Дверь в сказочный ад - Андрей Попов

– Так вот, что касается этих портретов, — мой голос тревожил зыбкую пелену охмелевших стен. — В их истории столько же легендарности, сколько идиотизма. Представь себе, их собственноручно написал еще в тринадцатом веке барон Маклин, основатель замка.

Томас еще раз повернулся в сторону висящих под потолком картин и скептически покачал головой.

– Что-то сомнительно… краски выглядят яркими и свежими. Тебя обдурили, Майкл!

– Возможно… но в этом меня пытался уверить предыдущий владелец Менлаувера. Более того, он утверждал, что Маклин перед смертью оставил завещание, чтобы никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не смел снимать его портреты со стены. Одно из трех: либо на закате умственной деятельности Каллистро неудачно пошутил, либо к старости уже окончательно выжил из ума, либо то и другое вместе взятое. Но как бы там ни было, покупая замок, мне пришлось согласиться с этим чудаковатым условием. Иначе, я их давно бы уже выбросил… или продал тебе за бешеную цену.

Томас с заразительным смаком пережевывал свою порцию бефстроганова, по ходу разбавляя его эликсиром человеческого счастья (моим вином), и по его довольной физиономии можно было предположить, что он заинтересован искусством Франсуа куда более, чем полотнами средневекового импрессионизма, коим не насытишь ни голод душевный, ни тем более голод телесный. Едва его рот оказался мало-мальски свободен, он пожал плечами и произнес:

– Чего только не услышишь, живя среди людей… Я допускаю, что медведь, рысь, плешивый кот когда-то могли быть его любимыми домашними животными, образ которых он решил навеки запечатлеть. Но, извини меня, какой-то африканский бегемот, волк, паршивая вонючая свинья… кстати, а почему у свиньи вставленные золотые зубы?

– Не знаю, наверное, конфет много ела.

Том перестал жевать, на миг о чем-то задумался, стал предельно серьезным, почти трезвым, и выдавил из себя одно слово:

– Бред.

И этим было все сказано. Коротко и красноречиво.

– Но это, дорогой гость, еще не все загадки замка Менлаувер. Вообрази себе, здесь есть дверь, которую никогда нельзя открывать!

– В комнату, набитую сокровищами? — от высказанной идеи у него аж заблестели огоньки в зрачках.

– Если бы!.. В старый заброшенный чулан.

Он зевнул и вновь продолжил ковыряться в своей тарелке.

– Смею предположить, что так завещал этот шизофрен барон Мак… как его?

Я вдруг подумал, что в десятый раз рассказывать одну и ту же мифическую историю равносильно подвигу и для риторического вдохновения вылил себе в рот полбокала жизнерадостного кагора.

– Мне налей, скотина!

Я налил и поведал ему все, что знал сам, закончив повествование сакраментальной фразой, наверное, уже тысячу раз произносимой в здешней округе вслух, шепотом и в потаенных мыслях:

– «Вот уже триста лет на той двери висит огромный чугунный замок…».

Если бы Том не принял в себя не помню уж какой по счету бокал вина, возможно, он высказал бы что-нибудь более разумное, чем то, что довелось услышать. Бесцельно блуждая в разные стороны заплывшими глазами, с трудом ворочая обленившийся от хмели язык, он погрозил кому-то пальцем и уверенно заявил:

– Там живет этот… как его… с тремя головами и четырьмя рогами…

Самое удивительное было в том, что я, кажется, согласился.

Бефстроганов прикончили. Подчистили до донышка. Фрукты как-то не особо лезли в уже заполненные желудки, зато беседа, разбавленная в омуте пьянящего кагора, протекала на самых патетических ладах. Мы наслаждались общением друг с другом и самим фактом нашего существования в мире. Я уже хотел сменить тему разговора, но Томас вдруг попросил меня показать эту злополучную дверь.

– Послуш-ш-шай, Майкл, у меня создается впеча… тление, что тебя просто одурачили.

– Возможно.

– Если не сказать хуже: ты, сво… сволочь этакая, пытаешься сейчас дурачить меня.

– И это возможно.

Расшатывая под собою мир, мы кое-как поднялись из-за стола. Я взял в руки ближайший канделябр и сказал:

– Идем! Если будешь идти строго по моим следам, то не заблудишься в этом замке.

Том громко икнул. Проплыв сквозь мираж богато обставленных комнат, мы погрузились в сырость и темноту подвальных помещений. Зажженные свечи, распространяя вокруг себя невразумительную серость, слегка озарили нам длинный, уходящий в небытие коридор, по обе стороны которого располагались кладовые, набитые до отказа всякой всячиной, в основном — провиантом. Сразу возле лестницы находилась почерневшая дубовая дверь. Старинные шарниры, уже давно позабывшие собственный скрип, да огромный чугунный замок, казалось, знают какую-то страшную тайну, но целые века молчат, молчат, молчат… Слуги, протирая здесь пыль, раз в месяц смазывали их, иначе ржавчина уже давно бы совершила свое пагубное дело.

– Полюбуйся!.. К нему даже нет ключа.

Томас пьяным взором пытался разглядеть средневековую реликвию, запечатанный для его персоны вход, если не в иной мир, то наверняка в иное время.

– Неужто ты всерьез думаешь, что она под заклятием этого полоумного барона Марк… Макр… да как его, черт?! Уверен, он бы сам от души посмея-ик-лся, если б глянул на твою серьезную физиономию. Скажу определенно: там либо сокровища, либо изъеденный червями скелет убитого человека. Ик… Преступление, которое нужно было надежно скрыть, в связи с чем и была выдумана вся эта легенда. Не-ик-ужели тебе ни разу не бы-ыло любопытно заглянуть туда?

Мы оба еле стояли на ногах и не падали лишь потому, что держались в обнимку. Перед моими глазами прямо по воздуху плавало лицо Тома с весело шевелящимися губами и высказывало какие-то глупые реплики. А на них нужно было еще и отвечать.

– Я уже говорил, что покупая замок дал честное слово предыдущему его владельцу не нарушать традиций. А честь — она дороже… дороже… — едва соображающим рассудком я принялся вспоминать, чего же она там дороже, но так и не закончил мысль.

Томас проткнул меня насквозь острым взором, словно в душу вогнали нож и еще стали там его прокручивать.

– Э-э-э, брат… Ты просто трусишь. Да ты всегда был трусом!

– Не дури, Том, уж ты-то меня знаешь не хуже матери родной.

– Знаю… всю жизнь претворялся прогрессивно мыслящим человеком, а теперь дрожишь перед обыкновенным привидением! Ик… Да оно уже там сдохло, Майкл… или надеешься, что еще дышит? Представь себе, я приеду в Лондон и всем расскажу, что Майкл Айрлэнд содержит в своем замке привидение, которое даже не позволяет на себя взглянуть! Там все с верхних полок попадают. Ты его хоть кормишь, нет? За триста лет оно уже исхудало, несчастное. Ик… Слушай, ты бы дал объявление в газетах, устраивал бы сюда платные экскурсии — как-никак доход в казну.