Мы были суворовцами - Николай Теренченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. Дронов - наш друг и будущий кинорежиссер
Так как кино демонстрировалось в училище только по субботам и воскресеньям, в будние дни офицеры-воспитатели "крутили" нам диапозитивы или пленки на стареньком кинопроекторе. Сказки "Три поросенка", "Маугли", "Дикие лебеди" тоже пользовались у нас популярностью. Но этих пленок и диапозитивов было слишком мало. И тогда у Вити Дронова из старшего подготовительного класса созрела идея создать свой кинопроектор и свой фильм. Патрон с лампочкой, шнур с вилкой пришлось выклянчить у старшины, картонный ящик - не проблема. Долго возился с механизмом увеличения и передвижения ленты, но после долгого, солидного осмысления все же добился своего. Рисовали на ленте простой бумаги рисунки, промасливали ее своей порцией сливочного масла со второго завтрака и - кино!
Дронов сам был неплохим рисовальщиком, а тут еще ребята его отделения, увлеченные Витиной идеей, видя его неказистое детище, его проектор, готовый к работе, помогли разработать шутливый сценарий будущего фильма и нарисовать на бумажной ленте необходимые рисунки. Через некоторое время мы просмотрели свой фильм под названием "Наши клички". "Пропечатали" в этом фильме и офицера-воспитателя Павла Григорьевича Белобровца, во взводе которого в творческих муках рождался этот "фильм". Однажды Павел Григорьевич написал в ротную стенгазету статью, в которой резко критиковал своих подчиненных. Критика была справедливой, но ребята были уязвлены не критикой, а анонимностью автора. Ведь всем было известно, кто написал статью, зачем же скрывать свою фамилию под псевдонимом "Око"? Так и, прилипло "Око" к старшему лейтенанту Белобровцу. На одном из вторых завтраков было молоко в бутылках, ребята посдирали с бутылок этикетки и, отрезав в слове "молоко" первые три буквы, расклеили оставшиеся бумажки со словом "око" в коридоре, классе, даже на качающемся маятнике больших часов, стоявших в главном училищном коридоре...
Мог ли тогда, летом 1944 года Витюша Дронов даже подумать о том, что это его случайное увлечение станет впоследствии делом и смыслом его жизни? Ныне Виктор Иванович Дронов, подполковник запаса, режиссер и кинооператор военной студии. На его счету немало научно-популярных фильмов о космических спутниках связи, учебных фильмов, на которых учатся и воины Советской Армии, и курсанты военных училищ, и даже слушатели академий.
Наш Дроныч всегда был с фотоаппаратом, и обычно ребята просили его сфотографировать их. А кому Витя отказывал? И я часто бессовестным образом эксплуатировал безотказность и доброту Виктора, хоти и не был его другом.
Когда он только успевал отпечатывать сотни фотографий своих просителей? Ведь на нем лежало столько обязанностей и всевозможных общественных, комсомольских поручений и нагрузок.
Годы не изменили нашего Дроныча. Такой же мягкий, деликатный и безотказный. Всегда поможет и в беде, и в повседневной жизни. Какое счастье иметь таких друзей!
3. Экскурсии
Очень часто мы совершали дальние прогулки в центральный городской сад или к речке Тузловке, что протекает у подножия холма, на котором стоит наш город Новочеркасск - столица Донского казачества. Или ходили на обширный травяной луг за Тузловкой, где раздевались до трусиков и играли на траве, устраивали различные состязания. Купались в неглубокой реке, бесстрашно ловили здоровенных раков (их в ту пору было превеликое множество). За лето большинство из нас научилось плавать, и под бдительным оком офицеров, старшин, а также наиболее развитых своих товарищей мы барахтались в теплой воде. Дисциплина во время купания была жесткой. Одно отделение купается 15 минут, другие лежат на солнышке, загорая и наблюдая за купающимися, терпеливо ожидая своей очереди. Как только последний из купавшихся выходил из воды и ложился в отведенном отделению месте, раздавалась команда: "Второе отделение, в воду!" и мы с шумом и криком устремлялись к воде.
Иногда мы ходили на экскурсии по предприятиям нашего города. Один раз мы побывали в городской типографии, где печатались настоящие газеты, разные брошюры, потом посетили стекольный завод, побывали на заводе револьверных станков, где работало очень много молодежи, наших сверстников - ребят и девчат лет 15 - 16-ти. Они работали на различных стайках, ковали Победу вместе со взрослыми, работая для фронта. Мы с любопытством смотрели на их работу, завидовали их умению делать настоящие детали к настоящим станкам. Нам тоже очень хотелось стать полезными Родине, и мы завидовали этим ребятам. А юным работягам, смотрящим с высоты своего рабочего положения на нас, сытых, в красивой форме, очевидно, также было завидно. Мы это прекрасно чувствовали и понимали.
С большой охотой мы посещали госпитали, где лежал раненные на фронте воины, и хотя вид искалеченных войной людей был нелегким зрелищем для детской психики, выступали со своими концертами на маленьких, временных сценках госпитальных клубов, переполненных ходячими ранеными и выздоравливающими. А для неходячих, прямо в палатах, пели песни, читали свои стихи.
Надо было видеть, с каким удовольствием и вниманием смотрели перебинтованные, покалеченные войною люди, совсем еще молодые, и перешагнувшие зрелый возраст - на свое будущее в суворовской форме, как мягчали суровые лица, разглаживались жесткие морщины, как теплели глаза!..
4. Мой дорогая мама
В одно из воскресений лета ко мне подбежал кто-то из моих товарищей и сообщил неожиданную новость: ко мне приехала моя мама и ожидает меня в комнате для свидание В груди ощутился какой-то холодок, я неожиданно для себя разволновался и опрометью бросился туда. За восемь месяцев пребывания в училище, честно говоря, я не очень-то скучал по маме. Она была далеко, новизна каждодневных впечатлений, дружный и шумный ребячий коллектив, учеба как то заслонили самое дорогое для меня существо, на свете, короткие письма из дома были не в счет. С робостью я переступил порог комнаты, полной народа, где стоял веселый шум, сделал несколько шагов и стал глазами искать среди посетителей маму и не нашел ее! Я, грешным делом, подумал, что это розыгрыш моих друзей, резко повернулся и хотел выбежать из комнаты. И тут у самых дверей я увидел мою красивую маму! Она стояла у двери, изумленно глядела на меня, молча улыбалась и плакала. Так мы стояли несколько мгновений друг перед другом, затем я оказался в ее объятиях. Она смеялась сквозь слезы, ощупывала меня, вертела в разные стороны и даже зачем-то понюхала мою стриженую голову. Она узнавала меня и не узнавала! Перед ней все же был ее сын, ее сорванец Николка, розовощекий, пухленький, в аккуратной суворовской форме.
Холодок отчуждения быстро прошел, мы смеялись, вспоминая прошлое, рассказывали, перебивая друг друга, про свое житье Мама привезла из дома кучу новостей, и все хорошие. И живут они распрекрасно (?), и по карточкам все дают: хлеб, крупу и даже сахар. Так что нечего за нее беспокоиться (мама, конечно же, лукавила, и я это прекрасно понимал). Самая сногсшибательная новость, привезенная мамой из дома, - наша Раиса принесла потомство: двух козлят - Борьку и Люську! Я, в свою очередь, захлебываясь, рассказывал маме, какие у меня славные товарищи, героические офицеры-воспитатели, как здесь все замечательно и как мы хорошо живем. По моей розовощекой физиономии мама понимала, что это все так и что ее сын не врет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});