Свистать всех наверх! - Владимир Михайлович Крепс

— А я знаю, кто вы, раз вы прилетели на ядре! Как на картинке! Вы — Мюнхгаузен!

— С кем имею честь? — поклонился тот.

— Синицын, Петр, ученик шестого «Б». Только боюсь… вы не успеете мне ничего рассказать… Видите, что делается…

Но Мюнхгаузен был полон безудержного оптимизма.

— Больше фантазии, юнга! И мы с тобой еще полетим на Луну, или что там Луна… Мы прокатимся на мотоциклах по кольцу Сатурна!.. Итак, будем продолжать наше заседание! Я хотел бы сообщить, что Пушечный клуб…

Грянул очередной залп с фрегата. Каленые ядра пробили обшивку ниже ватерлинии. В зияющие дыры хлынула вода.

— Вам придется все остальное сообщить акулам, — перебил барона Робинзон, кидаясь к спасательной шлюпке.

— Мы идем ко дну! — закричал Дик Сенд, оставляя бесполезный штурвал.

— Шлюпку на воду! Мальчика вперед! — приказал капитан корвета.

В далеком южном море уходил под воду разбитый бриг «Пилигрим»… В спасательной шлюпке навалились на весла капитаны. Рядом с капитаном корвета у руля сидел дрожащий Петя…

С пиратского фрегата на талях спустили четыре вельбота, переполненные вооруженными людьми…

Среди плавучих льдин стоял на якоре корабль Пушечного клуба. На корме, за большим столом, покрытым зеленой скатертью, расположились заправилы клуба, среди них вдова Скорбит и миледи.

Закованные в кандалы знаменитые капитаны были выстроены в одну шеренгу. Капитан корвета прижимал к себе Петю Синицына.

Группа вооруженных пиратов во главе с Негоро и Биллом Аткинсом несла караул.

Барбикен вежливо приподнял цилиндр.

— Господа капитаны! Пушечный клуб был бы весьма признателен. Назовите ваши подлинные имена. Пустая формальность. Для точности приговора…

— Наши имена можно найти в любом книжном шкафу, — с гордостью ответил Немо.

— Конечно, у цивилизованных людей, — усмехнулся Гулливер.

Негоро схватил Немо за перевязанное плечо.

— Куда ты гнешь, молодчик?

Немо, гремя кандалами, отбросил старого пирата прочь.

— Уберите ваши грязные лапы с моего переплета. Я капитан Немо, индус, герой романа «Восемьдесят тысяч километров под водой»… Я возглавил восстание сипаев. Мы были разбиты. За мою голову губернатор назначил цену, но во всей Индии не нашлось предателя.

— Какая непрактичность! — удивилась вдова Скорбит.

— Я бежал на далекий остров, — продолжал Немо. — Выстроил свой подводный корабль «Наутилус» и скрылся в морских пучинах. На дне океанов я находил несметные сокровища и передавал их тем, кто боролся за независимость своего народа.

Капитан Николь напряг свою память.

— Вы не помните, господа, у вас в клубе жгли эту книгу?

Его оборвал Барбикен:

— Помолчите, Николь! Еванжелина Скорбит хочет говорить!

Хозяйка Пушечного клуба поднялась с места, обращаясь к Немо:

— А вам известно, сударь, что по уставу нашей компании…

Ее гневно перебил Дик Сенд:

— Я знаю цену вашей компании, хотя мне всего пятнадцать лет. Я Дик Сенд, герой романа «Пятнадцатилетний капитан».

И тут не выдержал Негоро:

— Расскажи лучше о своей дружбе с негром!.. — И португалец кинулся на Дика с кулаками, но его отбросил в сторону Робинзон.

— Оставьте в покое юношу. Если вам уж так хочется, я расскажу о моей дружбе с индейцем Пятницей. Я Робинзон Крузо, доказавший, что человек может своим трудом добиться всего.

— Очень вредная личность, — услужливо заметила миледи, склоняясь к вдове Скорбит.

Эти слова долетели до чуткого уха Тартарена.

— Не нахожу, мадам. — Он изящным жестом накинул на плечо обрывки пледа, но… его рука вылезла из дыры, нарушая всю грацию поклона. — Мы связаны с Робинзоном Крузо долголетней дружбой. Перед вами, медам и месье, Тартарен из Тараскона!.. Бесстрашный охотник, альпинист и глава тарасконской колонии Порт-Тараскон!

— Как попал в их компанию этот безобидный весельчак? — изумился Билл Аткинс.

— Не очень безобидный! — сухо сказал Барбикен. — При его участии писатель Альфонс Додэ зло высмеял колониальную политику.

— Мой автор Джонатан Свифт пошел значительно дальше, — вставил Гулливер. — Он создал бессмертную сатиру на знатных и богатых, на королевский двор и на лженауку…

— Гулливер? — подняла лорнет миледи.

— Да, Лемюэль Гулливер, своей собственной персоной. И я имею честь засвидетельствовать, что коварные лилипуты были много порядочнее вас, а гуингнимы — лошади — значительно умнее!

— И я сожалею, что повстречался с вами, леди и джентльмены, — вздохнул барон. — Честное слово Мюнхгаузена!

— Возмутительно! — не сдержалась вдова Скорбит. — Каждым своим словом он всегда высмеивает ложь.

— Мало того, — поддакнул Барбикен. — Он воспитывает в детях вреднейшее чувство фантазии! Вот… в таких, как этот несчастный мальчуган… — и директор-распорядитель указал тростью на Петю.

— Вы не очень-то задавайтесь, — не на шутку обиделся Петя. — А вы знаете, кто открыл Антарктиду?! Или кто открыл Америку с запада?

Барбикен сердито позвонил в колокольчик.

— Это к делу не относится. Здесь вопросы задаем мы! Молчать!

— А я, капитан корвета «Коршун» из повести Станюковича, могу заверить, что мои читатели вас нисколько не боятся! — поддержал мальчика капитан корвета.

Николь пришел в бешенство.

— Этот капитан — самая опасная личность во всей шайке!..

— Довольно