Принцесса на балконе - Ирина Щеглова

Зато мы еще крепче сдружились с Колей и Владом. Заметив, что я захандрила, они взялись меня опекать. Видимо, между ними существовал какой-то договор. На уроках я сидела то с одним, то с другим. Они по очереди носили мою сумку и отстраняли особенно назойливых поклонников.

Они известные приколисты. Например, Влад наловчился говорить низким голосом:

– Мы с Николаем очень суровые.

– Да, – соглашался Колька, – я могу выдрать клок волос и даже не поморщусь! – Дело кончилось выдергиванием нескольких волосков из челки. Выражение лица – остервенелое. Малыши пугались, когда Колька с Владом брели по коридору на перемене и говорили о своей суровости.

Влад пообещал съесть ластик и съел. Я хотела его остановить, вдруг отравится.

– Ты не понимаешь, Ксюха, – Влад жевал кусок ластика, – я настолько суров, что могу съесть все, что угодно!

Нам тоже доставалось:

– Полина настолько сурова, – вещал Влад, – что решает примеры по алгебре из учебника по русскому!

– А то! – немедленно согласилась Полина. – А задачи по физике я делаю из учебника по истории.

Естественно, все ржали, а нашим двум суровым парням только того и надо было. Чтоб не быть единоличниками, они разделили класс на суровых и унылых. Унылые оказались в меньшинстве, в их число попала Аня, только потому, что на какой-то дурацкий вопрос она ответила: «Ребята, ну чего вы!»

Однажды Колька с Владом раздобыли где-то шляпу выпускника. Такая квадратная, с кисточкой. И Колька с умным видом просидел в ней всю алгебру. Учительница у нас нормальная, посмеялась, но снять не заставила.

В другой раз они щеголяли целый день в домашних тапочках. Причем у Кольки были такие розовые зайцы. Наверное, специально притащил.

Влад развел Кольку на «слабо», и тот признался нашей классной в любви, после чего попросил примерить ее знаменитые огромные очки в роговой оправе. Классная не обиделась, и Колька продемонстрировал нам свою физиономию, сразу ставшую похожей на мордочку черепахи.

Шалости, не всегда безобидные, легко сходили с рук друзьям-соперникам. Заводилой, конечно, был Влад. По его словам, он таким образом высмеивал наше мажорное болото. Как бы там ни было, но с Владом было весело. И он от меня ничего не требовал. А Кольку я вообще воспринимала как родного брата.

Но не все было так уж гладко.

Сева по-прежнему обходил меня стороной. Аня тоже.

Полинка вела себя как ни в чем не бывало. Я попыталась воззвать к ее совести: как ты могла и все такое...

Подруга искренне удивилась: да, подшутили, да, не совсем удачно. Но я же должна помнить, как Полина отговаривала меня встречаться с Артемом!

Я помнила.

Почему она не призналась сразу?

Да потому что я могла неправильно понять.

У Полинки на все был ответ. Я махнула рукой. Все равно она – моя лучшая подруга.

С Аней все оказалось сложнее. Она избегала объяснений со мной. Я предполагала, что они с Севой ушли в глухую оппозицию. На Аню я не обижалась. Если она действительно была влюблена в Артема, то ее можно было только пожалеть. Но с Севой все обстояло иначе. Я не то чтобы хотела отомстить... да что там говорить, хотела!

Нет, я не искала случая и ничего не планировала заранее. Случай сам подвернулся. Как-то, уже в апреле, ко мне зашла Полинка. Мы болтали ни о чем довольно долго. И она мне в конце концов поднадоела. День выдался теплый, солнечный. Мы вышли на балкон, и от нечего делать Полинка позвонила Севе.

Она некоторое время щебетала с ним, а потом сказала, что сейчас находится у меня. Оказалось, что Сева где-то неподалеку.

– Ну, заходи, – игриво предложила Полинка. Не знаю, что он там подумал, только очень скоро я увидела его и еще нескольких ребят, среди них я узнала Рому, но тогда я на это никак не отреагировала.

И началось. Ребята шутили, просили сбросить веревочную лестницу, потом зазывали нас выйти погулять. Мы, в общем, были не против, но, смеха ради, жеманно отказывались, говорили: «Маменька заругает», а сами, конечно, облокотившись на перила балкона, отчаянно кокетничали и предлагали ребятам взобраться к нам по стене. Сева был как бы в стороне от всех. Он молчал, только смотрел на нас. А меня так разобрало, я возьми да и скажи: «Знаете, кто мне на самом деле нравится?» Ребята заинтересовались и потребовали признания.

«Сейчас», – пообещала я. У меня было несколько новогодних фотографий со спектакля. Я быстренько сбегала за ними в комнату, вернулась и маникюрными ножницами, не слишком аккуратно, вырезала Севу.

– Ты что делаешь! – зашипела Полинка.

Но было поздно.

– Ловите! – крикнула я ребятам, бросая кусочек фотографии. Он покружил над их головами, а потом его чуть отнесло в сторону. Пока ребята тянули руки и со смехом толкались, мешая друг другу, Сева благополучно поднял с асфальта свое изображение. Я с интересом наблюдала за свалкой, но когда увидела в руках у Севы клочок фотки, расхохоталась и убежала с балкона.

– С ума сошла! – набросилась на меня Полинка.

Я упала на диван и давилась от смеха.

– Только не вздумай сказать, что я отбиваю у тебя парня! – еле смогла произнести я.

– И не подумаю! – гордо заявила Полинка. – Но что подумает он?

– А мне наплевать! – Я упала на спину и раскинула руки. – Как мне все надоело! – пожаловалась потолку.

– Правда? – ехидно спросила Полина. – И я тоже? В таком случае я ухожу.

Ну вот, опять обиделась.

– Иди, – равнодушно ответила я.

Но она не ушла. А пустилась в длинные разглагольствования на тему, как нехорошо так относиться к друзьям.

– Это ты мне говоришь? – Я поднялась и села на диване.

Еще немного – и мы бы поссорились, но в дверь позвонили, я пошла открывать и увидела Севу.

– Давай мириться, – сказал он с порога.

– Давай, – скорее от неожиданности согласилась я, и мы помирились.

Довольно скоро я поняла, что зря устроила весь этот балаган с фотографией, потому что Сева воспринял все за чистую монету и буквально начал преследовать меня.

Я оказалась в довольно двусмысленном положении. С одной стороны, я понимала, что нравлюсь Севе, с другой – он как будто меня ненавидел. Уж как только он не пакостил мне! Он не мог простить мне Артема. И вообще не переносил и злился, когда я встречалась с кем-то. Мы с ним постоянно ругались. Наши перепалки напоминали мне семейные сцены из старых итальянских фильмов.

«С кем ты вчера пошла домой?» – Сева страдал ревнивой подозрительностью.

«С девчонками», – честно отвечала я.

«Неправда! – Он заводился с пол-оборота. – Тебя видели с двумя парнями!»

И бесполезно было объяснять, что два парня – это Влад и Колька. Он не верил, а если и верил, то все равно ругался.

Часто он вел себя просто по-детски: как-то мы с Полинкой собрались в боулинг. Выходим из дома, все такие при параде, а Сева тут как тут. Я думаю: ну все. Он, как только нас увидел, злобно ухмыльнулся, налетел на меня, затискал, растрепал волосы. Вдвоем с Полинкой отбивались.

«Ты что, с цепи сорвался!» – орала я. А он – хоть бы что! Испортил настроение, авось теперь я никуда не пойду и ни с кем не встречусь. Такая вот логика.

Несколько дней не разговариваем, приползает тише воды ниже травы: «Прости...» Полинка крутит пальцем у виска. «Маньяк! Как хорошо, – говорит, – что я с ним не связалась!» Ей-то, может, и хорошо. А мне?

Мало того, Артем, когда узнал, что мы с Севой вроде как снова в хороших отношениях, устроил мне разнос. Как я могла помириться с человеком, который меня и, главное, – его, Артема, так подставил! Чего можно ждать от Севы?! Что меня с ним связывает?! Учинил мне допрос с пристрастием. А сам между тем совершенно спокойно разговаривал с Севой на переменах, они вообще как-то сдружились в последнее время. Я перестала что-либо понимать. От всех этих скандалов, беспричинной ревности, непонятных наездов у меня голова кругом пошла.

Я металась между ними. Что-то доказывала, убеждала. Причем меня не покидало чувство, что меня просто рвут на куски. Мой внутренний голос совершенно обессилел, выдавал только «ах» да «ох». Прабабушка не могла справиться с моими кавалерами. Приходилось все делать самой.

С Артемом мы виделись все реже, больше перезванивались. При этом он требовал от меня абсолютной преданности и верности, как будто имел какие-то права. Наши нечастые встречи скорее напоминали дуэли. Только сражались мы не на шпагах, а на словах. Словно участвовали в соревновании для двоих: кто кого сильнее заденет и за кем останется последнее слово.

Если я выигрывала, Артем с досадой говорил:

– Ты невыносима!

На самом деле, я могла то же самое сказать о нем.

Больше всего на свете я хотела, чтоб Сева и Артем отстали от меня. Наверное, из-за этого я сделала очередную глупость. У Артема был приятель – Роман, с которым мы познакомились на Масленице. С виду нормальный парень, без закидонов, учился в другой школе, так что общих друзей, кроме Артема, у нас не было. Я сразу поняла – Рома на меня запал, как только увидел. А мне в тот момент кто-то был нужен, совсем нейтральный, не из нашего круга.