Мое непреклонное сердце - Джо Гудмэн

Миссис Хеннпин отмахнулась от ее благодарностей. Она взглядом указала на Брендана, спящего в ногах у брата.

- А этот так вообще не уходил. Даже Хлоя не могла заставить его уйти в свою комнату.

- Представляю себе, - сказала Мерседес. - Я уведу его, когда буду уходить.

Краем глаза она увидела, что Бриттон вздрогнул. Она поняла, что это не настоящая дрожь, а какое-то нервное моргание, из чего можно было заключить, что он испытывает боль или скрывает страх. "Они что-то еще знают про меня", - с ужасом подумала Мерседес - она заметила пару раз те же самые проявления и у Брендана и решила, что им передалось ее нервное напряжение.

- Он должен уйти в свою комнату, - объяснила она Бриттону. - Если ваш отец вернется и обнаружит его здесь, вам обоим от этого будет только хуже.

И вдруг Бриттон выпалил то, что больше всего его волновало:

- Он мне не отец!

- Не говори так, - сказала Мерседес.

- И Хлоя говорит, что он мне не отец, - упрямо продолжал он, оттопырив нижнюю губу. Миссис Хеннпин зацокала языком.

- Детям твоего возраста не пристало говорить такое.

- Не могу же я стать ребенком твоего возраста, - возразил он.

Мерседес слегка оживилась, улыбка тронула ее губы.

- Я бы сказала, что ответ неплохой.

- Да, ему палец в рот не клади, - сказала домоправительница. - А уж посмеяться - только дай! Слишком уж шустры эти двойняшки. Если один не сообразит, что ответить, то второй тут же найдется.

Чувствуя, что разозлила его, она положила Бриттону руку на голову и взъерошила ему волосы.

- Я зайду к тебе утром.

Она посмотрела на Мерседес, и от ее острого взгляда не укрылась ни необыкновенная бледность Мерседес, ни распухшая, с кровоподтеком щека.

- Ну а ты, дорогая? Не знаю, что за переполох случился у вас сегодня вечером, но надеюсь, что к утру все закончится благополучно.

Мерседес не ответила. Никто, кроме ее дяди и ее жертвы, не должен знать, что было этой ночью.

Миссис Хеннпин вздохнула.

- Едва ли я смогу спокойно заснуть, - сказала она, выходя из комнаты. Ты знаешь, где меня найти.

Когда она ушла, Мерседес посмотрела на каминные часы. Уже четвертый час. Через несколько часов проснется граф и спросит, выполнила ли она его поручение. Когда он услышит ее ответ, он начнет подготовку к встрече с неприятелем, зная заранее, каков будет исход. У нее было великое искушение солгать ему. Как бы ей хотелось увидеть его реакцию, проверить, явится ли он утром на условленную встречу, если будет знать, что там его ждет Колин Торн!

Бриттон молча смотрел на Мерседес. В полной неподвижности ее позы он почувствовал страшное напряжение. Его испугала эта ее полная отрешенность, будто она не замечала никого вокруг и в некотором смысле перестала существовать сама. Он тихонько просунул в ее руку свою маленькую ладошку. Сначала он не почувствовал никакого ответа, и его сердечко зашлось от одиночества и ужаса. Но через мгновение он почувствовал ее легкое пожатие, ощутил ее поддержку. И вот она уже повернула к нему свое улыбающееся лицо.

- Ты хороший мальчик, Бриттон, - спокойно сказала она. - И миссис Хеннпин тоже так считает.

Бриттон наклонил голову, боясь, что его опять начнут целовать или ерошить ему волосы. Он нырнул в постель и замер, не вынимая, однако, руки из теплой ладони Мерседес.

- Ты убила его? - спросил он серьезно. Улыбка мигом исчезла с ее лица.

- О чем ты говоришь?

Он был явно разочарован. Неужели она думает, что сможет скрыть такое от него с братом?

- Зачем ты притворяешься? Миссис Хеннпин это, может, и нравится, а мне - нет. Даже Хлоя и Сильвия наверняка знают, что сейчас происходит.

Он слишком взрослый для своих лет, подумала она. И Брендан тоже такой. Близнецы были посвящены в такие дела, которые не должны знать до поры до времени. Но они почти все прекрасно понимали. В их разговоре чувствовались непривычно взрослые, серьезные интонации, которые никак не сочетались с их возрастом и детскими личиками.

- И что же такое ты, по-твоему, знаешь? - спросила она осторожно.

- Граф просил тебя убить того американца, - сказал Бриттон. - Ну... ты знаешь, - указательным пальцем он сделал движение, будто перерезает себе горло, - снять голову с плеч.

- Бриттон!

- Может быть, это не совсем точно сказано, - допустил он.

- Ни о чем подобном и речи не было.

- Кое-что об этом говорилось. Мы с Бренданом это слышали.

И прежде чем Мерседес успела остановить его, он толкнул спящего брата ногой и локтем.

Брендан тяжело поднял голову.

- М-м-м, - сонно промычал он. Он зевнул во весь рот и уставился на Мерседес. Затем, казалось, кто-то внезапно включил его сознание. - О-о, ты вернулась! Ну как, ты его убила?

Бриттон хихикнул:

- Вот видишь? Что я тебе говорил?

Брендан сел, отбросил со лба светлые волосы и сказал:

- Что ты мне говорил?

- Не тебе, а Мерседес. Я рассказал Мерседес, что мы слышали, что говорил ей его светлость.

- Его светлость - это ваш отец, - сказала Мерседес.

- Нет-нет, - ответил ей Брендан. - Даже Хлоя говорит, что он нам не отец.

Мерседес вздохнула. Что-то они там подслушали, прячась за дверями и портьерами. Было бесполезно спорить с ними, особенно ночью.

- Брендан, я отведу тебя в твою комнату. Всем, в том числе и мне, давно пора спать.

Как только Мерседес встала, Брендан выполз из постели и послушно взял ее за руку. При этом он уверенно сказал брату:

- Она это сделала. Ты же знаешь, что она сказала бы, если бы не сделала. Значит, сделала. Бриттон глубокомысленно кивнул:

- Пожалуй, ты прав.

Мерседес беспомощно покачала головой:

- Я даже не знаю, о чем ты говоришь. - Брендан открыл было рот, чтобы объяснить ей, но она быстро приложила палец к его губам. - И ничего не хочу знать. - Затем указала на дверь.

- В постель, быстро. Спокойной ночи, Бриттон.

- Спокойной ночи, Мерседес. Пока, Брендан.

- Ты извини, что я заснул, - сказал Брендан. - Но ведь ты знаешь, я бы тут же проснулся, если бы пришел граф.

- Конечно, - просто ответил Бриттон. Мерседес с восхищением внимала разговору мальчиков: удивительно, как они с полуслова понимали друг друга и какое доверие было между ними! Трудно сказать, возникло бы то же самое между ними, не будь граф таким, какой он есть. В других обстоятельствах между мальчиками вполне могло бы существовать здоровое чувство соперничества, но поскольку они постоянно нуждались в помощи и взаимовыручке, то это чувство не нашло себе почвы для развития. Бриттон всегда находил глубокое удовлетворение в успехах Брендана, а тот неизменно радовался достижениям брата. И Мерседес была почти уверена, что все останется по-прежнему, когда они попадут в школу-интернат. Она почти сочувствовала тому их однокласснику, который вздумает выбрать одного из братьев мишенью для насмешек или издевательств. Близнецы сумеют превратить жизнь этого бедолаги в сущий ад.

Мерседес препроводила Брендана прямо в его комнату и уложила в постель.

- Спи скорее, а то клопы закусают, - пошутила она, вспомнив детскую присказку: "Кто скорее засыпает, того клопик не кусает".

Он повернулся на бок и положил руку под подушку точно так же, как сделал его брат в своей комнате.

- Не беспокойся, мы с Бриттоном не думаем о тебе ничего плохого, сказал он. - Граф готов был убить Бриттона, если бы ты ему не пообещала сделать то, что он велел. Мы знаем, что ты сделала это для нас.

"Это не совсем так", - подумала она, ложась наконец в свою постель. Она сделала это, конечно же, и для себя.

Мерседес проснулась от ощущения, что она в комнате не одна. Осторожное, сдерживаемое дыхание... чье-то чужое дыхание. А легкое мерное постукивание издавали не ставни на окнах.

Мерседес резко вскочила, когда граф Уэйборн сел на край ее кровати. Она отметила про себя, что он выглядит неплохо после своего ночного запоя. Глаза были вполне трезвые, с твердо направленным взглядом, а на губах играла довольная, слегка заискивающая улыбка, отчего уголки рта были добродушно приподняты. Это было самое приятное из всех выражений, которые он допускал по отношению к своим домочадцам. Откинув с лица прядь волос, Мерседес поискала глазами источник мерного постукивания. Граф захватил с собой кожаный арапник. Кончик плетеного кожаного хлыста постукивал по краю кровати каждый раз, как ее дядя слегка взмахивал кистью руки. Мерседес знала, что он носил арапник не столько для того, чтобы показать свое намерение отправиться на верховую прогулку, сколько для устрашения близких. Она заставила себя отвести взгляд.

- Я жду, - небрежно произнес граф. Во рту у Мерседес пересохло. Ей стоило большого труда не смотреть на хлыст.

Граф Уэйборн несколько более энергично встряхнул короткой рукояткой арапника.

- Тебе нужно было разбудить меня сразу же, как ты вернулась. Ты же знаешь, как я жду результатов твоего похода в гостиницу.

Мерседес обрела наконец дар речи.

- Было ли хоть раз так, чтобы я не сделала того, что мне велено? спросила Мерседес.