Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская классическая проза » Разве бывают такие груши (рассказы) - Ирина Борисова

Разве бывают такие груши (рассказы) - Ирина Борисова

Читать онлайн Разве бывают такие груши (рассказы) - Ирина Борисова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 23
Перейти на страницу:

В моей душе всегда тревога - я постоянно представляю своих домашних за столом с ложками наготове и тающий при этом запас еды. Я замечаю, как непрерывно снашиваются у всех штаны, стаптываются ботинки и размышляю, где все это брать снова. Как школяр, решающий задачу о втекающей и вытекающей по двум трубам воде, я постоянно сравниваю две скорости - уничтожения и восполнения вещей и продуктов; первая скорость всегда больше, и это гонит меня из дома, заставляет рыскать по магазинам, а в случае удачи крепче набивать сумки.

Я не могу расслабиться, даже если попытаюсь отвлечься и пойти куда-нибудь без заготовительной цели. В театре я обязательно наберу в буфете коробок с мармеладом, на прогулке в лесу замечу сухую хворостину и, подумав о возможном энергетическом кризисе, приволоку ее на дрова, а на тайном свидании в незнакомой части города, едва заметив на другой стороне улицы очередь за яйцами, рвану туда прямо под красный сигнал светофора, мгновенно забыв о только что трепетно описывавшем мне свое душевное состояние человеке.

Я уже забыла, когда ходила пустая. Я, кажется, и родилась с нагруженными сумкам в руках, я перестала ощущать их тяжесть, а выпусти я их из рук, мне, наверное, не хватит уже одного земного притяжения - я сразу взлечу над всеми этими универсамами, киосками и ларьками, где за чем-то обязательно занята очередь, где наполняются сумки, где проходит жизнь.

1991

Картинки девяносто первого

Мы сидим на кухне за столом, ждем, когда закипит чайник, пришедшая к нам в гости тетя Катя, мой десятилетний сын Петька и я. Муж в коридоре работает за верстаком. Мы с теткой говорим о том, о чем говорят сейчас все о ценах: хвастаемся, что удалось где-то сэкономить, гадаем, вся ли сметана уже по двенадцать или бывает еще и по три. Петька невозмутимо жует подаренную жвачку и выбирает в альбоме место для нового вкладыша.

Обсудив экономические проблемы, мы вздыхаем и задумываемся. Я знаю, тетка считает виноватыми во всех наших бедах демократов, она, пережившая блокаду, голосовала на референдуме за Ленинград, а все, творящееся теперь, воспринимает, как шабаш жуликов, то бишь кооператоров. В разговорах с ней я стараюсь обходить животрепещущие политические проблемы, но и в этот раз она начинает сама.

- Вот сейчас у метро сосиски в банках продают уже по пятнадцать, восклицает тетка, - а в магазинах они - по рубль семьдесят. Раньше, скажи, такое было? Это что, не спекуляция?

- Спекуляции, бабушка Катя, теперь нет, - изрекает вдруг покончивший со жвачкой Петька. - Это коммунисты придумали спекуляцию, во всем мире бизнес это не стыдно.

- А ты, значит, против коммунистов? - холодно осведомляется тетка.

- Конечно! - сын уверенно кивает на свой альбом. - Вот у меня, например, коллекция вкладышей; я что, должен ее делить с тем, у кого вообще ни фига? А видали? - и он показывает кому-то гипотетическому выразительную фигу.

- Так, - тетка кидает на меня взгляд, содержащий много невысказанных мыслей о воспитании.

- Ты, конечно, уже не пионер, - полуспрашивает-полуутверждает она. Тогда, значит, ты веришь в Бога?

Несгибаемый атеист Петька краснеет и возмущается: "Что я, ишак?"

- Хорошо, в Бога ты тоже не веришь, - спокойно продолжает тетка, но спокойствие ее, я чувствую, ничего хорошего не предвещает. - Ну, скажи тогда, во что же ты веришь? Что тебе дорого? Какие у тебя идеалы? Мы вот раньше верили в свою страну, стремились ее защищать, а ты - что ты будешь защищать, когда вырастешь?

- Это в армию что ли? - соображает сын. - Нет, я в армию не пойду, я не ишак!

- Вот! - с мрачным торжеством кивает тетка. - Защищать Родину ты тоже не собираешься... Что же тогда у тебя в жизни есть? Совсем ничего?

- Вкладыши вот у меня, - подумав, показывает Петя на свой альбом и обращает ко мне прозрачный, ищущий поддержки взгляд.

- Ну, что ты к нему пристала, тетя Катя? - прихожу я ребенку на помощь. - Не врет он, не ябедничает, посуду иногда моет. Зачем ему эти твои идеалы?

В это время звонит телефон, и Петька, прихватив альбом, смывается к аппарату. Мы с тетей Катей остаемся на кухне. По радио ругаются демократы. Заходит мой занимающийся малым бизнесом муж и, присев перед раскаленной плитой, лязгает дверцей духовки, в которой топится парафин для изобретаемого на верстаке прибора.

- Разве плохо мы жили? - вперив глаза в окно, ни к кому не обращаясь, говорит тетка. - Праздники были, танцевали, платья заказывали в "Смерти мужьям". Помню юбку себе заказала синюю, а потом красный костюм, можно было комбинировать, всем так нравилось, так было красиво...

- На Ладожской продаются знаешь какие жвачки? - доносится от телефона монотонный голос ведущего беседу с приятелем Петьки. - "Бабл-гамы" продаются, "Пантеры" и "Черепашки-ниндзя", а "Бэтманов" нет, я их, вообще, давно не видел...

Демократы в приемнике сцепляются пуще. На плите закипает чайник. Я выключаю радио и зову всех к столу.

1991

Один-единственный раз

Когда началась инфляция, мои родители-пенсионеры очень переживали, хватит ли накопленных ими денег на постоянно дорожающие похороны. Они умерли друг за другом, ни раньше, ни позже, как в тот момент, когда денег тик-в-тик хватило, и, как и мечтали, никого не обременили. Всю жизнь у них было две заботы - поступать как нужно и ни от кого не зависеть. Что касается второго, моим родителям это до конца удалось. Мне кажется, что и по поводу правильности главных жизненных поступков особых сомнений у них тоже не было,

Когда я смотрю на своего мужа и - в зеркало - на себя, на наших лбах я вижу те же, что и у родителей морщины вечного беспокойства. Разница лишь в том, что сомненья начали одолевать нас уже сейчас.

Мы закончили институт в начале семидесятых, я вскоре родила, а мужу предложили остаться на кафедре. Деньги там платили мизерные, жить нам предстояло на одну его зарплату, но мы оба восприняли это предложение, как большую удачу, потому что считали, что главное - это защитить диссертацию. На долгие годы это стало нашей заветной целью. Мы жили в одной комнате, грудная дочка ночами орала, но муж как-то умудрялся учить философию и язык для сдачи кандидатского минимума. Он стоял в очереди в аспирантуру десять лет, потом пять лет учился, каждое лето ездил на шабашку зарабатывать деньги. К сорока, наконец, он защитился, получил доцентство и огромный, как нам казалось, оклад в четыреста пятьдесят, а через пару лет все это съела инфляция.

Главным делом моей жизни было обучение нашей дочери музыке. С двух лет у нее обнаружился абсолютный слух, она копалась в песочнице и выводила без слов арию Каварадосси. Однажды ее услышала пришедшая тоже к песочнице с внуками бабушка - профессор консерватории, и судьба моей дочери была решена. Закатывая глаза и воздевая вверх руки, бабушка-профессор объяснила мне, какой груз ответственности я несу, имея такого чудо-ребенка. С четырех лет мы начали ездить через весь город в специализированную школу, потом все наши вечера были, при сопротивлении подрастающего ребенка, заняты фортепьянными экзерсисами, а в пятнадцать лет дочка заявила, что в гробу видела эту жизнь, что пойдет в торговый техникум, и вскоре, едва услышав по радио звуки фортепьяно, немедленно вырубала громкость, и надо посмотреть с каким выражением лица.

Мой муж всегда был очень обязательным. Он скрупулезно готовился к лекциям, тщательно проводил семинары, и при самой жестокой простуде считал себя не вправе пропускать и пустяковой консультации, на которую хорошо если забредут пара-тройка студентов.

Я тоже всегда была очень добросовестна. Школу я закончила с золотой медалью. На работе у меня не пропал ни один документ. Уже первого числа месяца я старалась отоварить все талоны. Дома я постоянна что-то убирала, стирала и жарила - у меня никогда не было ни минуты свободного времени.

Вся наша жизнь всегда была сплошным изнуреньем, а между тем за стеной у нас соседи жили совсем по-другому. Несмотря на маленьких детей, они умудрялись постоянно сидеть на диване, курить и пялиться в видик. Однажды муж, случайно зайдя к ним, встретил у них в гостях выгнанного раньше из своего института за неуспешность студента - тот, щелкая филлипсовской зажигалкой, выглядывал в окно на свой "Мерседес", и не стеснялся со смехом рассказывать, как украл в автопарке принесенные ему запчасти - погрузил в багажник, прыгнул в машину и уехал, не заплатив.

У нас до сих пор нет ни видика, ни порядочного дивана, поэтому мы с мужем обдумывали этот случай, усевшись на продавленную тахту и глядя в подслеповатый телевизор. Мы думали о том, что, наверное, правы те, кто с ленивой беспечностью плывет по течению. Мы же, изо всех сил налегая на весла, вечно выгребали в хлюпающее болото.

И после этого мы с мужем совершили несколько безрассудных поступков. Я решила сделать то, что по разным причинам всю жизнь боялась позволить себе в разгар инфляции, плюнув на все, взять да и родить еще одного, очень позднего ребенка. Мой муж, к всеобщему изумлению, ушел с кафедры и, чтобы заколотить много денег, принялся торговать порнографической литературой.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 23
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Разве бывают такие груши (рассказы) - Ирина Борисова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит