Три мгновения грешного лета - Алиса Берг

Светлана вспомнила об Артеме, едва она проснулась, как сказала себе, что вечером они снова встретятся. Нет, она не может пожертвовать этим свиданием. Она его слишком долго ждала.

– Сожалею, но сегодня не могу, у меня вечер уже забронирован. – Она посмотрела на Стефанова и увидела, если после первого отказа его лицо напоминало помидор в стадии созревания, но теперь – в стадии полной спелости. Ей вдруг стало жалко его, она тоже попадала в такие ситуации, когда тебе нравится человек, а ты ему – нет. Никто в этом не виноват, просто такой расклад. – Андрей Борисович, а давайте я сама вас приглашу, когда у меня появится не занятый вечер? Обещаю, что ждать вам придется не долго.

Она увидела, как по его лицу словно бы пробежал лучик надежды. И ей стало немного легче, она нашла правильный ход, правда его последующие результаты могут оказаться весьма неожиданными. Но на данный момент это максимум того, что она может для него сделать. Вот только не пожалеет ли она о своем опрометчивом поступке? Она не раз убеждалась в том, что как не бывает порой жестокой правда, последствия ее более мягкие и благоприятные, чем от самой сладкой лжи. Но что уже сделано, то сделано, и изменить ничего уже нельзя. Ей придется совсем скоро пригласить его в ресторан.

Но едва Светлана вышла из кабинета начальника, как тут же забыла и о нем, и о своем опрометчивом обещании. Ее мысли перенеслись совсем в другое место, к другому человеку. Она думала об Артеме. Вернее, о том, что, весьма вероятно, сегодня вечером они снова встретятся.

Давно она не ждала с таким нетерпением конца рабочего дня. Но когда уже собиралась уходить, вдруг позвонила Маша и попросила ее приехать. Только не домой, а в конюшню, где она держала свою лошадь.

Едва ли не впервые в жизни Светлана почувствовала досаду, вызванную звонком дочери. Этот вечер она хотела посвятить только самой себе…

Ей пришлось сделать большой крюк, чтобы попасть на окраину Москвы. Это был недавно сооруженный роскошный конно-спортивный комплекс. Когда Маша мимоходом бросила ей, сколько стоит занятие на ипподроме и место в конюшне, у Светланы едва не полезли глаза на лоб. Тогда она не выдержала и сказала, что Клод не сможет ее так долго содержать при таких запросах. И однажды просто уйдет от нее.

Маша пожала плечами и холодно посмотрела на нее. Затем прижалась головой к голове лошади.

– Если он не в состоянии обеспечивать мне это, то может уходить, я держать не стану. Но Ласкового не оставлю. Так и знай, мама. Он мне дороже всех.

И даже меня? – хотела спросить Светлана, но вовремя прикусила язык. Ответ был и так очевиден.

Так как без пропуска на ипподром не пускали, Маша встретила ее у входа и провела вовнутрь.

– Подожди десять минут, у меня сейчас закончатся занятия с тренером.

Светлана скромно примостилась на скамейке и стала наблюдать, как гарцует дочь на своем скакуне. Зрелище действительно было очень красивое. Она смотрела и не верила своим глазам: перед ней был совсем другой человек – нежный и одновременно гордый, смелый и одновременно ласковый, собранный и одновременно раскованный.

Лошадь и всадница уверенно брали одно за другим препятствия, и всякий раз, когда, повинуясь приказанию своей повелительницы, лошадь взмывала в воздух, у Светланы замирало сердце. И в тоже время ее охватывала гордость за дочь, такую отважную и красивую. Но почему тогда, когда она слезает с седла и снова оказывается в привычном мире людей, она становится совсем другим человеком – ко всему равнодушным, эгоистичным, не желающим ни о чем задумываться, кроме как о своих мелких проблемах и желаниях? Удивительная и непостижимая метаморфоза: ее дочь к животным относится как к людям, а к людям, как к животным.

Тренировка завершилась, Маша отдала лошадь служителю, а сама подошла к матери. На Светлану дохнул сильный запах пота.

– Хочешь, пойдем в душ? Здесь отличная душевая, есть джакузи и парилка, – предложила дочь.

– Но у меня ничего с собой нет.

– А ничего и не надо, тут все дадут, – успокоила ее дочь.

– Ну, хорошо, – сдалась Светлана, – только недолго.

В душевой их действительно ждал полный банный комплект, включая красивый белый махровый халат. Маша почти мгновенно освободилась от одежды, и нырнула в кабинку. Вслед за ней туда вошла и Светлана.

Маша с наслаждением стояла под душем. Светлана немного украдкой рассматривала ее фигуру. Она давно не видела дочь обнаженной.

Да, телом бог ее не обидел, дал все в нужных пропорциях. Светлана вдруг поймала себя на том, что смотрит на тело дочери взглядом мужчины. Без всякого сомнения, оно порождает в них вожделение. Может, этим и объясняется то, что Клод не бросает ее? Интересно, как это у них все происходит в постели?

Светлане стало неловко от своих мыслей. Чтобы остудиться, она встала под прохладный душ.

Это была самая настоящая банно-водная феерия. Из душа они переместились в парилку, а, выбравшись оттуда, нырнули в небольшой, но довольно глубокий бассейн с холодной водой. Светлана почувствовала себя так, будто бы сбросила с десяток годков.

В предбаннике их ждало холодное пиво. Светлана не слишком жаловала этот напиток, но сейчас налила его в кружку и с удовольствием стала пить маленькими глоточками. Маша же цедила его из бутылки. Совсем, как мужчина. Маша снова вернулась в свой грубый мир.

– Я вчера виделась с Валеркой, – вдруг сообщила дочь.

Светлана, сама не зная, почему, похолодела.

– И что?

– Ничего. Замуж зовет. Между прочим, тачка у него классная. Не то, что у нас. Денег много заработал. – Все это Маша говорила совершенно бесстрастным тоном.

– Ты что-нибудь решила?

– А что я должна была решить? – ответила Маша.

– Как что? – удивилась Светлана. – Тебе же сделали предложение!

– Ты об этом? – как-то даже разочарованно проговорила Маша. – Да нет, я не думала. Просто так тебе сказала. Вы же с тетей Зиной подруги.

– Я думала, ты пригласила меня, чтобы обсудить эту новость.

– Если бы я хотела, то сама бы все решила, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющимся проговорила дочь. – Тут другое.

– Что еще? – насторожилась Светлана.

Маша бросила в корзину одну бутылку пива и потянулась за следующей.

– Помнишь, я тебе говорила, что мы должны с Клодом идти на вечеринку?

– Конечно, помню.

– Там случилась одна неприятность. Жан-Пьер сильно надрался. И стал приставать ко мне.

– А Клод?

– Его рядом не было, это было в курительной комнате.