Мой итальянец - Жаклин Бэрд

— Да, о да. — Ее длинные ресницы затрепетали над лучистыми синими глазами, пальцы погрузились в его шелковые черные волосы, ее губы снова искали его губы.

И когда Келли наконец открыла глаза и посмотрела на него, она снова почувствовала себя полностью покоренной.

— Ты сделала меня счастливейшим из мужчин.

— Счастливейший из мужчин, — пробормотала она в избытке чувств. — Ты уверен, что хочешь на мне жениться?

Она должна была спросить. Все это было похоже на сон, и ей хотелось ущипнуть себя и убедиться в том, что все происходит наяву.

— Никогда в жизни я не хотел ничего так сильно. Если не считать моего желания заняться сегодня с тобой любовью и ласкать тебя так, как я должен был сделать это в первый раз. Долго и медленно, очень медленно…

— Звучит неплохо, — выдохнула Келли и еще крепче обняла его за шею.

— Только не здесь. В спальне.

И, взяв ее на руки, он поднялся с ней по лестнице.

Словно очнувшись ото сна, Келли стояла посередине комнаты и смотрела на него. Джанфранко возвышался над ней, слегка придерживая за талию. Взгляд его глаз, потемневших от желания, блуждал по ее стройной фигуре, но, когда его руки потянулись к краю ее свитера, она застыла.

— Нет, — прошептала Келли и схватила его за руки. — Я толстая, моя талия исчезла, — сказала она, покраснев от смущения.

Джанфранко едва не рассмеялся — она выглядела такой красивой и такой удрученной.

— Ты не толстая, Келли, ты роскошная женщина и носишь под сердцем моего ребенка. Ты никогда еще не была такой красивой. — Преодолев ее сопротивление, он повел ее к кровати. Тут, сжав ее руку, он добавил: — Но если ты нервничаешь, можешь сначала раздеть меня. — Не сводя с нее глаз, он быстро скинул туфли и носки, потом, выпрямившись, более медленно снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. — Помоги мне, Келли, — попросил он хриплым голосом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они поженились четыре дня спустя, в пятницу, и Келли, выходя из отдела регистрации браков с обнимавшим ее за плечи Джанфранко, все еще чувствовала, что у нее кружится голова.

— Подождите. — Маргарет, которая вместе со своим братом Джимом была свидетельницей на их свадьбе, остановила их на ступеньках. — Вас нужно сфотографировать, — сказала она и навела на них камеру. — Скажите «чииз».

— Я бы лучше сказал «секс», — прошептал Джанфранко на ухо Келли, заставив ее смущенно улыбнуться.

— Ну и ненасытный же ты, — пробормотала она через минуту, подняв на него смеющиеся синие глаза. Несколько прошедших дней они занимались любовью утром, днем и ночью. В промежутках Джанфранко успел все организовать. Келли уволилась с работы, а дом ее семьи был выставлен местным агентством на продажу. Джанфранко сказал, что отныне дом Келли там, где будет находиться он.

Единственное, что делала Келли самостоятельно, — занималась покупками. Она купила себе разнообразное приданое с учетом своей изменившейся фигуры: кружевное белье и пару атласных ночных рубашек, несколько элегантных простых нарядов и платье для коктейлей.

Они сидели в аэропорту, в зале для важных персон. Келли бросила взгляд на своего молодого супруга. Он стоял у стойки, разговаривая по телефону. Они ждали, когда объявят посадку на рейс до Рима. Келли наблюдала за тем, как он, оживленно жестикулируя, что-то объясняет невидимому собеседнику. Ведь он итальянец. Мой итальянец, уточнила про себя Келли.

В конце дня Келли стояла на балконе и любовалась открывающимся видом. Рим лежал перед ней как на ладони. Сильные руки обхватили ее расплывшуюся талию, темноволосая голова склонилась к ней, теплые губы прижались к ее уху.

— Тебе нравится этот вид, кара!

Нравится? Да она без ума от него! Она распаковала чемоданы, пока Джанфранко сделал несколько срочных деловых звонков. Потом он устроил для нее короткий тур по апартаментам. Удобная и элегантная гостиная, выдержанная в золотистых и синих топах, со вкусом обставленная антикварной мебелью. Спальня хозяина представляла собой настоящую симфонию кремового и темно-розового цветов.

Вид завораживающий, апартаменты потрясающие. — Проведя тонкими пальцами по его лицу, она добавила: — И ты тоже потрясающий. — Глядя своими синими глазами в его глаза, она обвела пальцем контур его чувственных губ. — А мы не могли бы остаться тут навсегда?

— Навсегда нет, но на три следующих дня точно. Потом мы поедем в мое загородное поместье, и мне придется приняться за работу.

— Как ты думаешь, понравлюсь я твоей семье? высказала Келли вслух свои опасения. — Может быть, тебе стоило пригласить их на свадьбу?

— Они полюбят тебя, а на то, чтобы пригласить их па свадьбу, не было времени. К тому же ты уже встречалась с мамой и Оливией, и они знают, почему мы поженились. Мама готовит прием в твою честь через две недели, чтобы тебя всем представить. — Что-то в его словах насторожило Келли, но прежде, чем она успела подумать об этом, он добавил: — А сейчас я хочу начать наш медовый месяц.

Наклонившись, он обнял ее с нежностью, которая заставила ее обхватить его шею руками, когда он пес ее в спальню.

— Ты хоть представляешь, как сильно я жажду тебя? — Джанфранко поставил ее на ноги и стал торопливо освобождать от одежды. — Понимаешь, как страдаю по тебе?

В долгие, наполненные страстью часы, которые последовали за этим, они до изнеможения наслаждались друг другом. Келли считала, что Джанфранко научил ее за прошедшие несколько дней всему, что касается любви, но он продолжал удивлять ее.

— Ты делаешь меня ненасытным, — выдохнул Джанфранко. — Я должен помнить о том, что ты беременна, и контролировать себя.

Поздновато, любимый мой, — сонно пробормотала она, кладя голову ему на грудь. — Но ведь это наша свадебная ночь, — прошептала она. Келли крепко спала, когда ее разбудил какой-то звук. Повернувшись, она протянула руку к Джанфранко, но ее рука нащупала пустоту. Она села и огляделась. Их праздник, по всей видимости, закончился.

Последние три дня были самыми замечательными в ее жизни. Джанфранко показал ей Рим, Колизей, фонтан Треви, куда она, как полагается, бросила монетку, — все популярные у туристов достопримечательности и несколько не столь популярных. Например, приютившуюся на узкой улочке крохотную церквушку с необыкновенной красоты алтарем. А еще маленький ресторанчик, в котором столы были накрыты виниловыми скатертями и подавали, согласно утверждению ее мужа, самую вкусную еду в Италии.

Она почувствовала, что голодна. Теперь она ела за двоих. Соскользнув с кровати, Келли направилась в ванную, наскоро приняла душ и вернулась в спальню, завернувшись, как в тогу, в большое пушистое полотенце.