Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

Иногда поступают сведения через прессу, а также официальные органы. Когда получаются сведения, нужно быть спокойным, разобраться в них и проверить.

Внутренние извещения есть освещение деятельности той или иной контрреволюционной организации. Сотрудник есть лицо, входящее в контрреволюционную организацию, как член ее и дающий сведения ведущим розыск.

Бывает, когда люди и идейные начинают выдавать всех контрреволюционеров, не требуя себе платы, но эти случаи редки.

Нужно осмотрительно относиться к приходящим сотрудникам и не давать им воли. Сотрудника нужно ставить в определенное условие, которое он обязан исполнять, нужно уметь поставить себя с сотрудником в определенные рамки, если Вы успешно будете вести дело, то у Вас работа пойдет очень быстро. Сотрудник, человек посторонний, он вращается в своей среде, нужно не упускать важных сведений и использовать их.

Причины к побуждению сотрудничества таковы:

1) Идейное сотрудничество самое первое.

2) Ссоры личные или семейные, лицо надежное будет все делать.

3) Личные симпатии к заведующему политических розысков; особенно хорошо, если будет женщина, но заведующий не должен увлекаться из личной симпатии. Она многое может сделать, но нужно быть чрезвычайно осторожным.

4) Боязнь ответственности и кары.

5) Корысть.

6) Месть.

Ведущие политический розыск могут пользоваться методом убеждения, для чего нужно беседовать с попавшимися, предлагая им сознаться, указывая на несбыточность их мечты. Для таких бесед должен быть человек всесторонне развитый, который умело бы вел разговор. Можно даже прикидываться перед контрреволюционерами консерватором, указывать, что свободу еще население не совсем правильно понимает, но все-таки и т. п. Но этим можно пользоваться умеючи и знать, как задеть сокровенную сторону человека. Для пользования таким методом нужны сноровка и интеллигентность.

Правильность розыска обусловлена:

1) Знанием психологии и принципов контрреволюционеров.

2) Целесообразными морально чистыми розыскными принципами.

3) Преданностью Советской Власти.

Первое достигается изучением тенденций и учения контрреволюционеров.

Второе — изучением инструкций, издаваемых ВЧК по борьбе с контрреволюцией.

На правильность усвоения комиссарами, следователями и разведчиками должно быть обращено самое тщательное внимание. Важность задачи политического розыска требует не только знания, но любви к этому делу.

Нужно поставить так, чтобы людям представить все методы, которые могут принести неоценимые услуги.

Различие уголовного розыска и политического.

Уголовный розыск ведется по силе совершения преступлений, он не предупреждает преступлений. Политический розыск ведется ранее совершения преступления и таким образом имеет цель предупреждения, знать не только настоящее, но и задуманное».

Работать Виктору Семеновичу в органах оказалось не сладко. Одной из проблем стали тяжелые взаимоотношения с начальником отделения. Тому в подчиненном не нравилось многое. Любимец и любитель женщин, Виктор обожал фокстрот. Но в то время фокстроты, да и вообще танцы, которые танцевали парами, раздражали. Критики особенно подчеркивали в них «возбуждающие прикосновения».

В 1931 г. «Ассоциацию московских авторов» ликвидировали только за то, что она кому-то напоминала кооперативную лавочку «фокстротчиков» и «цыганщиков». По предрассудкам тех лет фокстрот как музыка для танцев должен был однозначно умереть, но, став музыкой как таковой, имел право на жизнь. Фокстрот особенно «хорошо шел» под водку с закусочкой и требовал не только вечеров, но и бурных ночей с амурными приключениями. На службу Виктор приходил с похмелья.

Начальник кричал в бешенстве:

— Абакумов! Я тебя скоро выгоню к чертовой матери из органов. Ты мне уже во-о-о как надоел своими гульками под фокстрот. Фокстротчик хренов. Лучше бы ты работал, как следует, а то, что ни спроси, пенку пускаешь. Последний раз предупреждаю. Понял меня?

— Понял, — чрезвычайно замученным голосом отвечал Виктор. — Больше такое не повторится!

— Смотри мне!

Приказом ОГПУ № 224 с 21 октября 1929 г. всем Управлениям и Отделам ОГПУ — центра и аппарата ПП ОГПУ края и областей — предписывалось перейти на непрерывную рабочую неделю.

Единой формой «непрерывки» устанавливалась пятидневная рабочая неделя с 7-часовым рабочим днем (4 дня работы, 1 день отдыха). С системой ежедневного поочередного отдыха. В приказе говорилось:

«По организации форм перехода на непрерывку имеются следующие предложения:

I. Все не возражающие непрерывке предлагают остановиться на пятидневной рабочей неделе (4 дня работы, пятый отдых с тем, чтобы этот отдых давался 1/5 части ежедневно). Эту форму предлагают по тем соображениям, что взаимодействие со всем советско-партийным аппаратом не дает нам возможности иметь суммарный отдых. В этом предложении высказывается только опасение, можно ли допустить, чтобы аппарат ОГПУ ежедневно работал с составом, сокращенным на 1/5 часть, или 20 %.

2. Есть предложение ГУПО ОГПУ, которое сводится к тому, чтобы «всем полным составом работать первые три дня пятидневки, на четвертый день работает одна половина состава с начальником, на пятый день работает вторая половина состава с заместителем».

3. Есть предположение, чтобы иметь суммарный, компактный день отдыха, т. е. четыре дня работать, а на пятый отдыхать всему составу с тем, чтобы для связи с непрерывно действующими учреждениями и организациями назначать в день отдыха усиленные дежурства в необходимых секторах аппарата, непосредственно связанных с массой (бюро справок, заявлений, жалоб, бюро по выдаче разрешений, регистрации и т. п.) или перевести эти аппараты на непрерывную работу, т. е. частичный перевод аппарата (ПП ОГПУ СКК, ПП ОГПУЛВО). Вот основные предложения форм перехода на непрерывку».

Должное внимание в органах уделялось и форменной одежде. Еще 5 ноября 1923 г. циркуляром ГПУ, подписанным Ягодой, предписывалось всем руководителям низовых органов и подразделений ГПУ соблюдать форму одежды: «Разъясняя, что форменное обмундирование является отличием сотрудника ГПУ от рядового обывателя, обязывающее сотрудника быть примером для других, как при выполнении служебных обязанностей, так и вне их».

В заключение циркуляра следовал категорический запрет. Под страхом сурового наказания, чекистам запрещалось посещать пивные, кафе, рестораны — как «заведения, предназначенные обслуживать нарожденную нэпом буржуазию».