Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса

— А этот Лебедев, кто он такой вообще? Чем занимался до политики?

— Мутный тип. Ходят слухи, что еще недавно был связан с криминалом и тесно общался с авторитетами.

Глава 10.5

Новые факты обрушиваются на меня, словно ушат ледяной воды, но, в целом, укладываются в произведенное амбалом первое впечатление. И я мечтаю поскорее уехать домой и как можно реже пересекаться с оппонентом Демьяна.

К счастью, все эти мысли и оставшаяся после съемок программы тревога быстро растворяются в привычной рутине. Неделя кружит нас в своем водовороте и заставляет забыть практически обо всем.

Мы даже переносим семейный ужин на более поздний срок, потому что банально не успеваем заехать к родителям. Я курсирую между работой, Алискиной школой и танцевальной студией, где она занимается. Демьян разрывается между лицеями, интернатами, поликлиниками и дворцом культуры и часто возвращается из своего штаба за полночь, когда мы с малышкой уже крепко спим и видим десятый сон.

Сегодня — редкое исключение. Нам с Лариным удается обменяться парой слов прежде, чем разбрестись по разным комнатам.

— Ты помнишь, я завтра не смогу Алису забрать, — напоминаю Демьяну на случай, если у него все дни смешались в один бесконечный понедельник, и заплетаю косу, задумываясь о том, что мы все больше и больше походим на полноценную семью.

Делим обязанности. Страхуем друг друга. Воздерживаемся от взаимных упреков — сейчас нелегко нам обоим. Слишком много всего навалилось перед праздниками, как это обычно бывает.

— Помню. Ленчика за ней отправлю.

Кивает Демьян и без особых усилий отрывает меня от стула, чтобы отнести в спальню и уложить в кровать. Заботливо подтыкает одеяло, как делает это для Алиски, и наклоняется, мазнув губами по виску.

— Отдыхай. Тебе нужно много сил на завтра.

— Спасибо.

А следующее утро вполне ожидаемо приваливает меня кучей забот. Просыпаюсь, когда за окном еще темно, торопливо одеваюсь и несусь в кафе, чтобы почистить перышки перед визитом проверяющего.

— Ну, что, перед смертью не надышишься?

Шепотом бросаю хмурой Женьке, напоминающей свежевырытого зомби, и широко распахиваю дверь, впуская внутрь худого высокого мужчину в жутком твидовом костюме мышино-серого цвета. К кончику его кривоватого носа сползают очки в круглой оправе, в руке у него болтается потертый коричневый портфель, а на голове красуется приличных размеров сугроб.

С самой ночи метет нещадно.

— Здравствуйте…

— Николай Васильевич. Доброе утро.

Окинув помещение снисходительным взором, цедит наш ревизор сквозь зубы и двигается к информационному стенду. Я же вспоминаю пресловутое «утро добрым не бывает».

— Закон о защите прав потребителей устарел, — склонившись к файлу, где висит этот многострадальный закон, торжественно сообщает нам Николай Васильевич и вызывает у стоящей позади меня Петровой зубовный скрежет.

— Когда?

— Вчера. Новые поправки вступили в силу.

С садистским удовлетворением припечатывает проверяющий и продолжает методично вынимать из нас душу. Придирается к декларациям, сомневается в сроках годности, требует какие-то лицензии, которых у нас нет и не должно быть.

И я закипаю к четвертому часу этого форменного безобразия. Открываю рот, чтобы с чувством послать стоящего перед нами глиста в убогом костюме и осекаюсь, отвлекаясь на вибрирующий телефон.

Ленчик. Пиар-агент Демьяна. Не стал бы понапрасну беспокоить.

— Минуточку. Извините…

— Голубушка, если какой-то звонок вам важнее того, что я напишу в своем акте.

— Сделайте одолжение, Николай Васильевич. Просто заткнитесь, — я все-таки отвожу душу, проглатывая рвущиеся с языка ругательства, и переключаюсь на Леонида. — Привет, Лень. Говори.

— Слушай, Юль, а ты не заезжала за Алисой в студию?

— Нет. Я тут пятый час выделываю акробатические номера с документами перед ревизором.

— Просто учитель танцев сказала, что ребенка забрала мама. Вы с Алисой очень похожи, и я подумал…

— Господи, нет, я ее не забирала, — вздрагиваю от страха, струящегося ледяным потом вдоль позвоночника, и с трудом разлепляю онемевшие губы. — Позвони Демьяну. Я сейчас приеду. Ты где сейчас? В студии?

— Да.

Выпаливаю горячечно, и пулей несусь к выходу, сшибая все на своем пути. Стакан, блюдце, графин.

— Голубушка!

— Да пишите вы в своем акте, что хотите! У нас дочка пропала!

Бросаю истерично через спину и выскакиваю на ступеньки, громко хлопая дверью. Запрыгиваю в первое подвернувшееся такси и, захлебываясь, диктую адрес.

— Быстрее, пожалуйста! Я заплачу любые деньги.

Шумно дыша, я смахиваю с ресниц набежавшие слезы и борюсь с подступающей паникой, пока та скручивает тугим жгутом внутренности.

Где сейчас наша Алиса? Ее похитили и держат в заложниках, чтобы потребовать у папы-депутата баснословный выкуп?

Ну, что, хорошие мои. Я не устаю повторять, у меня лучшие читатели. Спасибо вам огромное за звезды, награды. Ваш отклик — это что-то невероятное.

п.с. На пару дней отключаю комментарии, чтобы спойлеры не портили вам впечатление.

п.п.с. Спасибо всем, кто готов идти со мной дальше! Прода еще будет сегодня.

Глава 11.1

Демьян

Может быть, странно, но Ленькина стратегия работает. То, что он таскает меня по всяким телешоу, играет нам на руку. Рейтинг постепенно растет, и теперь от Лебедева я отстаю лишь на пару десятых процента.

— Хорошо идем, шеф. Глядишь, к Новому году обскачем твоего главного конкурента.

Ленчик салютует мне кружкой с кофе и блаженно жмурится. Сегодня у нас что-то вроде выходного. Никаких встреч с избирателями не запланировано, намечена только видеоконференция. Так что весь день я просижу в теплом кабинете, изредка поглядывая на то, как кружит снег за окном, и буду думать, как Юля справляется с проверкой.

— Я там список вопросов набросал. Просмотри.

Допив свой капучино, Парфенов протягивает мне шпаргалку для эфира, и я углубляюсь в ее изучение, пока Леонид вместе с Захаром отправляются за Алисой. Успеваю прочесть примерно половину, когда трубка начинает хрипеть взволнованным Ленькиным голосом.

— Шеф, Алиса пропала. Ее нет в студии.

— Как нет? Ты издеваешься? Ты ей звонил? — бахаю ладонью по столу и не понимаю, в какую реальность попал. Кажется, в окно вот-вот запрыгнет безумный шляпник с Чеширским котом или из шкафа выскочит съемочная бригада со словами «улыбайтесь, вас снимает скрытая камера».

— Звонил, конечно. Телефон выключен. И Юле звонил. Педагог по танцам сказала, что Алису забрала мама. Но Юля ее не забирала.

— Понял. Сейчас буду. Ментов пока не вызывай. Конфу отмени. И постарайся, чтобы инфа никуда не просочилась.

Я четко раздаю команды, хоть у самого в груди зреет огромный ком из тревоги и дурного предчувствия. Пробкой вылетаю из кабинета и прыгаю в Ленькин автомобиль. Благо, страховка там неограниченная, и у меня есть запасные ключи на всякий случай.

По дороге к большому центру, где находится множество разных студий и офисов, проклинаю все. И усиливающийся снегопад, и пробки, и недотепу-водителя, пытающегося войти в поворот через три ряда.

А еще пытаюсь дозвониться до своей малышки.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Раз за разом повторяет бездушный робот, а мне выть хочется от собственной беспомощности.

— Глаза разуй! Куда прешь! — высунувшись из окна, кричит мне мужик в вельветовой фуражке, которого я только что подрезал, но мне наплевать.

Сокращаю дорогу, съезжая на обочину, и впервые жалею о том, что у Ленькиного автомобиля нет мигалки.

На парковку влетаю с пробуксовкой и торопливо глушу двигатель, замечая, что из подъехавшего такси как раз высаживается Юля. Меня не видит, так сильно торопится, поскальзывается в кроссовках на раскатанном мальчишками снегу и едва не впечатывается носом в стеклянную дверь.