она не была христианкой, ни в коей случае, но это все равно казалось странным.

Глядя на свою еду, она взяла серебряный нож и вилку и начала есть. Звук, который она издала, когда еда коснулась ее языка, был не тем, который она собиралась издавать, но ничего не поделаешь. Еда была невероятной, и она была голодна.

Он улыбнулся. По крайней мере, он не ругал ее за это. Он протянул когти одного из своих крыльев, и она с ужасом и восхищением наблюдала, как он с хрустом оторвал ногу гуся и вернул ее ему. Взяв его в руку, он откусил часть, съев прямо с кости.

Некоторое время они ели молча, пока она не смогла больше терпеть.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Ах. да. Верно. Что я хочу от тебя. Это тот вопрос, да?

— Да.

Он ухмыльнулся.

— Что ты дашь мне за ответ?

— Ты сказал мне просто спросить тебя.

— Я так и сказал. И ты так и сделала. Но это ещё не значит, что я отвечу. Я просто сказал: «Спроси меня». Я никогда не говорил: «Спроси меня, и я тебе отвечу»

Он собирался вызвать у нее головную боль. Она ущипнула себя за переносицу и боролась с желанием закричать на него, перепрыгнуть через стол и попытаться ударить его обеденной вилкой.

— Все, что ты хочешь от меня, ты можешь украсть, как и серебро для причастия.

— Да, я могу.

— Тогда почему бы и нет?

— Ты просишь меня опустошить тебя, милая?

— Нет! Я…

Он засмеялся.

— Никогда бы не подумал, что ты такой девиант. Какой чудесный сюрприз. — Он задумчиво хмыкнул. — Должен ли я был подавать дикого кабана сегодня вечером?