Покушение на Россию - Сергей Кара-Мурза

Оставим пока в стороне экономическую сторону вопроса. Допустим, нам надо ехать, и джинн ждет приказаний — что нам подать. Тут-то разумный человек и решает, что лучше. И решает, встраивая обе вещи в реальный контекст. Если перед ним асфальтированное шоссе, в кармане тугой кошелек и невдалеке виднеется бензоколонка, то «мерседес» лучше. А если он оказался где-то в Вологодской области за сто километров от райцентра и без капли бензина, то лучше телега с лошадью. Находиться на проселочной дороге в вологодской глуши, но применять при выборе критерии, уместные в Калифорнии — это значит, в широком смысле, двигаться к гибели.

Но вспомним и экономику. Недавно у нас имелся определенный тип хозяйства (советский). В течение примерно пяти лет нас убеждали, что рыночная экономика западного типа лучше советской. И убедили! Поэтому люди спокойно отнеслись и к ликвидации плановой системы, и к приватизации промышленности, а теперь и к приватизации земли. Не будем копаться в тонких материях вроде рассуждений Лени Голубкова. Когда речь идет о таком важном выборе, как тип народного хозяйства, надо делать оценку по самому жесткому критерию — выживанию. Мы сравниваем капитализм («рынок») и советский строй («план»). Какой строй лучше? Абстрактного ответа быть не может, как при сравнении телеги и «мерседеса», надо задать условия. Правильный вопрос звучит так: какой тип хозяйства лучше в тех условиях, в которых реально находился СССР?

Принимаем во внимание жесткий факт, который крупнейший историк Запада Фернан Бродель сформулировал таким образом: «Капитализм вовсе не мог бы существовать без услужливой помощи чужого труда». Вот к этому-то факту и прилагаем для сравнения столь же очевидный факт: «Советский строй мог существовать без услужливой помощи чужого труда». Согласно самому абсолютному критерию — выживаемости, — я делаю вывод: в условиях, когда страна не получает услужливой помощи чужого труда, советское хозяйство лучше капиталистической экономики. Подчеркиваю, что речь идет именно об этих условиях. Если источники услужливой помощи чужого труда доступны, надо разбираться особо. Но этот случай для нас неактуален, поскольку все мы знаем — ни СССР, ни нынешняя Россия этих источников не имели, не имеют и, скорее всего, не будут иметь.

Та формула, которую дал Ф.Бродель на основе скрупулезного подсчета ресурсов, которые западный капитализм бесплатно получил из колоний, в разных вариантах повторяется и другими крупными учеными и философами самого Запада, так что тут никакой ошибки нет. Клод Леви-Стросс, например, высказался так «Запад построил себя из материала колоний». Из этого можно сделать простой вывод: глупо надеяться построить у себя в стране такой же тип хозяйства, как у Запада, если ты не можешь отнять у других народов такую уйму «строительного материала». Но нам, русским, даже великий фокусник Горбачев не обещал такой халявы.

Повторяю, что на самом Западе у мало-мальски образованного человека уже нет никаких сомнений в том, что благополучие его сограждан сегодня более чем наполовину оплачено «услужливой помощью чужого труда». Автомобиль, производимый транснациональной корпорацией, скажем, «Фольксваген», на 90% создан трудом мексиканских и бразильских литейщиков, станочников, слесарей. Они, имея точно такую же квалификацию, как и их коллеги в ФРГ, получают за час работы в 15-18 раз меньше, чем их немецкий «брат по классу». И эта разница перераспределяется, через налоги и цены, на всех немцев и даже «объединенных европейцев».

Осознание этого факта для честных американцев и европейцев, конечно, драма. Но они-то могут ее пережить. Это драма богатого человека, узнавшего, что его вполне законные доходы слегка неправедны. Что тут поделаешь — закон есть закон. Уж в таком обществе ему выпало жить — философски сокрушается этот честный человек, выпивает хорошего виски с содовой, кидает монету в благотворительную кружку, и дело с концом. Другое дело мы. Угробили хозяйство второй в мире экономической державы, остались на бобах и без всяких надежд на «услужливую помощь чужого труда» и потоки стройматериалов из колоний — и хиреем год от года, грезя наяву. Мы даже на жалость не можем рассчитывать — таких дураков грех жалеть, на нашем примере все детей учить будут. Был, мол, такой странный народ…

Может показаться, что вопрос «что лучше — капитализм или советский строй?» слишком уж велик, не охватишь. На самом деле, когда нас уговаривали отказаться от своего типа хозяйства, вся рать горбачевско-ельцинских идеологов ставила этот вопрос на разные лады — и в целом, и по маленьким кусочкам. Но все они имели одну и ту же структуру и таили в себе одну и ту же ловушку. Использовали один и тот же изъян нашего мышления — неспособность мысленно помещать сравниваемые объекты в реальные условия.

«Что лучше — вологодский колхоз или французская ферма?» — и все в один голос вопят: «Ферма, ферма! Долой колхозы!». Стыдно вспоминать. Ведь эти два уклада сельского хозяйства разнятся, пожалуй, побольше, чем «мерседес» и телега. Просто никакого подобия между ними нет. Климат и почвы разные, никакого сравнения. Тракторов там 120 на 1000 га, а в колхозе 11, там асфальтовое шоссе к каждому полю подходит, а у нас одно шоссе на всю область. В середине 80-х годов, когда у нас разыгралась антиколхозная кампания, в ЕЭС давали 1099 долларов бюджетных дотаций на гектар — а у нас село субсидировало город.

И чем же лучше были фермы с точки зрения нашего горожанина? С 1985 по 1989 г. средняя себестоимость тонны зерна в колхозах была 95 руб., а фермерская цена тонны пшеницы в 1987/88 г. была во Франции 207, в ФРГ 244, в Англии 210, в Финляндии 482 долл. Доллара! Прикинули бы, сколько стоил бы у нас хлеб, если бы колхозы вдруг заменили фермами.

Потому-то правительству России и пришлось оказывать протекционизм зарубежным производителям — против отечественных колхозных крестьян! В 1992 г. правительство Гайдара купило у российского села 26,1 млн. т зерна по 12 тыс. руб. (то есть по тогдашнему курсу около 28 долларов) за тонну, а у западных фермеров — 28,9 млн. т по 143,9 доллара за тонну.

Как же могли русские люди прийти к выводу, что «капитализм лучше»? Ведь надо разобраться в ходе мысли, иначе мы в такие ловушки и в других вопросах будем непрерывно попадать.

Конечно, очень большая часть людей вообще особенно не рассуждала — она верила тому, что говорят образованные симпатичные люди с трибун, по телевидению, со страниц газеты. Это очень большая ошибка и безответственность. Тут мы все сильно расслабились, и надо с этим кончать. Но была и другая, и не такая уж маленькая часть граждан, которая посчитала, что при разграблении страны и смене типа хозяйства им лично что-то перепадет. А страна как-нибудь выкрутится, да и Запад нас не обидит, подкинет что-нибудь за уничтожение СССР. Часть таких умников действительно попала в привилегированный слой — в банкиры или хотя бы охранники банкиров. Но на этой дорожке удержаться в рамках приличия трудно.

Наши дороги — большинства народа и этих умников — расходятся. И настанет момент, когда обратно пути им уже не будет, даже с повинной. И победы у таких не бывает — так, временные удачи.

Ноябрь 2001 г.

Уроки Столыпина

С Указа 9 ноября 1906 г. началась реформа Столыпина — первая попытка капиталистической модернизации России через приватизацию земли. Указ разрешил крестьянам выход из общины и закрепление надела в частную собственность. Позже он был заменен гораздо более жесткими законами 14 июня 1910 г. и 29 мая 1911 г. Они предусматривали уже не добровольный выход, а принудительную приватизацию наделов. После Февральской революции 1917 г. Временное правительство постановило прекратить столыпинскую реформу как неудавшуюся.

Эта реформа — один из важнейших моментов в истории России. Каждому, кто хочет понять смысл всех главных событий XX века, разобраться в сути советского строя и причинах нашего нынешнего бедствия, надо вникнуть в замысел Столыпина и истоки его неудачи. Если бы все мы понимали смысл этой реформы и ее уроки, нас бы не смогли надуть ни Горбачев, ни Чубайс.

Здесь я могу сделать только два-три штриха той огромной панорамы, которую представлял замысел реформы. Наша официальная история, что советская, что антисоветская, произвела губительное для нас упрощение этой картины. Во многом поэтому «мы не знали общества, в котором живем» — потому и позволили наше общество ограбить и разрушить.

Видный западный историк России сказал, что два политика сумели верно понять смысл революции 1905-1907 гг. — Столыпин и Ленин. От этой точки они пошли разными путями. Я же скажу больше, Столыпин — один из главных творцов советского строя. И не потому, что неудача его реформы, как и предрекали правые, привела бы к революции (это тогда все понимали). Главное в том, что он на опыте, честно и с любовью к России проверил («исходил до конца») один из важнейших вариантов развития России. Вариант, на который возлагались большие надежды — в том числе, до 1907 г., и Лениным.