Любовь в Академии Магии (СИ) - Митро Анна

— Его параметры, — усмехнулась Люба. — Своиства?

— На кого как влияет, как происходит влияние, сила этого влияния, а главное длительность, от чего зависит внушаемость. Мы должны проанализировать все частные случаи, чтобы вывести правила действия вашего дара.

— Мы даже не знаем, как он называется.

— С учетом того, что ты несешь симпатию…

— То я богиня любви? — рассмеялась Любовь Павловна. — Неожиданное совпадение, — прошептала она практически про себя.

— До богини, вам, студентка еще очень далеко, — ухмыльнулся демон. — Но вестницу любви я из вас вылеплю. Так. На кого как влияет помниться мы уже предполагали?

— Да, вы говорили, что нужно быть осторожнее с драконами, демонами и оборотнями, сто обращенное к ним воздействие может вылиться совсем не в чувство симпатии.

— Вот и записывайте, — он подождал, пока она закончит фразу в тетради. — А теперь вернемся к пострадавшим, первым так понимаю, был наш лекарь? — ехидству в голосе Ассгейра было не занимать.

— Правильно, но я так испугалась, очнулась, на мне Ульрих, а Лекарь Аларион особо за меня и не заступился, и просто захотела нормального отношения.

— И что ты при этом думала?

Любовь Павловна попыталась вспомнить, но не особо получалось, и почему-то ей казалось, что не зря, казалось, что тогда её помыслы точно не были достаточно чисты.

— Не помню, что-то вроде, что я обаятельная, и он должен быть от меня в восторге, — замялась женщина, опустив глаза.

— Он и в восторге, как от собственной дочери или сестры, — обрадовал её демон. — С таким умилением узнает о твоих успехах, что я диву даюсь, — тут Любе стало стыдно. — Не красней, ему полезно, эльфийское зазнайство иногда переходит все границы. Следующий был я?

— Да, — тут она окончательно покраснела.

— И о чем же вы думали, моя ненаглядная студентка? — ректор потянулся к ней, да так резко, что женщина отпрянула от неожиданности.

— Тогда я вспомнила романс… Песню. О любви, когда достаточно взмаха ресниц любимой, чтобы пасть перед ней на колени, — смущению Любы не было предела.

— Да уж, опростоволосились, вы, студентка. Такое, даже мысленно, спеть демону, — откровенно хохотал Ассгейр. — И получили в результате не то, что ожидали. А вы пишите, пишите, как реагируют демоны на насылаемые чувства подобные этим. Кто был дальше? Комендантша? Нет? Делавар, — ректор хищно улыбнулся. — Сначала он был скептически настроен к твоему переводу, да и вообще к существованию.

— Нет, никаких любовных песен. Только мысленная просьба о дружбе, — закачала головой Люба. — Это же не противозаконно? Я даже не знаю, подействовало ли это. Я теперь вообще лишний раз думать боюсь.

— Не противозаконно желать с кем-то хороших отношений, а вот воздействовать против воли противозаконно, — поджал губы ректор. — Но в одном ты права, разобраться, повлияла ли ты или нет, если не наблюдать, невозможно, и даже присутствуя при воздействии доказать ничего невозможно. Об этом надо подумать. Кто-то еще был?

— Магистр Шинойза, — скромно потупила взгляд Люба, ковыряя носком туфли пол.

— Что? — в ужасе воскликнул Ассгейр.

— Это не то, что вы подумали, — надулась Любовь Павловна. — Вы же видели, какие искры между ней и Делаваром, вот и попросила её увидеть, наконец, того, кто будет ей идеальной парой.

— Стоп. А о нем ты подумала? Если Шинойза будет бегать благодаря тебе за Делаваром, то нас всех ждет головная боль, — ректор в ужасе схватился за упомянутую часть тела.

— Да ничего не случиться, — проворчала женщина в ответ. Ректор посмотрел на неё с подозрением. — Не моя тайна. Не выдам.

— Ну хорошо. Значит, ты можешь не только передавать свои желаемые чувства, но и «открывать» чужие?

— Это ничего не значит, вдруг они просто прозрели? — надежда умирает последней, подумалось Любе.

— Столько лет цеплялись, как кошка с собакой, а тут прозрели, не верю. Еще жертвы твоего обаяния были?

Люба задумалась, говорить ли демону про его младшего брата или все же не стоит. Именно в этом «воздействии» признаваться было не столько стыдно, сколько страшно. Ректор был похож на того, кто больше переживает за близких, дорогих ему людей, чем за себя. «Ах, Бальтазар, если бы я знала, то точно не решилась на такой отчаянный шаг», — проскочила мысль у Любы. Она стряхнула раздумья и посмотрела в глаза ректору.

Глава 26. Отдых отдыху рознь

«Мама, знакомься… Это не то, что ты подумала»

Про Бальтазара Любовь Павловна не сказала Ассгейру ни слова. Язык не повернулся признаться, ведь предугадать реакцию демона невозможно. Побоялась, да и решила, что воздействие было минимальным, фактически на нежность и заботу и роли в их отношениях с младшим братом ректора сыграть не должно. А после настали первые выходные.

Именно в них можно было выйти в город, встретится с друзьями или родственниками, которых не пускали в Академию, вернее пускали с разрешения ректора и в исключительных случаях.

— Леа, — встретила с утра Любу комендантша. — Тебе записку с проходной принесли, — в руках женщины оказался плотный конверт, так его сразу распечатала.

"Дитя моё, мы с отцом ожидаем тебя в таверне "Сокровище дракона". С любовью, мама"

— Мама, — прошептала Любовь Павловна, вспоминая невысокую женщину с седыми висками, мудрую и добрую. — Нет, не та, — смахнула она набежавшую слезу. — Почему вызов на коннектор не бросила?

— Не обращай внимания, моя все эти новые магтехнологии тоже недолюбливает, и если можно прислать бумажку, то стучать по экрану не станет, — ответила гоблинша на заданный в воздух вопрос.

К встрече с родителями Леи Люба готовилась основательно, оделась в соответствии с представлениями старшего поколения о «хороших» девочках, неброское лиловое платье село по фигуре, делая девушку в отражении немного старше, заплела волосы в колосок, взглянула на фотографию новоприобретенных родных и отправилась в город.

Выходить впервые оказалось немного страшно, но отступать было некуда и Любовь Петровна шагнула за ворота.

Хоть академия и находилась на окраине столицы, за её воротами не было «спальных районов», «трущоб» или «социального жилья», напротив, от ворот тянулась улица, уходившая к центру города, по двум сторонам которой стояли аккуратные двух-трёхэтажные домики, первые этажи которых занимали кафе, книжные магазины, ателье, кондитерские, пекарни и прочие лавки разной снеди. Иногда межу парой домов обнаруживался огороженный забором пустырь, но очень быстро за калитками да воротами таких заборов Люба обнаружила постоялые дворы.

«Что же тут дубль гиса нет, яндекс или гугл карт нет? Или я такая растяпа? Надо было в визоре, в магсети покопаться. Не подумала, теперь ножками расхлебываю, что глазками не доглядела», — сетовала женщина, когда в очередной раз таверна оказалась не той.

— Тебе помочь? — послышался знакомый голос за спиной, Люба обернулась и увидела Искора.

— Здравствуй! Я рада тебя видеть, — улыбнулась она, и слова её были искренни. Парень импонировал Любовь Павловне, он был достаточно серьезным для своего возраста, ответственным, но при этом не занудничал. — Помощь мне не помешала бы.

— Что ищешь? — усмехнулся сокурсник.

— «Сокровище дракона».

— Пойдем, — он взял её под руку и утянул на боковую улочку. Буквально через десять минут они оказались в нужном месте.

— Как же так? — охнула Люба. — Я же тут минимум час кружила. А с тобой мгновенно всё нашлось.

— Привыкнешь, освоишься, ты же не помнишь ничего, я тебе потом на визор карту города из магсети добавлю, чтобы не потерялась, — рассмеялся Искор, и на душе у женщины посветлело: «Все же, с хорошими людьми, вернее, нелюдьми, меня жизнь здесь столкнула», — подумала она. И тут в нижний зал таверны, куда её привел огневик, спустились родители Леи.

***

— Девочка моя! — воскликнула женщина, увидев дочь, и бросилась к ней, обнимая.

— Дочь, — отец сурово посмотрел на Любу, и неожиданно поцеловал её в щёку. — Я рад, что ты оправилась.