Девушки с картины Ренуара - Доминик Бона

Именно через Абеля Дежардена, самого младшего брата Поля и однокашника Робера Пруста по медицинскому факультету, Марсель Пруст, старший брат Робера, познакомится с семьей Дежарден, а потом, вполне естественным образом, с семейством Фонтен.

В эти годы ими движет создание организации, способной консолидировать и распространять идеи, которые они хотят сделать своим ударным оружием. Название говорит о ее программе: Союз в поддержку нравственных действий. Философ Жюль Ланьо является одним из его основателей и теоретиков, как и капитан Лиоте, будущий маршал, автор работы «Социальная роль офицера», а также пастор Шарль Вагнер, автор книги «Молодость», в будущем основатель либеральной протестантской церкви. Именно Ланьо лучше всего определяет спиритуалистические намерения этой небольшой группы, движимой верой в реформы: все они жаждут «воскресения души». Выступая против продвижения материальных ценностей в обществе конца XIX столетия, против позитивизма и коллективизма, а также против сомнений и замешательства, в которых, как им кажется, погрязла правящая элита, они попытаются собрать вокруг себя свежие силы, с надеждой и верой мечтающие о более справедливом мире, царстве гармонии, покоя и взаимного уважения. В каком-то смысле это должен быть светский орден внутри Республики, осеняемый светом веры.

Союз в поддержку нравственных действий собирается один раз в две недели в любезно предоставленном в его распоряжение доме Фонтена на улице Сент-Оноре. Позднее, когда число его участников станет слишком велико для этого дома, он переместится в здание, находящееся в тупике Ронсен. В роли управляющего и казначея Союза выступает Люсьен Фонтен. Артюр – член административного совета и редакционной коллегии выпускаемого Союзом бюллетеня Bulletin pour Vaction morale.

В эти годы набирает популярность дело Дрейфуса, начавшееся в 1894 году. Члены Союза, «братья-моралисты», как окрестил их Пруст, надеются на мирное завершение процесса. Он станет для них испытанием, а с учетом того, что вся Франция будет вовлечена в ожесточенные споры, приведет к столкновениям во время бурных и агрессивных заседаний, во время которых многие перессорятся друг с другом.

Дружба Фонтена и Дежардена выйдет из этой гражданской войны целой и невредимой. Тот и другой – ревизионисты, хотя Фонтен был им с момента вынесения приговора Дрейфусу. Когда Золя в январе 1898 года публикует свой памфлет «Я обвиняю!», он уже не сомневается в своих убеждениях, и Дежарден присоединяется к нему.

На фоне дрейфусаров первой волны он отличается умеренностью, по зрелому размышлению он склоняется к признанию вины капитана Дрейфуса, но считает, что справедливость была поругана. Процесс, проведенный заведомо настроенным против Дрейфуса трибуналом, должен быть отменен. Фонтен на свой манер будет сражаться в кулуарах парламента и министерских кабинетах, пытаясь повлиять на исход дела и убедить тех, кто стоит у власти. Не высказываясь публично – он обязан сдерживаться! – он сумеет решительно ввязаться в схватку. Его идеи совпадают с убеждениями семьи его жены, поскольку все представители клана Лероль-Эскюдье-Шоссон – убежденные дрейфусары. В этом идеально спевшемся семейном хоре раздаются два не согласных с ним голоса: голоса гостей, близких друзей семьи, Эдгара Дега и Поля Валери, высказывающих антидрейфусарскую точку зрения. Но ни один спор не потревожит обедов на улице Дюкен или на бульваре Курсель, где мягкость – правило хорошего тона. Так же, как и в доме Фонтена, поборника всеобщего мира.

Если для Артюра Фонтена высшая ценность – освященная верой мораль, то труд для него – миссия. Он посвятил ему свою жизнь. До такой степени, что никогда не думает ни о досуге, ни об отдыхе.

Этот за многое несущий ответственность инженер, в чьем расписании редко сыщешь свободный час, неловко ощущает себя в гостиной. Он старается избегать светских обязанностей, как и всего, что вынуждает его терять время. Насмешники уверены, что он работает даже во сне. А если он видит сны, то, должно быть, это длинные рукописные доклады своим начальникам, проекты законов, составленные в должной форме, аргументированные циркуляры, адресованные министрам для продвижения его идей и для того, чтобы направить

Францию по правильному пути, недаром же Фонтен мечтает о должности президента сети железных дорог. Будучи человеком воспитанным, он не злоупотребляет своей властью, однако он иногда может остановить поезд, чтобы выйти на нужной станции, даже если состав следует через нее без остановки. Впрочем, это им делается только для того, чтобы выиграть время или не отстать в гонке, в которую превратилась его жизнь.

Ни женитьба в 1889 году на Мари Эскюдье, ни шестеро детей, которых она ему родила за десять лет, не замедлили его рабочего ритма. У них четверо сыновей и две дочери: Жан-Артюр, Филипп, Шарлотта (умершая в младенчестве), Жаклин-Ноэль и, наконец, Дени, родившийся в 1897 году, когда была написана картина Ренуара.

Мари Фонтен, самая «пикантная» из сестер Эскюдье, с невинным личиком, обладательница чудесного сопрано, еще молода – в 1897 году ей всего тридцать два года, но она выглядит уставшей, ее лицо омрачено грустью, которую никто не видел тогда, когда она жила в доме родителей. Она потеряла свежесть, удачно замеченную Леролем, когда он в 1885 году писал ее портрет. На нем она изображена в профиль, в той же позе, что на знаменитой картине «На хорах», поющей с партитурой в руках.

Тогда, со своей тонкой талией, длинной шеей, постановкой очаровательной головы и курносым носиком, она была самой красивой, самой неотразимой из сестер Эскюдье. С букетиком живых ромашек за корсажем она выглядела даже несколько вызывающе. Хотя она все еще поет, окруженная детьми, она не так радостна и смешлива, как прежде. Теперь она жалуется на усталость, мигрени, боль в спине и в животе, что ее утомили повторяющиеся беременности и роды. Она в глубоком кризисе. Она лечится, уезжая на воды, где к ней присоединяются мать и сестры, занимающие летние резиденции. Две ее сестры, Мадлен Лероль и Жанна Шоссон, никогда не расстаются со своими мужьями. Они всегда сопровождают их в поездках, будь то Венеция или Вель-ле-Роз в Верхней Нормандии. Они – неразделимые семейные пары. Мари почти всегда уезжает одна – с детьми, но без мужа. Из-за своей работы Артюр Фонтен остается в Париже. Он вместе с коллегами из Министерства труда ездит только на международные конгрессы, в Берлин, Цюрих, Базель, Кельн или Брюссель, где проводит деловые встречи. Он чаще путешествует за границей, чем по Франции. Он берет лишь две недели отпуска в сентябре, когда присоединяется к жене и детям. Он работает семь дней в неделю, не позволяя себе никакого отдыха, даже в воскресенье – того отдыха, которого он добивается для рабочих. У него нет других развлечений, кроме мессы и воскресного обеда после нее.

В Париже семейство Фонтен сначала живет на улице Матюрен, где селятся почти все высокопоставленные чиновники, в домах которых регулярно бывает руководитель Комитета по труду.

В 1900 году они переедут в другой округ, в дом номер 2 по авеню Вийар: богатое здание, только что отстроенное на углу авеню Бретей, фасад которого выходит на Дом инвалидов. Удобства в новом жилище кажутся необыкновенными для той эпохи: две оборудованные ванные комнаты и ватерклозет для слуг – большая редкость для того времени. В семье Фонтен служат лакей, горничная, кухарка и няня. Мари не нарадуется на новый дом: здесь она в двух минутах ходьбы от улицы Дюкен, где находится дом Мадлен и Анри. Впрочем, авеню Вийар приютила также друзей Лероля, которых она хороню знает и ценит: Венсан д’Энди и Анри Дгопарк занимают квартиру в доме номер 7, стоящем напротив, – в теплое время года через открытые окна года можно услышать их музыку. Кроме того, здесь же живут граф и графиня Робер де Бонньер. Для Артюра Фонтена дом хорош тем, что стоит всего в нескольких минутах ходьбы от его министерства, расположенного на улице Варенн. Он сможет сократить свой обеденный перерыв на два часа, которые прежде терял на дорогу. Отныне он ежедневно ходит пешком. Особенность дома номер 2 по улице Вайар еще и в том, что прямо над квартирой Фонтена живет его министр Александр Мильеран, который однажды станет председателем совета министров, а затем президентом Франции, радикал-социалист, с которым Артюр ладит лучше, чем с представителями правого консервативного крыла. Чиновники приглашают друг друга на обед, переходя с этажа на этаж в компании общих знакомых, серьезность и важность которых не радуют Мари.

Погружаясь в неврастению, она думает только о том, чтобы подышать воздухом вместе с детьми, сестрами или подругами. Неважно где, в деревне или на морском побережье, лишь бы подальше от Парижа. Как можно дальше от ее безупречного мужа, вызывающего у всех зависть, но рядом с которым она увядает, как поблекший цветок. Среди мест для отдыха у нее есть свои предпочтения: курорты Аркашон и Биарриц на юго-западе Франции.