Обреченные - Шелли Крейн

Джен словно догадалась, о чем я думаю, потому что отстранилась и нервно облизнула губы. Взяв Марию за руку, она повернулась ко мне:

– Будь осторожна сегодня. Дональд очень… коварный, как и вся его семья.

– Спасибо.

– Жди Калеба здесь, – сказала Рэйчел, прежде чем уйти. – Тебе должно быть плохо от разлуки, помнишь?

Я кивнула и прислонилась спиной к стене. Родни остался, как я и предполагала. Я попыталась представить, каким окажется этот день, и пообещала себе быть сильной. Я могла быть послушной, кроткой, но и упрямой, если потребуется. Первым делом я открыла разум. Больше не буду прятаться в собственных мыслях.

Мне нужно знать, что враги прячут в рукаве и что мои союзники думают обо всем этом. Как только дверь моего разума открылась, мысли Родни огорошили меня:

«Фух. Ты можешь это сделать. Она нуждается в тебе. Калеб сегодня сядет в тюрьму, нет никаких сомнений, и они это растянут и сделают процедуру болезненной, потому что это – компания придурков-садистов. Но ты должен успокаивать ее, не дать взорвать это место. Калеб сказал, что она очень сильная. Она может нечаянно навредить себе, может обрушить на нас гору…»

– Родни, – мягко сказала я.

– Да?

– Пожалуйста, прекрати. – Я пристально, но с улыбкой посмотрела на него. Последнее, что мне сейчас нужно, – чтобы мой сопровождающий боялся меня. – Я не обрушу гору.

В первый момент он растерялся, а затем смутился:

– Черт, я забыл об этом.

– Извини, я не пыталась подслушивать. Просто… я закрылась вчера и теперь сожалею об этом. Мне нужно держать разум открытым, чтобы знать, что происходит. Чтобы знать, кто и что запланировал.

– Прости. Я не считаю, что ты не держишь себя в руках или что-то в этом роде.

– Нет, все в порядке. Я действительно легко теряю самообладание, и обычно единственное, что приводит меня в чувство, – это прикосновение Калеба. Так что должно быть весело, правда?

Он улыбнулся, но тут же посерьезнел.

– Просто я хочу, чтобы ты кое-что понимала. Они будут играть в свои игры – станут есть, пить и делать вид, что все в порядке. Затем они вывалят это на тебя. Калеб сегодня сядет в тюрьму, – сказал Родни с уверенностью. – Они подчиняются закону беспрекословно, и даже если кажется, что о нем забыли, это не так.

– Сейчас я готова. Я долго размышляла об этом. У меня есть план.

– Правда? Ты случайно не собираешься раздавать подзатыльники членам Совета? Потому что я мог бы в этом посодействовать, – ухмыльнулся он.

Я закусила губу.

– Ну, план состоит в том, чтобы принять и использовать мою суть. Полагаю, это и не план вовсе, но я действительно должна стать Провидицей, и, думаю, первым делом неплохо было бы вызволить моего мужа из тюрьмы, – я пожала плечами.

– Муж, – тихо произнес Родни и усмехнулся себе под нос. Я совершенно машинально употребила это слово и улыбнулась. – Я на самом деле счастлив за Калеба. Он заслужил запечатление.

– Ты тоже, – сказала я. Он неопределенно пожал плечами. Я хотела было заглянуть в общий зал, но он остановил меня. Его рука соприкоснулась с моей, и меня посетило видение – первое с тех пор, как мы сюда приехали.

Глава 8

У меня, как всегда, перехватило дыхание, и я ухватилась за Родни, чтобы не упасть. Мы видели только ступни – босые. Они покачивались, танцевали. Несколько пар. Я озадаченно смотрела на них. Обычно видения были довольно четкими и понятными, а это оказалось довольно странным.

Вынырнув из видения, я сразу почувствовала за спиной Калеба. Он вздохнул, уткнувшись мне в шею, и сказал:

– Это свадьба. – Он «позаимствовал» мой Дар и видел все, что видели мы.

– Что? – хрипло спросил Родни. – Что это было? Свадьба…

– Твоя свадьба, – уточнил Калеб и обнял меня. – Вас посетило одно и то же видение, а это значит, оно было о тебе. Это твоя свадьба, старик.

Лицо у Родни засияло от восторга. Он несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем наконец смог вымолвить:

– Моя свадьба.

Я кивнула. Родни сглотнул, посмотрел на меня и произнес с отчаянием:

– Скажи, что это правда. Ведь твои видения сбываются?

– До сих пор сбывались, если я их не остановлю.

– Так ты говоришь, что я запечатлюсь? Потому что я не женюсь без запечатления, – добавил он поспешно.

– Тогда да – думаю, ты запечатлишься. – Родни вырвал меня из объятий Калеба и прижал к груди так сильно, что я чуть не задохнулась.

– Чувак, – посетовал Калеб, посмеиваясь, – полегче с грузом.

– Ох, – выдохнул Родни и мягко освободил меня. – Прости, пожалуйста. Я просто…

– Понятно, – засмеялась я. – Все в порядке.

– Правда? – повторил он. – Я действительно найду ее?

– Правда.

– Мэгги, я не могу выразить, что я… – начал он, но вынужден был остановиться. Я поцеловала его в щеку и почувствовала легкое жжение и покалывание: моя запечатленность восставала против такого бесстыдства. – Спасибо. Когда я найду ее, то никогда не смогу отблагодарить тебя.

– Не нужно благодарности. Ты в любом случае будешь мне помогать сегодня, я уверена, – сказала я, внезапно вспоминая мрачные перспективы этого дня.

– Я дам вам минутку, – произнес Родни, все еще потрясенный, и вошел в общий зал.

Калеб повернул меня к себе, нежно взял мое лицо в ладони и поцеловал. Этот поцелуй не был прощальным, я поняла это. Калеб отстранился и улыбнулся:

– Мама с бабушкой постарались.

– Ты знал, что они придут наряжать меня?

– Папа мне сказал. – Он кивнул в сторону. Там стоял Питер, и, судя по восторженному выражению его лица, он застал видение.

Подойдя к нам, Питер поцеловал меня в лоб.

– Мой сын, как всегда, прав. Ты потрясающая.

Я покраснела и отбросила волосы назад.

– Это Провидица, а не я.

– Это ты, – возразил он. – Провидица – это не какое-то перевоплотившееся существо, как предпочитает считать Совет. – Он обхватил подбородок рукой и задумался, глядя перед собой. – Я всегда знал, что, если Провидица когда-нибудь вновь появится, это будет кто-то невероятный. Иногда я сомневался, не сказка ли это, или, может, я сам насочинял. Но ты реальная, скромная девушка, умеешь держать себя в руках. Дар – это только дополнение к тебе, Мэгги. Не важно, что ты иногда теряешь самообладание, ты контролируешь себя. Отныне именно твои решения будут определять жизнь моего народа, и Провидица в тебе – только средство, с помощью которого этого можно достичь.