Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер

— Ладно, — сказал Ордима. — Последний раз, Мира. Если я попадусь, нам обоим конец, и ты никогда не увидишь своих денег. Ты ничего не забыла мне рассказать?

Мира глубоко задумалась, наморщив лоб. Затем кое-что вспомнила.

— У Отпадков есть свой условный знак.

— Это я знаю, — ответил Ордима. Он видел, как члены банды приветствуют друг друга. Сжал правый кулак и постучал сбоку по голове. — Верно?

Мира помотала головой.

— Это раньше было. У некоторых, наверное, ещё остался. Но Микал сказал, что они теперь делают иначе… — Мира развела пальцы по два и отставила большой палец, так что кисть стала похожа на трёхпалую вместо пяти.

— Сделай так и положи руку на сердце.

Ордима попробовал. Она кивнула:

— Вот так.

Ордиму кольнуло сомнение. Может, она передумала? И этот условный знак его выдаст? Нет. Внимательно присмотревшись и применив всё своё умение «читать» людей, он убедился, что Мира говорит правду. Микал мытарил её Трон знает сколько лет. Она не будет по нему скучать. Деньги, которые эта женщина надеется получить за помощь Ордиме, купят ей новую жизнь.

У двери опять раздался стук, сердитый и нетерпеливый.

— Время вышло, — сказал Ордима и зашёл за спинку кресла.

Мира напряглась.

— Ты не забудешь про деньги? — спросила она. В голосе сквозило отчаяние со слабой искоркой надежды. — Не забудешь, что обещал, да?

Вместо ответа Ордима шагнул ближе. Обвив мощной рукой её шею спереди, он обхватил предплечье другой руки и быстро и тихо удавил женщину насмерть. Она почти не сопротивлялась. В конце концов, в глубине души она догадывалась, что от смерти не уйти. Последнее, что промелькнуло у неё в сознании, было презрение к самой себе: как она могла даже на секунду понадеяться на счастливый исход? Когда это она получала от жизни что-то хорошее?

Убедившись, что пульса нет, Ордима вышел на улицу и буркнул что-то вместо приветствия плечистому типу, который ждал у порога. Потом закрыл за собой дверь и услышал, как щёлкнул замок. Затем они вдвоём зашагали прочь по улице.

По дороге они почти не разговаривали, что вполне устроило Ордиму.

Пора на работу.

Глава 12

Два часа назад Каррас почувствовал это. Давление на сознание ослабло. Голоса стихли до шёпота, затем смолкли вовсе. Ярость и ненависть, пропитавшие воздух на борту «Адоная» с момента входа в варп, наконец-то развеялись. Зудящее психическое эхо Геллеровых полей корабля больше не въедалось в мозг. Дышать стало легче. Варп-переход — не самое приятное время для псайкера, даже для такого закалённого, как кодиций библиариуса. Большую часть путешествия сосредоточиться помогали боевые ритуалы и неустанные тренировки. Всё вышло так, как говорил Кордат: Арквеманн теперь стал словно частью его самого, смертоносным продолжением его воли. Каррас никогда ещё не чувствовал в себе такой способности сеять смерть, как с этим увитом рунами мечом в руках. И даже удерживая разум в состоянии концентрации, он ясно ощущал алчное внимание обитателей варпа. Они следили за ним все долгие недели, пока корабль плыл по волнам имматериума.

Тех, кто находился на борту «Адоная», хранили мощные Геллеровы поля. Если не считать навигатора и астропатов, которые сами являлись мощными псайкерами, остальные члены экипажа были не столь восприимчивы к леденящему вою и яростным воплям демонов, как Каррас… если вообще подозревали, что за сущности обитают в варпе. Конечно, экипаж проявлял беспокойство. Бессонные, полные страдания ночи… Частые ссоры, даже вспышки насилия… Но Геллеровы поля выдержали.

Сейчас, сидя на краю каменной койки в залитой сиянием свечей аскетичной палате, которая на время стала ему приютом, Каррас радовался, что худшая часть путешествия осталась позади.

Парнишка из экипажа — похоже, он лишь недавно вышел из отроческого возраста — с полчаса назад принёс ему еды: фрукты и разбавленное вино. Когда Каррас взмахом руки пригласил его войти, мальчишка так трясся, что чуть не опрокинул поднос. Каррас усмехнулся, вспомнив, с какой скоростью объятый ужасом паренёк ретировался, и поднёс к губам глиняный кубок.

Вино было прохладным. Прокатываясь по горлу, оно освежало.

Порой они похожи на пугливых пташек, эти маленькие люди. Их страх перед самыми элементарными вещами совершенно невозможно понять. Чудо, что они вообще решились выйти в пространство!

Каррас съел несколько ломтиков с тарелки, полной очищенных и нарезанных дольками свежайших фруктов, доставленных с полудюжины миров. Не самая подходящая пища для космодесантника во время упорных тренировок. Но в ближайшее время он вновь перейдёт на питательную кашицу аминосмеси и триглицеридный гель.

Он как раз собрался взять ещё одну дольку чёрной груши, когда из вокс-говорителя в углу зазвучал голос капитана Панина Орлеси — металлический, перебиваемый басовитым гулом статики.

— Милорд пассажир, цель нашего путешествия в пределах видимости. Если вы соблаговолите составить мне компанию в передней обзорной галерее верхней палубы, то мы могли бы полюбоваться ей вместе. Полагаю, вы найдёте зрелище более чем стоящим вашего времени, милорд. Я буду там через десять минут, если вы надумаете прийти.

Двенадцать минут спустя Каррас входил в обзорную галерею. Это было просторное, тускло освещённое пространство с толстым ковровым покрытием насыщенного винного цвета. В центре ковра выткана золотая аквила — двуглавый орёл, символ Империума Человека. Даже беглого взгляда Каррасу хватило, чтоб понять, какое это великолепное и крайне дорогое изделие. Это же касалось картин маслом, рядами развешанных вдоль стен, уходящих вправо и влево. Каждую подсвечивала тёплым овалом отдельная настенная лампа. Люстра светло-зелёного хрусталя, царившая на потолке, опускалась так низко, что рослый Каррас, проходя под ней, едва не задел головой сверкающий конус.

В дальнем конце галереи, не подозревая, что уже не один, стоял капитан Орлеси, заложив руки за спину и устремив взгляд в бронестекло широкого окна. Каррас двинулся к нему, кашлянув, чтобы предупредить о себе.

Орлеси повернулся с улыбкой на багровом лице. Под густыми, хорошо напомаженными чёрными усами сверкнула полоска зубов. Капитан поклонился:

— Милорд, я тронут. Вы всё же решили прийти. Мы причаливаем. Уверен, вы не сочтёте, что напрасно потратили время.

— Безусловно. Любопытно взглянуть на цель нашего путешествия, капитан. Я бы ни за что не упустил такую возможность.

Орлеси взмахом руки пригласил Карраса насладиться видом из окна.

Что бы Каррас не ожидал увидеть — уменьшенный вариант звёздного форта «Рамиллес», к примеру, — он увидел совсем другое.

— Караульная крепость Дамарот, — объявил Орлеси с некоторой толикой театральности.

Дамарот. Оперативный центр Караула Смерти в Центаврском рукаве сегментума Ультима.

Фактические координаты Дамарота засекречены на самом высочайшем уровне и известны лишь тем, кто дал обет служить пожизненно. Космическим десантникам, которых отправляют сюда временно, никогда не сообщают точно, куда это «сюда». Их привозят на кораблях Караула Смерти и увозят на кораблях Караула. Координаты им знать ни к чему.

До сих пор укрытый пеленой секретности Дамарот наконец-то предстал взгляду Карраса. Вот он: висит в пространстве, неторопливо вращаясь над дымкой зеленоватой туманности. Зрелище потрясающее.

Кольцо! Огромное рукотворное кольцо вокруг сияющей луны.

Каррас надолго умолк, глядя на это фантастическое сооружение. На ночной стороне кольцо было чёрным; его контуры казались изогнутой тенью на фоне газового облака. Бесчисленные сигнальные и посадочные огни, еле различимые на таком расстоянии, перемигивались волнами красного и зелёного. Участок караульной крепости, обращённый к солнцу, сиял всеми оттенками серебристо-серого. Внешняя поверхность казалась бы гладкой, если бы не тени огромных мачт связи и тарелок усиленных ауспик-антенн по километру в поперечнике. Каррас не мог разглядеть, где блоки соединялись друг с другом. Кольцо было как будто отлито или высечено из цельного куска.

Это невозможно. Только не при таких размерах. Отлито — кем? И когда?

Внутренняя поверхность кольца, постоянно обращённая к небольшой яркой луне в центре, наоборот, являла образец сложности. С такого расстояния даже для генетически усиленных глаз трудно разобраться в кажущейся путанице сооружений. Но, по мере того, как «Адонай» подходил ближе, а Каррас молча продолжал вглядываться, предметы начали раскладываться на более мелкие детали.

— Около трёх с половиной тысяч километров в диаметре, — пояснил Орлеси. — Окружность что-то около одиннадцати тысяч. Ничего себе, да?

Каррас, сражаясь среди звёзд, повидал на своём веку немало чудес — и всё же был потрясён.