Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Артемир! Могло ли быть такое, чтобы мне так повезло и я словил тебя здесь, в одиночестве? — радостно и удивленно улыбнувшись, негромко спросил Датокил.
Краем глаза Артемир заметил, что Датокил что-то спешно убрал за спину. Само нутро подсказало Артемиру, что этот акт недоверия достоин опаски, но он не хотел этого выказать, а потому неестественно естественным голосом поинтересовался:
— Датокил, ты со своим спутником пришли помогать нам, помест двух оставшихся?
Датокил насмешливо и снисходительно поднял брови, при этом опустив подбородок, будто услышал нечто наивное и глупое, достойное речей младенца. По неизменности выражения лица Артемира поняв, что тот говорил серьезно, Датокил и сам принял серьезный облик, быстро засипев своим шепотом:
— Артемир, я здесь, чтобы ознаменовать радостную весть: время пришло! Ты же не запамятовал то, о чем мы решали тогда ночью, объединившись в сонм преданных сынов былой Равении?
Мысленно сложив воедино воспоминания о тогдашнем собрании и теперешние слова Датокила «время пришло!», Артемир почувствовал крепкую силу собственного сердцебиения.
Заметив волнение Артемира, Датокил взял все в свои руки:
— Мы нашли тебя одного, и это главное. Желательно, чтобы из твоих соработников никто не узнал, что мы здесь. — заметив, что Артемир начал разглядывать его спутника, Датокил с улыбкой высказался, — я представлю тебе этого уродливого молчуна позже. А теперь нам нужно отлучиться. Когда мы вернемся, будь готов покинуть рудник.
Только Датокил закончил наставление, их обоих и след простыл. Остался лишь Артемир, кровь в голове которого стучала в противном диссонансе с гулкими ударами беспощадной равенской кирки в отдалении и пронзительным скрипом мыслей.
— Эмир, дружище, ты не заснул? — подошедший внезапно Раздавид прервал какофонический концерт в голове Артемира. — В трудовом порыве никто не заметил твоего отсутствия, но ведь нужно уважать своих товарищей, и…
— Тихо! Мы покидаем рудник и наши околотки. Датокил что-то придумал, и сейчас будет здесь. — раздражающие в, возможно, поворотный момент жизни попытки Раздавида воззвать к совести привели Артемира в состояние бунтующей решительности, и он взял на себя согласие стать частью любого плана Датокила, вера в ум которого была непоколебимой.
Приняв на себя мучительное выражение лица и чуть не потеряв равновесие, видимо, не вынеся его тяжести, Раздавид оперся рукой о стенку, покрывшуюся конденсатом. Начав усиленно качать легкими воздух, он таки выдавил из себя словесную реакцию:
— Неужто… так скоро?
— Что значит «так скоро»? — Артемир сраженно уставился на друга. — Неужто ты не жаждал этого момента? — укол совести при мыслях о своем прежнем отношении к этому вопросу, выявив гнилостный с мятным оттенком запашок лицемерия, скривил вниз уголки губ равенца.
— Это неважно теперь. Как я и говорил, я всегда на твоей стороне, и буду на ней, во что бы ни вылились делишки Датокила. — на этот раз по решительности выражения Раздавид переиграл Артемира в пыль.
— Рад это слышать, друг мой, — в который раз порадовавшись такой верности, Артемир расправил свои плечи. Потом, вспомнив слова Датокила, уточнил, — так, значит, никто не заметил моего долгого отсутствия?
— Нет, Эмир, Казарт умело вдохновил всех на самоотверженный рабочий упор. Они бы не заметили и гунтальского слона, затесавшегося в их рядах. — Равздавид усмехнулся.
— Да-а, если бы они не вымерли, в чем мы им немного помогли… — поддержал улыбкой шутку друга Артемир.
На этой ноте друзей прервал скрип входной двери, очередная вспышка света из прохода, окаймляющая силуэты двух согнувшихся равенцев, несущих между собой на руках большой мешок, содержимое которого вызвало у Артемира недюжинный интерес. Подойдя к ним, Датокил и «НБ» с облегчением опустили свою ношу, благодарно издавшую легкий и нежный деревянный стук. Датокил, посмотрев на Раздавида с едва уловимой досадой, сказал:
— И ты здесь, дорогой Раздавид. Что ж, тогда приступим. — с этими словами он откинул стенки мешка, открывшие двум друзьям четыре больших деревянных бочонка, в которых равенцы обычно хранят сухари.
— Что там, Датокил? — с противоречивой смесью тревоги и всепожирающего любопытства спросил Артемир.
— А это, друзья мои, стихия, несущая огонь, разрушение и смерть. — чуть ли не с полюбовной лаской сметафорировал Датокил, откинув крышку одного из бочонков. Внутри тары скромно блеснул краснотой порошок, который был мгновенно распознан ошеломленным Артемиром, как алый уголь, который использовал Йон Аппулий, демонстрируя ружейную стрельбу.
— Откуда столько?.. Как?!. — все, что смог выдавить из себя Артемир, выпучив глаза. Раздавид же, незнакомый с ружейным топливом, всего лишь с недоверием окинул взглядом бочонки, решив придерживаться своей стандартной тактики: молчать, предоставив слово более чисторечивому Артемиру.
— Коррупция, как я уже и говорил. Яд, который травит и изводит Надзор, для нас — живительный нектар. — возвышенным тоном сказал Датокил, после этого более приземленно уточнив. — Год за годом я выменивал у нерадивых солдат небольшие порции алого угля, и накопил достаточно, чтобы обрушить хрупкие, истерзанные своды этого затасканного рудника.
— Так вот что… ты надумал сделать. — уловив нить плана Датокила, Артемир ненадолго задумался. — Подстроить взрыв рудника… якобы от газа, так же, как и… погиб мой отец. — В задумчивости шепотом покомкав слова, Артемир