Демоны Алой розы - Степан Вартанов

– Э… Вы не поняли, мой лорд, – начинает объяснять гонец, путаясь в словах и пытаясь на ходу формулировать свои мысли. – Это… ну… это были барона Нормана пленники, не наши… А наши их, как бы, освободили.

– Ага, – важно кивает барон. – Ничего не понял. Томас, а ты? Что за люди?

Томас молчит, ибо вопрос, очевидно, риторический.

– Я их не видел, – пожимает плечами гонец, косясь на бурдюк в баронской руке. – Болдвин, как они приехали, сразу их, значит, велел в подземелье запереть.

– Да что он… – начинает было заводиться барон Джон и замолкает на полуслове. Конечно, можно дать выход чувствам, все знают, что у него за этим дело не станет, вон и Томас руку протягивает, не иначе придержать опекуна, если тот примется гонцу морду бить. Но…

Но с другой стороны, Болдвин Робертсон, хитрющий старикашка, уже двадцать лет как занимающий пост управляющего в непростом хозяйстве сэра Джона, отнюдь не глуп, и если уж он принял решение запереть отбитых у Ральфа Нормана пленников в подземелье…

…Значит, либо их надо держать взаперти (зачем?), либо их никто не должен видеть (и почему, скажите?). Уж не короля ли они отбили? Впрочем, чушь, конечно. Король не в том состоянии, чтобы разъезжать по дорогам. Но кого тогда?

– Их лица кто-нибудь видел?

– Никто не видел. Тряпками замотали и так внесли. А тех, кто их доставил, ну, Питера Баттлера отряд, – их тоже заперли в гостевых покоях, с едой и вином, чтобы, значит, ни с кем не разговаривали. И еще… – Гонец оглянулся через плечо, и чуть тише добавил: – Одна, вроде, баба. Я видел, когда несли. Ну, эту… фигуру.

– Оставь вас одних! – бурчит барон мрачно. Затем, привстав на стременах, орет зычным голосом, одновременно удерживая пытающуюся встать на дыбы лошадь: – Эй вы, бездельники, ведьмины дети! Ну-ка поторапливайтесь там, ато сами на горбу все это потащите, дармоеды тупо… э… – он косится на улыбающегося во все лицо воспитанника, и, вздохнув, замолкает.

– Ну вот, – сокрушенно произносит сэр Томас. – На самом интересном месте.

Посмеялись. Построились, наконец, в походную колонну и двинулись в сторону замка. Еще шесть часов, и все, конец победоносному походу.

«И все-таки, – размышляет сэр Джон, – кто это может быть? Кто-то такой важный, что хитрюга Болдвин даже гонцу не доверил эту информацию. Важный… или страшный? Может все-таки в его подвале сидеть Плантагенет, или… Или кто? Йорк? Кто? А забавно было бы потребовать выкуп за самого Йорка…»

Шесть часов в седле. Пролетели ли они незаметно? Вот уж нет! Это только в рыцарском романе время для облаченного в броню путника летит незаметно, да в балладах у вечно пьяных бардов. В жизни же все не так. Шесть часов дорожной тряски по жаре поздней весны, когда солнце палицей лупит по твоему шлему, но доспехи снимать нельзя, ибо то, что ты только что проделал с людьми барона Ральфа, может в свою очередь проделать с тобою и сам Ральф.

– Жарко, – замечает Мак-Карти, странный тип, прибившийся к людям барона пару лет тому назад – да так и оставшийся при дружине. Собственно, странным можно назвать почти любого наемника, нормальный средний человек вряд ли выберет подобную карьеру, но шотландцы выделялись даже на их фоне. Мак-Карти и его напарник Мак-Грегор были отменными следопытами, из тех, что способны идти по следу безлунной ночью и в дождь, знали осадное дело, полевую медицину, разбирались в ядах… Сам барон подозревал, что являлись они то ли бывшими мятежниками, то ли охотниками за головами в отставке, а в замке не столько зарабатывали на жизнь, сколько прятались от прежних работодателей.

Ну и пусть. Хороший боец – он на дороге не валяется.

Джон Рэд фыркает, осознав нечаяный каламбур, а Мак-Карти в ответ удивленно поднимает бровь, мол, что я такого сказал-то?

– Скоро замок. – Сэр Томас далек от всех этих сложностей, и ни многочасовая тряска в седле, ни солнечные лучи, похоже, не доставляют ему ни малейших проблем. Нет, правда – идеальный рыцарь.

– Ты придумал ответ? – интересуется барон.

«Собственно, – мелькает у сэра Джона мысль, – это нечестно. Я не знаю ответа, но жду, что мальчишка найдет его за меня. Но с другой-то стороны, я же здесь за главного, так? А главный умнее всех, потому, что его никто не спрашивает».

– Ничего в голову не приходит, – вздыхает сэр Томас. – Совершенно ничего. Я не знаю ни кто эти люди, ни зачем их заперли в подвале. Надеюсь лишь, что замок еще цел.

«Издевается, паразит. Хотя… будь это и вправду кто-то ценный…»

Сэр Джон вздыхает, горестно.

В окрестностях сейчас тихо, но в паре-тройке дней пути отсюда идут бои, и если надо, что Ланкастеры, что Йорки, могут перебросить под стены его замка целую армию.

И взять его штурмом за пару часов.

– Это кто-то третий, – подает вдруг голос Мак-Карти.

– Кто еще… подслушивал?

– Случайность, мой лорд. – Всклокоченная борода шотландца раскалывается посередине, что, видимо, должно означать улыбку. – Просто слух у меня хороший и рядом я крутился… вот и услышал.

– Есть такое слово, – произносит сэр Джон, мечтательно закатывая глаза, – дисциплина называется. Мне один испанский монах рассказывал, уважаемый человек, кстати. Инквизитор. Я давно хотел попробовать, да все как-то руки не доходили. Это когда берешь веревку покрепче…

– Больше не повторится, мой лорд, – кланяется в седле этот шут. – Я все понял и уже исправился.

– Ладно, рассказывай, коли понял.

– Это не Ланкастеры и не Йорки, – просто говорит Мак-Карти. – Это кто-то третий.

– Французы, что ли?

– Да что вы, милорд! Какие в наших краях французы!

– А кто тогда?

– Не знаю, – шотландец пожимает тощими – это видно даже под кожаным доспехом – плечами. – Кто угодно. Сбежавшая внебрачная дочь Плантагенета с двумя любовниками. Трое сарацин, потерявших дорогу к гробу Господню и не знающие языка, чтобы спросить. Не угадаешь. Но это НЕ королева Англии, НЕ Ричард Йоркский, НЕ их министры… Потому что иначе вокруг было бы не протолкнуться, а нас бы уже рубили на рагу.

– Какое еще рагу?

– Шотландское, милорд.

Томас Турлоу отворачивается, пряча улыбку.

– Толку от твоих предсказаний! – недовольно говорит не заметивший шутки барон. – Если это трое сарацин, зачем им лица заматывать и в подвал запирать? Будь у них и вправду черная кожа, Болдвин сейчас показывал бы их за деньги, ты что, этого старого лиса не знаешь, что ли?

– Э…

– То-то и оно. Давай-ка за обозом следи. Чтоб не растягивался.

– Слушаюсь, – Мак-Карти уносится прочь. Барон пытается почесать в затылке, натыкается пальцами на железо шлема и беззлобно ругается.