Жена офицера - Самсон Агаджанян

— Я хочу выпить за тебя, за будущую «мисс красоты!» Вот на этом месте в честь твоей победы я устрою грандиозный бал. Не возражаешь?

Та неопределенно пожала плечами. Он выпил коньяк и выжидательно посмотрел на нее. Его взгляд словно требовал, чтобы она выпила до конца, но та вновь чуть пригубила. Он не стал настаивать, забрал у нее фужер, отнес к столику. Настя вновь с тревогой и надеждой посмотрела на дорогу. Долгое отсутствие Маргариты Саркисовны стало ее беспокоить. Она всем сердцем чувствовала надвигающуюся опасность и не знала, что делать. Неожиданно возникла мысль — убежать. Настя стала обдумывать, как незамеченной уйти. Окинув взглядом окрестность, увидела узкую тропинку, которая вела в горы. «Скажу, что надо в туалет», — решила она. Готадзе с шампуром в руках шел к ней.

— Моя королева! Это вам.

— Спасибо.

Он направился к машине, из багажника достал бутылку коньяка, налил себе полный бокал, со стола взял бокал с шампанским, вернулся к ней.

— Давайте мы выпьем за здоровье наших родителей!

Он залпом выпил коньяк, посмотрел на Настю. Та не пила.

— Неволить не буду, но за родителей надо пить, — тихо произнес он и направился к костру.

Настя сделала маленький глоток, поставила бокал на столик и стала есть шашлык. Она ела и не чувствовала вкуса мяса. В голове была одна мысль — убежать. Готадзе, с аппетитом поглощая шашлык, спросил:

— Мясо не жесткое?

— Нет, — отозвалась она.

Он вновь налил себе полный бокал, выпил. Настя видела, что он пьянеет, и это еще больше беспокоило ее. Вся надежда была на приезд Маргариты. Готадзе, жуя шашлык, жадно смотрел на девичью грудь, которая выпирала из-под спортивной футболки. Она все сильнее и сильнее возбуждала его, он с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти и не обнять ее. «Не спеши, — мысленно успокаивал он себя, — никуда она от тебя не денется». Он видел, что девушка боится его, и делал все, чтобы развеять ее страх и расположить к себе, но все старания ни к чему не приводили. Она не подпускала к себе. Это его возбуждало еще сильнее.

Настя вновь с надеждой посмотрела на дорогу, но Маргариты не было.

— Реваз Вахтангович, Маргарита Саркисовна наверно не приедет. Уже поздно. Пожалуйста, поехали домой.

Он посмотрел на часы.

— Еще с часик подождем, потом поедем. Будет неудобно, если она приедет, а мы уехали.

— А мы ее по дороге встретим.

— А если она не по этой дороге поедет? Видишь этот перевал? Там есть еще одна дорога.

Настя не поверила ему. Второй дороги, которая подходила бы к водопаду, не было. По глазам видела, что обманывает, и окончательно решила бежать. Немного погодя она медленно направилась в сторону тропинки, идущей вдоль водопада.

— Ты куда? — раздался грубый голос.

Настя вздрогнула. Она поняла, что не ошиблась в своих опасениях. Поворачиваясь, спокойно произнесла:

— Мне надо.

— Понял, — ответил он и махнул рукой.

Грубый его голос окончательно убедил, что тот специально заманил ее в безлюдное место, где не было ни одной живой души. Нарочно медленно Настя пошла по тропинке вверх. Как только грузин исчез из виду, она побежала. Пробежав по тропинке несколько сот метров, остановилась. Тропинка уперлась в гранитную отвесную скалу. Настя беспомощно посмотрела вверх, в надежде найти возможность подняться. Услышав позади шаги, поняла, что грузин ее преследовал. Она оглянулась по сторонам в надежде найти укрытие. Выхода не было. Чтобы не вызвать у Готадзе подозрения, стала спускаться вниз. Стоя посредине тропинки, тяжело дыша, Готадзе мутными глазами смотрел на нее.

— А я подумал, что ты заблудилась. Решил идти на помощь.

Она хотела пройти мимо, но тот схватил ее за руку и попытался обнять. Настя вырвалась и стремительно понеслась вниз. Выскочив к подножью впадины, остановилась и растерянно посмотрела на дорогу. Бежать было бесполезно. Позади послышался тяжелый топот. Готадзе, с трудом удерживаясь на ногах, руками цепляясь за выступы камней, спускался вниз. Спустился, стряхнул с джинсов прилипшую пыль и как ни в чем не бывало весело произнес:

— Ты как горная козочка по горам носишься. За тобой не угнаться. Я чуть шею не свернул. Пошли, за это стоит выпить.

— Реваз Вахтангович, пить я не буду!

— Тогда за тебя я буду пить.

Неожиданно наступили сумерки и с гор повеяло холодом. Насте стало еще страшнее. Готадзе, полулежа на коврике, пил коньяк. Она подошла к нему.

— Реваз Вахтангович, пора ехать! Уже темно!

В отблеске пламени костра увидев хищное отражение его глаз, она пришла в ужас. Он протянул ей руку.

— Садись.

— Я не хочу, — Настя отошла от него. Вновь возникла мысль убежать, но темнота и горы пугали ее.

Реваз, глядя на Настю, думал, как овладеть ею. Возникло желание взять ее силой. С трудом поднялся и, нетвердой походкой подойдя к ней, попытался обнять. Настя отскочила в сторону, испуганно смотрела на него. Тот неожиданно произнес:

— Все, больше Маргариту ждать не будем. Поедем к ней домой!

Настя с облегчением вздохнула, помогла собрать вещи, села в машину. Машина с места на большой скорости понеслась вниз. На крутых виражах ее заносило так, что казалось, они неминуемо должны перевернуться. Порою Насте казалось, что Готадзе ведет машину с закрытыми глазами. На очередном крутом вираже, когда машина чудом не полетела под откос, Настя не выдержала и испуганно крикнула:

— Мамочка!

Только когда машина выскочила на асфальт, Настя перевела дух.

Готадзе лихорадочно обдумывал, как заманить девушку на свою дачу. «Дикая козочка» становилась все желаннее. Неожиданно в голову пришла мысль. Он повернулся к Насте.

— Сейчас поедем к Маргарите и узнаем, почему не приехала.

— Реваз Вахтангович, пожалуйста, вначале отвезите меня в гостиницу, а потом заедете к ней, — взмолилась Настя.

— Моя королева, мы будем проезжать мимо ее дома. Ты посидишь в машине, а я забегу на минуту. Пусть она знает, что мы с тобой ее ждали.

Минут через двадцать они подъехали к дому Маргариты. Готадзе быстро вышел из машины, направился к железным воротам, вошел во двор. Подымаясь на веранду, он громко постучал в дверь. Шторки на окне раздвинулись. Маргарита узнала Готадзе. Не успела та слово сказать, как он приглушенно произнес:

— Тихо. Поговорить надо…

Настя с нетерпением смотрела в сторону калитки. Спустя несколько минут появился Готадзе, сев в машину, протянул Насте листок бумаги.

— Маргариты дома нет, в дверях была записка. Почитай, что написано.

Настя прочитала: «Дорогой Реваз. Я с модельером нахожусь на даче. Извини, что не смогла приехать, была занята нарядами Насти. Привези ее, необходимо все примерить».

— Ну что, едем?

— А может, завтра?

— Решай сама, — вяло отозвался он. — Только неудобно, тебя люди ждут.

— А далеко ехать?

— Нет. Десять минут езды, — и, не дожидаясь ее согласия, поехал.

Миновав курортный поселок Магри, машина резко завернула вправо и, немного проехав, остановилась возле железной ограды. Готадзе быстро вышел из машины, открыл ворота. Когда они заехали во двор, при свете луны Настя увидела двухэтажный домик. В окнах света не было и это ее насторожило. К машине подбежала огромная черная собака, по своим размерам она напоминала годовалого теленка. Готадзе скомандовал псу:

— Ричард, охранять! — А сам поднялся на веранду, ключом открыл дверь, вошел вовнутрь.

Предчувствуя недоброе, Настя решила бежать. С опаской поглядывая на собаку, которая сидела возле машины, потихоньку нажала на ручку дверцы. Собака, навострив уши, приподнялась, и не успела девушка открыть дверцу, как Ричард одним прыжком очутился рядом и глухо зарычал. Настя инстинктивно захлопнула дверцу. Немного погодя на веранде показался Готадзе. Он подошел к машине.

— Выходи.

— А где Маргарита Саркисовна?

— В доме.

Настя поняла, что он обманывает.

— Пусть она выйдет.

Некоторое время он молча смотрел на нее, потом наклонился, взял за руку и силой потянул к себе. Настя рукой вцепилась в сидение, но не удержалась.

— Отпустите! — громко крикнула она.

Он рукой зажал ей рот и потащил в дом. Она сопротивлялась, но силы были неравны. Он затащил ее в дом, затем отпустил, включил свет. Настя увидела звериный блеск в его глазах. Он подошел к ней, взял за руку. Настя попыталась вырваться, но рука ее была словно в клещах.

— Пошли!

— Никуда я не пойду! Отпустите!

Не обращая внимания на ее крик, он потащил ее но лестнице вверх. Настя, вцепившись в перила, отчаянно сопротивлялась. Готадзе повернулся, резко оторвал ее руки от перил, взвалил на плечи. Он занес ее в комнату, бросил на широкую кровать и, наклонившись, зло зашипел:

— Ну что, моя дикая козочка? Поиграли в кошки-мышки, хватит! Сама разденешься или помочь?