Егерь - Евгений Ильичёв

— Кто-то? — переспросил Герман, недоверчиво прищурившись.

— Да, — глядя ему в глаза, ответил Оан. — Я понимаю, что звучит это странно, и что только я имел доступ к системе.

— И три месяца с ней работал, пока мы бороздили Пустошь, — вставила Мария.

— Да, — согласился Оан. — И мне действительно почти удалось взять под контроль все системы «объекта». Но буквально на днях операционная система «Колыбели» не позволила мне войти под моим собственным паролем. А затем интерфейс и вовсе перестал отзываться на команды. Я попытался обойти систему и наткнулся на мощный файрвол, преодолеть который мои портативные вычислительные машины не в состоянии. Увы, — подытожил Оан, — в настоящий момент доступ к «объекту» утерян.

— А открыть люк силой? — уточнил Ковалев. — Просто механически замкнуть провода, как мы делали это раньше, нельзя?

— Чак и Сергей уже третий месяц пытаются это сделать, но пока безрезультатно, — развел руками Оан.

— Черт-те что творится! — выругался Ковалев и завершил запись брифинга.

Глава 9

«Объект»

— И чего ты молчал три месяца? — раздраженно спросила Мария, когда мы шли обратно на «Ермак».

Оан не стал тушеваться и резонно ответил:

— В последнем своем докладе вы передали на базу, что Герман ушел в Пустошь, договариваться с племенами и кого-то искать.

— При чем тут я? — удивился Герман.

— Мария не бросила бы вас одного в Пустоши, даже если бы я сообщил, что планета поменяла ось наклона и раскололась пополам. И потом, если бы «Ермак» вернулся на базу, то ваш сигнал бедствия никто бы не принял, и этого разговора уже не было бы.

— Что верно, то верно, — согласился Герман, бросив взгляд на меня, бегущего рядом. — Но сообщить вы нам все же должны были.

— Признаться, поначалу я думал, что сам справлюсь, — почесал затылок Оан. — Но, когда увидел четкий след постороннего вмешательства в исходный код, понял — на объекте творится что-то неладное.

— Удалось что-нибудь еще выяснить? — вмешался Ковалев, пока мы занимали места внутри «Ермака».

— Удалось измерить энергопотребление «объекта».

— И что там?

— Мы следили за расходом энергии на «объекте» с момента приостановки работы инкубаторов. На тот момент активность ядра процессора была минимальной. Он словно в спящий режим ушел и энергию, почти не потреблял. Но когда запустился вновь…

Оан почему-то запнулся. Он посмотрел сначала на Марию, затем на Германа.

— Ну не тяни, Оан! — окликнула техника Мария.

Мужчина встрепенулся и выпалил:

— Я такой активности не видел даже на наших лунных орбитальных станциях.

— В смысле? — не поняла Мария.

— Такое впечатление, что квантовый компьютер «объекта» не просто ожил — он сейчас качает такие пласты информации, что можно только гадать, чем он там занимается.

— Известно, куда он эту информацию передает?

— Никуда не передает. Просто поглощает из недр земли мегаватты энергии и производит какую-то объемную вычислительную работу.

— Настолько большую, что требуется такое количество энергии? — спросил Герман.

Оан лишь плечами пожал.

— Что ж, давайте-ка слетаем на объект, — предложила Мария и обратилась ко мне. — Эй, Конь…

— Игорь, — поправил девушку Герман.

— Игорь — слишком грузное имя для малыша. Давай пока Игорьком будет. Ты как, лететь сможешь?

Я с готовностью закивал головой, хотя на самом деле не был так уж уверен в своих силах.

— Когда ты с чем-то согласен, — начал учить меня Герман, — говори «да». Ты меня понял?

— Да, — одними губами прошептал я.

— Громче!

— Да! — довольно звонко отозвался я, видя, как радуются моим успехам егеря.

— Ну и славно, — ответила Мария. — Всем пристегнуться! Лететь недолго.

Место для своей базы егеря выбрали в низине, недалеко от круглого лесного озера. Прикрытая с одной стороны скалой, возникшей в эпоху землетрясений, а с другой озерной гладью, база была надежно укрыта от посторонних глаз. Вода в озере была соленой, и потому зимой толщина льда не превышала и пяти сантиметров, что гарантировало безопасность этого направления. Оан рассказал нам, что в озеро сбрасывались продукты обмена со всех отработавших инкубаторов «Колыбели», именно этим и объяснялась его аномальная соленость.

Единственным слабым местом егерского сруба, окруженного внушительным частоколом из бревен, был лесной массив. По периметру небольшой полянки, расчищенной специально для «Ермака», стояли две плазменные турели. Это сейчас я могу свободно описывать наш маленький укрепрайон, а тогда, глядя на все это фортификационное сооружение из иллюминатора набирающего высоту «Ермака», я подумал, что не так уж и далеко в бытовом плане ушли егеря от сотрапезников. Те же стены из бревен, довольно грубо сработанный сруб. Даже окна в срубе были из того же мутного стекла, которым пользовались сотрапезники. Его в нашей глуши еще поди достань. Разница была лишь в деталях. Мостки импровизированной пристани, сейчас вмороженные в ледяную гладь озера, были не деревянными, как у Курьмы, а из материала, напоминающего обшивку «Ермака». Из покатой крыши сруба торчали в разные стороны многочисленные антенны дальней связи, а в небольшом сарае позади него постоянно тарахтел генератор.

Герман рассказал мне, что, когда они прибыли на землю, у них было целых три птицы, но две из них развалились еще в воздухе из-за предательства одного из членов экипажа «Магеллана». О нем они почему-то не хотели говорить. Между собой предателя называли так же, как и моего Германа — «доктор», только всегда добавляли презрительное — «старый».

Старый доктор, судя по всему, наворотил много чего плохого, раз о нем с таким отвращением говорили и Мария, и Герман, и Ковалев. Остальные же вообще старались его не упоминать.

Исследовав места падения двух других челноков, егеря нашли много обломков. Большая часть представляла собой бесполезный мусор, обугленный при входе в атмосферу, но некоторые вещи все же сохранились в хорошем состоянии. Крупные куски обшивки егеря использовали в качестве материала для строительства. Сохранились даже некоторые грузовые контейнеры. Перебрав их содержимое, Ковалев со своими десантниками смог соорудить три плазменных турели. Две из них егеря поставили на базе, а третьей прикрывали аварийный выход из подземного «объекта» небесных людей.

Именно туда мы сейчас и направлялись. Мария старалась вести «Ермак» мягко, не прибегая к резким ускорениям и не позволяя птице сильно крениться. Как она и обещала, полет оказался недолгим. Уже спустя десять минут, миновав соленое озеро и поднявшись над широким плато, мы приступили к снижению. Плато было сплошь устлано деревьями, поэтому небольшую плешь посадочной площадки и маленькую деревянную сторожку я разглядел загодя. Рядом со сторожкой я увидел какое-то странное животное с вытянутым телом и крыльями, как у стрекозы. Герман заметил мой интерес и, предвосхищая вопрос, пояснил:

— Наш последний уцелевший антиграв. Такая маленькая птица, на которой могут лететь верхом два человека.

Я попытался повторить трудное слово, но сложный звук «р» мне не поддался. Получилось «антиглав». Герман одобрительно кивнул мне и пообещал поработать на досуге с моей дикцией.

«Ермак» мягко коснулся земли, его двигатели замолчали. Все вокруг засуетились, готовясь принять на борт своих товарищей, которые сейчас находились на «объекте». Герман оставил меня на заднем ряду, вручил вкусную палочку и наказал сидеть тише воды, ниже травы.

— Сильно сомневаюсь, — прокомментировала его наказ Мария, — что сотрапезники пользуются такими устойчивыми выражениями.

Герман почесал затылок и изменил приказ на «Ни звука!», оказавшийся для меня более понятным. Я кивнул и поджал губы, чтобы продемонстрировать свою готовность сидеть тихо. Герман и Мария одобрительно кивнули и пошли в хвост птицы встречать своих товарищей. Отворилась рампа, по «Ермаку» пронесся ледяной ветер и тут же стих. Через минуту егеря прошли мимо меня к кабине челнока. За Германом шагали двое суровых мужчин, облаченных в уже знакомые мне скафандры. Снимая на ходу свои вторые головы, они обдали меня ледяным холодом Пустоши. Я зябко поежился и вжался в свой табурет, спешно ломая пополам свою палочку. Мне очень понравилось, что она сама по себе разогревается. Есть я ее не собирался, просто хотелось погреть о нее руки. Одет я был по-прежнему в одну белую рубашку и понимал, что до поры до времени в моем гардеробе ничего не поменяется. Не думаю, что на «Ермаке» был запас одежды для маленьких последышей.

Егеря заняли первые два ряда возле головы птицы.

— Оан уже ввел нас в курс дела, —