Охотник на лис - Марк Шульц

Но, как и в случае с плаванием, в США Дюпон просто органически не годился в спортсмены-олимпийцы. В 1967 году он принимал на своем заднем дворе национальный чемпионат и, несмотря на преимущество, которое давали ему родные стены, занял место где-то в середине списка участников. На соревнованиях, проведенных на следующий год (по итогам этих соревнований определялся состав команды США на Олимпийских играх 1968 года в Мехико), Дюпон оказался предпоследним.

Джон платил за самых лучших тренеров, каких можно было найти в США. Деньги позволили ему построить объекты для тренировок на дому. Но его способности не могли принести ему места в сборной.

На Олимпийских играх 1976 года, в награду за финансовый вклад в развитие современного пятиборья Дюпону дали место менеджера в команде США, что позволило ему носить олимпийский костюм и позировать на командных фотографиях.

Однако у Дюпона никогда не было качества, необходимого для олимпийца. И это качество он мог купить только как зритель, а не участник соревнований. У него была решимость и более чем достаточные финансовые ресурсы, но не было мастерства.

Когда Джон не смог попасть в олимпийскую сборную по современному пятиборью, ему было почти тридцать. До следующих Олимпийских игр оставалось четыре года, и Дюпон столкнулся с непреодолимым сочетанием факторов. Возраст уже не позволял ему надеяться на элитные результаты в тех видах спорта, в которых он был силен, а из тех видов спорта, в которых он мог попробовать купить себе еще одну попытку сделать заявку на участие в Олимпийских играх, он уже выпал.

Джону Дюпону олимпийцем стать не довелось. Следующим вариантом было установление отношений с теми, кто был олимпийцем.

Воздавая дань уважения названию отцовской конюшни Тороубредс, Джон сосредоточился на собирании лучших спортсменов в своей команде «Фокскэтчер», в которую приглашал пловцов, троеборцев и пятиборцев для тренировок «на ферме».

Благодаря своим пожертвованиям в пользу правоохранительных органов Джон Дюпон прекрасно понимал, какие выгоды дают нужные связи. Тренируясь в Калифорнии, он делал пожертвования в пользу Атертонской Лиги полицейской деятельности и щеголял жетоном, полученным от полицейского управления Ньютон-Сквер в знак признательности за пожертвования, которые он делал в пользу полиции в родном округе.

Начиная с 1970 года его связи с полицейским управлением Ньютон-Сквер стали глубже. Он разрешил полицейским тренироваться в его тире и на открытом стрельбище. (Тир он назвал в честь директора ФБР Дж. Эдгара Гувера.) Как эксперт по стрельбе, занимавшийся пятиборьем, он добровольно жертвовал своим временем и тренировал полицейских Ньютон-Сквер. Он купил пуленепробиваемые жилеты и рации для полицейского управления и разрешил полиции пользоваться своим вертолетом.

Эта связь помогла Дюпону в двух отношениях. Во-первых, он смог получить более высокую степень защиты и безопасности, юридической и физической, на случай каких-либо проблем с законом. Во-вторых (и это было даже более важно), он смог носить полицейскую форму и выполнять обязанности добровольца или резервиста. Он мог выглядеть полицейским. Да он мог и считать себя копом. Его жетон и положение в полицейском управлении давали ему возможность покупать мощное оружие.

Джону нравилось держать в руках большие пушки. Есть странная история о том, что в конце 70-х годов, когда рыба в пруду на ферме перестала клевать, Джон настолько разъярился, что выхватил пистолет и пальнул по плававшим в пруду гусям, за малым не убив при этом сына тренера по плаванию.

Дюпон и оружие были опасным сочетанием задолго до месяцев, предшествовавших убийству Дюпоном Дэйва.

Глава 04

Победа в первом туре, поражение во втором[7]. Калифорнийский университет Лос-Анджелеса

До тех пор, пока я не выиграл чемпионат штата, я собирался после школы уйти в армию. Университетские тренеры не предлагали мне выступать за их команды так, как они предлагали Дэйву, и я не слишком-то думал об обучении в колледже без стипендии. Я уже побывал у вербовщика корпуса морской пехоты США, поскольку не знал, что еще я смогу делать после школы.

Но победа на чемпионате штата предоставила мне неожиданную возможность. Вербовщики не давали гарантий поступления в колледж, но поскольку Калифорния славилась отличными борцами-юниорами, победа на чемпионате штата почти гарантировала возможность продолжения занятий борьбой в колледже. Моей проблемой были сроки. Ни в одном колледже на меня не обращали внимания, и я заработал титул чемпиона штата в тот момент набора студентов, когда большинство стипендий для борцов уже было распределено.

Стипендии мне предложили два университета – Университет штата Оклахома и Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.

Университет штата Оклахома издавна был признанным центром борьбы США, а Калифорнийский университет Лос-Анджелеса ничем таким не был. В то время борцы Университета штата Оклахома выиграли 27 национальных чемпионатов, и в последний год моего обучения в школе команда этого университета занимала третье место. Чтобы показать, насколько сильны были «ковбои» (они и остаются сильным, ныне выиграв 34 чемпионата), скажу, что все последующие годы ни одна университетская команда не выигрывала так много чемпионатов, даже теперь, когда результаты борцов Университета штата Оклахома стали несколько хуже.

К тому же команда Университета штата Оклахома оказалась и командой Дэйва: тренеру Томми Чесбро повезло залучить Дэйва в эту команду после школы.

Честно говоря, я думаю, что стипендия, которую предложил мне тренер Чесбро, была связана не столько со мной, сколько с Дэйвом. Думаю, он боялся, что если я пойду в другой университет, вслед за мной уйдет и Дэйв.

У Дэйва на первом курсе был рекордный показатель (30 побед, 4 ничьих и 1 поражение), и он занимал третье место в рейтинге Национальной ассоциации студенческого спорта в весовой категории 150 фунтов[8]. Дэйв проиграл будущему чемпиону Марку Чурелле в полуфинале со счетом 13:10. Однако в Университете штата Оклахома Дэйву было несладко. Тренер Чесбро хотел, чтобы Дэйв оставался в категории до 150 фунтов для того, чтобы в категории до 158 фунтов[9] мог бороться Рикки Стюарт. Студенты-спортсмены учатся пять лет, из которых четыре года должны подтверждать свое право на льготы. Один год спортсмены могут «сачковать», то есть посещать занятия и продолжать тренироваться, но не участвовать в соревнованиях. Чаще всего спортсмены выбирают в качестве года свободы от соревнований первый год обучения. Это позволяет им адаптироваться к студенческой жизни и облегчить переход к соревнованиям на уровне университетов. У Рикки, который в средней школе одержал 88 побед, не сделал ни одной ничьей и проиграл одну схватку и участвовал в трех чемпионатах, годом освобождения от соревнований был первый год учебы, то есть сезон 1978 года.