Где водятся волшебники? - Светлана Багдерина

Ночной отдых прошел для тех, кто мог им воспользоваться, незаметно: недобрые сны не давали им спокойно заснуть, а добрый Иванушка – спокойно свалиться, и поэтому, если бы коварные и вездесущие ренегаты выбрали бы для нападения именно это время, их приближение осталось бы незамеченным до самого критического момента.

Первые лучи солнца были восприняты измученными кошмарами путниками как долгожданное благо, и после короткого утреннего привала наблюдение за воздухом в четыре пары глаз было возобновлено с учетверенной бдительностью. Но две почти бессонных ночи даром не проходят и для самых выносливых и терпеливых героев, и поэтому к наступлению следующего вечера половина отряда уже находилась в почти невменяемом измотано-сонном состоянии. Еще одна четверть молча страдала от новых ожогов на руках и безжалостно втоптанной в мохеровый ворс Масдая профессиональной гордости мага.

Переглянувшись устало в оранжевом свете подернутого пухлыми облачками заката, путешественники единогласно постановили, что эту ночь они проведут на земле.

Высмотрев подходящую для вечернего пикника полянку в лесу неподалеку от ручья, ковер пошел на снижение, и через полчаса в новом котелке уже варилась овощная похлебка с вяленым мясом, нарезался подсохший за сутки каравай и разливался по кружкам обжигающий травяной чай. Еще через полчаса последние остатки ужина были уничтожены с особой тщательностью, посуда помыта, а одеяла разложены вокруг утомленно притихшего костра.

– Спокойной ночи? – рассеяно полу-пожелал, полу-вопросил Агафон и тяжело опустился на свое смягченное лапником ложе.

– Да? – вежливо удивились все, включая Масдая.

– Д-да… – недоуменно приподнял голову и нахмурился студиозус. – А что? Вы что-то забыли?

Теперь пришла пора удивляться остальным.

– Мы забыли?.. – опешил рыжий отряг.

– Мы забыли?! – поддержала его Серафима.

– Нет, мил человек Агафон, – недовольно прошуршал Масдай. – Это не мы забыли. Это ты забыл.

– Я забыл?!

– Ты, – согласно кивнула царевна.

Волшебник сел, обхватив руками коленки, и закрутил головою по сторонам, испытующе заглядывая под каждый кустик, мешок и кучу хвороста.

– Да вроде ничего не забыл… – непонимающе уставился он в конце концов на друзей. – Или это шутка такая?

– Шутка?! – вытаращил глаза Иванушка.

Физиономия чародея просветлела озарением.

– А-а-а-а, я понял!!! – весело воскликнул он. – Это меня так в детстве матушка приемная учила «спасибо» говорить!!!.. Ребята, спасибо! Всё было очень вкусно, кроме похлебки, каравая и чая, и посуда была помыта замечательно, та, которая не раздавлена и не покорежена, потому что не отмывалась, большое гранмерси Олафу! А теперь – спокой…

По выражению лиц окруживших его спутников студент быстро понял, что сказал что-то не то и не так.

И, самое главное, не про то.

– Агафон, – строго уперла руки в бока Сенька. – Ты что, вправду ничего не понимаешь, или прикидываешься?

– Прики… то, есть, не понимаю, – в кои-то веки честно признался волшебник.

– Непонимание не освобождает от наложения защитных чар вокруг лагеря на ночь! – строго выговорил конунг, требовательно сверля его не подбитым книжкой глазом.

– А посох?

– Заряд его сел еще ночью на ярмарке, – напомнила царевна.

– А ты откуда знаешь? – ревниво прищурился маг.

– Раньше он голубым светился, а сейчас – нет.

– Не хочет – вот и не светится… Из вредности встроенной. Заряд у него сел… ага, как же… двадцать раз… – неожиданно как для себя, так и для всех остальных от всей души выпалил студент, вытряхивая перед равнодушно-серым наследием Агграндара весь ворох недавних, но уже успевших порядком подмариноваться, забродить и прокиснуть обид. – Так я и поверил ему… Держи карман шире… Ищи дурака за четыре сольдо… Как меня по рукам шарахнуть четырнадцать раз на дню так, что искры из глаз – на это у него заряд есть, эт вы не извольте беспокоиться, а как на что полезное – так нет! Что перед ним такие люди на нитки шелковые выкручиваются – ему наплевать! Что другие люди из-за него могут не проснуться завтра – ему тоже по барабану! Изгаляешься перед ним, как на экзамене, всё уже показал ему и рассказал, даже чего не знал, а ему – хоть бы пень по деревне!!! На руках уже места живого нет!!! Лицемер! Недотрога! Ханжа! Пусть он нас и защищает сам тогда, если такой самостоятельный и никто ему не нужен!..

– То есть волшебника мы в ВыШиМыШи так и не получили, я поняла, – скорбно поджала губы Сенька.

– Что?..

– Вообще-то, я много волхвов не знаю… – оценивающе склонил голову и медленно проговорил конунг, – но глядя на Адалета я понял, что настоящий волхв – это тот, кто сначала бросается решать проблемы при помощи своей магии, и только потом думает, по силам ли это ему, и не проще ли было заставить это сделать руками, не магией, кого-нибудь просто помоложе, посильнее или половчее, чем он. А еще я запомнил, что настоящий волхв никогда не станет валить свое неумение или нежелание колдовать на какую-то палку…[18]

– Что?!

Агафон подскочил, как ужаленный.

– Что ты сказал?!.. Это не какая-то палка!!! Это – посох самого Агграндара!!! Вершина, шедевр, артефакт, апогей, кульминация, зенит и венец!!!.. А еще, если вам всем угодно знать, то наложить защитное заклинание хоть на полянку, хоть на деревню, хоть на сам Мильпардон… да хоть на всю Шантонь мне раз плюнуть! С закрытыми глазами! Левой рукой! Даже зеркальное!!! Даже с усилением!!! Даже с углублением!!! И с расширением!!! И с коэффициентом!!! Такому магу как я, это – десять минут вокруг лагеря прогуляться! Пять! Три! Две с половиною!!!.. И да устыдятся маловерные!!! И не нужна мне для этого никакая ваша дурацкая дубина!!!..

Кипя, бурля и брызжа благородным негодованием, его премудрие выхватило на ходу из рукава шпаргалку и едва не вприскочку рвануло в кусты.

Две темных фигуры – высокая, почти лысая, с длинным, свисающим до плеч одиноким клоком волос, и приземистая, придерживающая болезненно левую руку правой, притаились в овраге, сливаясь с предзакатным лесом и, как голодные волки на овечье стадо, в безмолвном ожидании уставились в направлении зарослей шиповника метрах в пятнадцати от них. Говорить больше было не о чем – всё было обсуждено еще полдня назад. Те, кого они преследовали с самого Багинота, были на этот раз обречены, и никакие зеркальные защитные чары им не помогут.

От падающих на голову столетних деревьев, обращенных в камни, их не защит не то что жалкая палка, будь она хоть стократ подлинным посохом древнего мага, а и целый навес из ей подобных.

Оставалось дождаться, пока все уснут, чтобы действовать быстро и наверняка.

Хотелось есть.

Из-за кустов, за которыми сделали привал их жертвы, головокружительно тянуло хлебом и подгоревшим супом. Конечно, можно было развязать свои мешки и тоже перекусить, но осторожность советовала им этого лучше не делать… До тех пор, пока вопрос с ненужными наследниками Выживших не будет решен окончательно и бесповоротно.

Вдруг высокий вздрогнул: к ароматам ужина внезапно присоединились звуки ссоры, и не успел он выразить удивление хотя бы жестом или взглядом, как сквозь кусты, ломясь как ошпаренный лось, выскочил длинный худой юнец в поношенном балахоне студента школы магии. Причем значительная часть этого балахона, и без того уже давно и печально наблюдавшего закат своей тряпичной жизни, осталась на ветках и шипах живой изгороди. Пробежав по инерции несколько метров, студент остановился, уставился в бумажку, зажатую в пальцах левой руки, и принялся что-то быстро и неразборчиво бормотать.

Коротышка презрительно хмыкнул.

– Это они что, вместо Адалета себе в ВыШиМыШи приобрели? – свистящим шепотом прошептал он напарнику в ухо. – Кудесника малолетнего?

– Похоже, – снисходительно усмехнулся высокий. – Только не приобрели, кажется, а им всучили того, кого выгнать не успели. Чтобы отвязались и не рассказывали сказки.

– Почему ты так решил?

– Если бы им поверили, с ними был бы преподаватель. Или прошедший инициацию маг. И может, не один.

– А может, он отличник-вундеркинд, который дюжину ректоров за пояс заткнет и не заметит?

– Со шпаргалкой? Не смеши меня.

Собеседник подумал над словами приятеля, и смешить его больше не стал.

– Как ты думаешь, что мальчик собирается делать? – вместо этого полюбопытствовал он.

– Какая разница… Если мы вдвоем не сможем отмахнуться от любого его заклинания как от назойливой мухи, грош нам самим цена.

– Это ты верно заметил… Утопающий хватается за двоечника… – почти умиротворенно пробормотал коротышка и с блуждающей снисходительной ухмылкой присел на корточки, привалившись спиной к склону их убежища.