Убийцу скрывает тень - Мэттью Хансен

Но когда самолет взлетал, киношного Орлиного Когтя словно обухом по голове ударило: «А ведь я сюда действительно больше никогда не вернусь…» До этого ему не верилось окончательно, что подлинный индеец возьмет верх. Однако Бен Кэмпбелл был неумолим.

— Да, дружище, мы сюда больше не вернемся!

После часа дня Карен Робертс начала волноваться. К пяти она была вне себя от тревоги. Ее муж, Митч, был человеком педантично пунктуальным. Если обещал вернуться во столько-то — значит, так и будет.

В шесть часов вечера Карен находилась на грани нервного срыва. Ее благополучный мирок грозил разлететься в прах.

Она набрала 911, но ей достаточно сухо сказали, что о пропаже человека можно заявлять лишь после того, как он отсутствовал двадцать четыре часа. Тут Карен окончательно потеряла контроль над собой. Наорала на оператора Службы спасения. Затем переполошила истеричными телефонными звонками дюжину друзей и знакомых — в том числе и босса Митча, Сета Олинка. Сет велел ей успокоиться и не пороть горячку — он берет это дело в свои руки. И действительно, он тут же позвонил члену городского совета Дику Райту, а тот связался со своим другом — мэром Сиэтла. Через считанные минуты десять округов и пять ведомств стояли на ушах. От перевала Снокуолми и чуть ли не до канадской границы все ответственные за патрульную службу или несущие патрульную службу были в курсе, что следует искать зеленый «Чероки», пропавший где-то на этих малолюдных просторах, в тумане и холодном дожде.

В итоге без пяти одиннадцать в горах над шоссе номер два фары машины Билла Александера, помощника шерифа округа Снохомиш, высветили объявленный в розыске зеленый «Чероки». Автомобиль был припаркован на полянке у начала туристической тропы. Внутри никого. Через свое залитое дождем ветровое стекло Билл Александер мог различить номерной знак «Чероки». Он сверился с записью в своем блокноте. Совпадает.

Билл доложил о находке диспетчеру. Ему ответили, что бригада поисково-спасательной службы будет на месте минут через двадцать.

Отложив микрофон, Билл взял с сиденья пассажира свою водонепроницаемую шляпу. Внутри машины было светло, тепло и уютно. Снаружи — темно, холодно и мокро. Билл поймал себя на том, что выходить чертовски не хочется. Неуместное чувство в душе полицейского, который к тому же вырос на природе, в самой гуще здешних лесов.

Несколько дней назад, осматривая пустой пикап пропавшего лесного инспектора — с открытой дверцей и ключом в зажигании, Билл невольно поежился от необъяснимого страха. Впрочем, как раз накануне двадцатипятилетний помощник шерифа смотрел очередную серию «Секретных материалов», где инопланетяне опять похищали людей. И поэтому пустой пикап невольно вызвал у него прилив полумистического страха.

Вот и сейчас он испытал тот же суеверный страх. Но сразу взял себя в руки.

Не выключая мотор и оставив гореть потолочный плафон, Билл вышел из патрульной машины.

Фонарик высветил в салоне «Чероки» спортивную сумку и пиджак на сиденье пассажира. В багажном отсеке лежал надувной динозаврик. Ничего подозрительного. Машина была заперта. Билл медленно зашагал к началу горной туристической тропы.

— Эй! Слышит меня кто-нибудь? — крикнул он.

Пропитанный влагой воздух не отозвался эхом. Билл прислушался. Ничего. Только шорох дождя. Билл двинулся дальше, прилежно светя фонариком во все стороны в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку.

— Эй, Митчелл Робертс! Джек Ремсбекер! — заорал он во всю глотку. — Отзовитесь!

Он постепенно приближался к каменистому склону, но далеко в лес заходить не планировал. Во-первых, не по себе как-то. Во-вторых, совсем скоро прибудут профессиональные спасатели.

Когда Билл отошел от патрульной машины во тьму ярдов на пятьдесят, его остановило что-то вроде того бессознательного защитного рефлекса, который помогает нам отскочить от мчащейся на нас машины или вовремя отдернуть руку от горячей кастрюли. Но Билл и с этим рефлексом справился — заставил себя идти дальше. Еще через пятьдесят ярдов, в самом начале тропы, на которую он не собирался ступать в силу сегодняшней непривычной робости, Билл высветил фонариком какой-то предмет. Это оказался брелок дистанционного отмыкания дверей с привешенными к нему несколькими ключами.

Билл не сразу взял его в руки. Сперва пригляделся к тому, как именно он лежит.

Что с ним произошло? Швырнули на землю по какой-то причине? Выронили? Если выронили, то на пути в гору или с горы?

Сделав посильные выводы, он поднял брелок с ключами, стер с него грязь и положил в карман. Вполне возможно, что эта дистанционка именно от «Чероки».

Чуть в стороне от места, где лежал брелок, фонарик выхватил из темноты довольно большое красновато-коричневое пятно. Билл сел на корточки, чтобы рассмотреть его как следует. Очень похоже на свернувшуюся кровь. Пятно размером с пол-ладони. Если действительно кровь, то с учетом дождя пятно вначале было куда больше…

И тут Билл вдруг ощутил за собой что-то вроде тепла — будто солнце вышло из-за туч и пригревает ему спину. Лупит через дождевик и толстую куртку. Однако в это время никакого солнца на небе быть не могло. Не вдаваясь в более подробный разбор своих ощущений, Билл вскочил на ноги и сломя голову помчался к патрульной машине. Одолев сотню ярдов в рекордное время, юркнул в дверь, машинально заперся — и тут же рванул машину задним ходом с такой решимостью, что грязь полетела из-под колес. Потом развернулся и погнал к шоссе.

Плевать, если кто спросит, почему он не остался. Отговорится как-нибудь. Но оставаться в одиночку в том чертовом месте — нет, дудки! Лучше он поболтается на шоссе и дождется спасателей. И дай Бог, чтобы их прикатила целая толпа.

А пока что ну их к ляду, этих туристов. Своя шкура дороже.

Глава десятая

В одной из комнат снохомишского управления полиции детектив Мак Шнайдер приканчивал главное блюдо своего ужина — купленную в «Сабвее» индюшачью грудку под дижонским соусом. Его коллега, детектив Карл Карильо, потянулся к Маку от своего стола.

— Эй, ты чипсы все смолотил? — спросил он.

Мак еще не притронулся к пакетику чипсов. Их он обычно оставлял на десерт.

— Ладно, угощайся, — махнул он рукой.

Карильо надорвал пакет, почти все содержимое ссыпал в свою горстищу и отправил в рот. Мак не стал оплакивать потерю: меньше калорий в себя — меньше потеть в спортзале. Карильо тридцать три, то есть он на восемь лет моложе. Его более молодой организм проворнее сжигает излишки энергии.

— Звтрабдшьсмотртьмтчншхребят? — спросил Карильо со все еще набитым ртом.

— Что? Повтори на человеческом языке!

Карильо проглотил чипсы и сказал:

— Завтра будешь смотреть матч наших ребят?

Мак знал, что Карильо — заядлый болельщик «Сиэтл сихокс». Но сам он, даром что уехал из Лос-Анджелеса три года назад, продолжал болеть за тамошнюю команду.

Из озорства Мак сказал:

— Разве ты не знаешь, что я футбол не-на-ви-жу?

Результат был предсказуем — Карильо сделал большие глаза.

К счастью, в глазах Мака была лукавая улыбка. Шутит, слава Богу. Карильо было страшно и представить, что он мог шесть месяцев, ни о чем не подозревая, общаться с уродом, который не любит футбол. Именно столько — шесть месяцев — Мак и Карильо трудились бок о бок.

Карильо вынул из портмоне двадцатку и положил на стол перед собой.

— Давай дружеское пари. Я ставлю на наших, а ты на «Иглз».

Мак рассеянно таращился в темноту за окном, на залитый дождем асфальт полицейской парковки.

— Странное у тебя, Карл, понимание дружеского пари. За победу «Сиэтл сихокс» ставят семь к одному. На что ты меня подбиваешь?

Карильо фыркнул, сгреб двадцатку обратно в портмоне и добродушно кинул:

— А, кишка тонка!

Мак привык, что Карильо строит из себя крутого мачо. В определенной степени его партнер и был крутым мачо — со всем набором сопутствующих прибабахов.

Каждый из них был завален собственными делами, но время от времени они вели следствие и на пару. Карильо пришел в полицию из морской пехоты — и по сию пору сохранил привычку стричься коротко, «ежиком». Зато имел усы. Холил их и гордился ими. Карильо хоть и на четыре дюйма ниже высоченного Мака, выглядел внушительнее — намного чаще Мака работал с железом в спортзале и был соответственно мускулистее. Да и в тире он проводил куда больше времени, чем его напарник. И вообще он больше Мака подходил под тип людей, которые с охотой идут служить в правоохранительные органы и потом чувствуют себя на своем месте: обожал мотоциклы; комфортные легковушки на дух не переносил и ездил в одиночку на несуразно большом пикапе; любил выпить и позубоскалить с коллегами. Впрочем, при этом он и в голове явно кое-что имел — поэтому детективом стал быстрее многих других амбициозных ребят. Работал Карильо с энтузиазмом, дотошно, никогда не рубил концы.