Призрак - Роберт Харрис

— Ладно, — сказал он с сомнением и, пожимая мне руку, отвел голову немного назад, словно старался держаться от меня на безопасном расстоянии.

О боже, подумал я. Он посчитал меня психом.

— Не волнуйся, — сказала ему Рут. — Этот парень не всегда такой тупой. 

Глава

05

Очень важно, чтобы клиент чувствовал себя комфортно в компании «призрака».

— Какая яркая манера знакомства, — сказала Амелия на обратном пути в особняк. — Вас, наверное, учат этому на курсах привидений?

Мы сидели на задних креслах минивэна. Молодая секретарша, которая только что прилетела из Нью–Йорка (ее звали Люси), и трое офицеров охраны заняли места перед нами. Через ветровое стекло я видел «Ягуар» с четой Лэнг. Начинало темнеть. Фары выхватывали из мрака белесые стволы кустарниковых дубов, и те корчились от ярости, отбрасывая огромные тени.

— С учетом того, что вы заменили умершего человека, — продолжила она, — ваш ответ получился особенно тактичным.

Я тихо застонал:

— Вы правы. Можете не продолжать.

— Однако вам следует понять еще одно обстоятельство, — зашептала она, повернув ко мне большие синие глаза. — Как бы это странно ни звучало, но из всех представителей человеческой расы Рут Лэнг решила довериться именно вам. Вы не знаете, по какой причине?

— Похоже, речь идет не о вкусе.

— Действительно. Скорее всего, она думает, что вы будете выполнять ее указания.

— Ну, пусть себе и думает. Я тут при чем?

Последнее, что мне хотелось, так это застрять посреди их кошачьей ссоры.

— Послушайте, Амелия… Я могу вас так называть? Поймите меня правильно. Я здесь только для того, чтобы помочь написать книгу Лэнга. И мне не хочется участвовать в каких–то дворцовых интригах.

— Теперь все ясно. Вам не терпится сделать свою работу и убраться отсюда.

— Вы снова насмехаетесь надо мной.

— Относитесь к моим шуткам легче.

Я молча кивнул и отвернулся к окну. Мне стало понятно, почему Рут Лэнг невзлюбила Амелию. Она была слишком ловкой и умной для блондинки, чтобы чувствовать себя спокойно рядом с ней — особенно с точки зрения замужней женщины. Пока я сидел и пассивно вдыхал ее «Шанель», меня вдруг осенило, что она могла иметь интрижку с Лэнгом. Это многое объясняло. В аэропорту он вел себя с ней подчеркнуто прохладно. А разве подобное поведение не является верным признаком интимной связи? Неудивительно, что они с такой паранойей тревожились о конфиденциальности. Тут можно было собрать целую гору компрометирующего материала и подарить таблоидам недели безмерного счастья.

Где–то на середине пути Амелия спросила:

— Вы не поделитесь со мной своими впечатлениями о рукописи?

— Хотите знать правду? Я нашел ее почти такой же увлекательной, как мемуары Леонида Брежнева.

Она не улыбнулась.

— Только мне не совсем понятно, как подобное могло случиться, — продолжил я. — Не так давно ваш коллектив руководил страной. Наверняка у кого–то из вас английский был родным языком.

— Майк… — сказала она и запнулась. — Я не хочу говорить о мертвых плохо.

— А с какой стати делать для них исключение?

— Все дело в Майке. Подписав контракт на книгу, Адам свалил всю работу на Макэру. А тот не потянул ее. Он уехал в Кембридж собирать материал, и мы не видели его почти год.

— В Кембридж?

— Там хранятся документы Лэнга. Похоже, вы вообще не готовились к этой работе. Архив содержит две тысячи папок. Если книжные полки соединить в одну линию, они вытянутся на двести пятьдесят метров. Примерно миллион страниц — хотя никто их не считал.

— И Макэра перерыл эти залежи?

Я не мог скрыть свой скепсис. Моя идея предварительного сбора материала ограничивалась одной неделей. Максимум! Я просто садился напротив клиента, включал диктофон и иногда разбавлял интервью сетевой информацией, полученной от Гугл[18].

— Вряд ли, — раздраженно ответила Амелия. — Ему не нужно было ворошить все папки. Тем не менее он проделал огромную работу. Когда Майк вернулся, он выглядел ужасно истощенным. Я думаю, он просто потерял перспективу и не мог оформить собранные данные надлежащим образом. Очевидно, это вызвало клиническую депрессию, хотя никто из нас в ту пору не заметил каких–либо странностей. Он не обращался к Адаму за помощью и не показывал рукопись до самого Рождества. Естественно, к тому времени было уже поздно что–то исправлять.

Я изогнулся на сиденье, чтобы полностью увидеть ее лицо.

— Прошу прощения. Вы хотите сказать, что человек, которому предложили за мемуары десять миллионов долларов, сбросил всю работу на плечи того, кто ничего не смыслил в литературе, а затем позволил ему целый год бродить черт знает где?

Амелия поднесла палец к губам и указала глазами на передние кресла минивэна.

— Вы слишком громкий для призрака.

Я перешел на шепот:

— Неужели наш бывший премьер–министр не понимал, насколько важны для него эти мемуары?

— Если вы хотите знать правду, то, по моему мнению, Адам и не думал создавать эту книгу за два года. Он считал, что срок можно продлить. Поэтому он доверил работу Макэре — как награду за то, что Майк прошел с ним весь путь. Но затем, когда Марти Райнхарт ясно дал понять, что собирается настаивать на первоначальном контракте, и после того, как издатели прочитали рукопись, написанную Майком…

Ее голос угас.

— Неужели Лэнг не мог вернуть им аванс и начать все заново?

— Я думаю, вы сами можете ответить на этот вопрос.

— Он не имел такой крупной суммы.

— Через два года после отставки? За это время он не заработал даже половины.

— И никто не заметил, что приближается беда?

— Я напоминала ему о книге много раз. Но прошлое не интересовало его — никогда не интересовало, — даже свое собственное. Он был озабочен созданием фонда.

Я откинулся на спинку кресла. В моем уме сложилась картина того, как просто все это могло произойти. Макэра, партийный шахтер, превратился в архивного стахановца и слепо смешал в одну кучу тонны бессмысленных фактов. Лэнг, человек большого полета (взять хотя бы его слоган: «Будущее — это вам не прошлое»), увлекся циклом лекций по Америке. Он стремился жить, а не доживать свой век. А затем вдруг пришло ужасное понимание, что крупный проект с мемуарами находится в проблеме. И далее, как я полагаю, последовали взаимные упреки, разрыв старой дружбы и навязчивые мысли о самоубийстве.

— Наверное, это был тяжелый период для каждого из вас.

— Еще бы. Особенно после того, как нашли тело Майка. Я вызвалась поехать на опознание, но Адам сказал, что должен сделать это сам. Просто ужасно, через что ему пришлось пройти. Самоубийство Макэры оставило нас всех с чувством вины. Поэтому прошу вас — если вы не против, — не шутите больше о призраках.

Я хотел расспросить ее о скандальной истории в воскресных газетах, но тормозные огни «Ягуара» зажглись, и наша машина остановилась.

— Ну, вот мы снова здесь, — произнесла Амелия. — В этом доме.

Я впервые уловил в ее голосе тона беспросветной тоски и усталости.

К тому времени уже стемнело (было около пяти часов вечера, если не больше); температура опустилась вместе с солнцем за черту нуля. Выйдя из минивэна, я увидел, как Лэнг выбрался из лимузина и едва ли не бегом пронесся к крыльцу особняка. Вокруг него вращался водоворот телохранителей и свиты. Они провели его в дом с такой быстротой, что мне на ум невольно пришла мысль об убийце с оптической винтовкой, которого охранники заметили в лесу. Вдоль фасада большого здания тут же засветились окна, и на мгновение можно было подумать, что это действовала магия реальной власти, а не просто какая–то затянувшаяся пародия на нее. Я чувствовал себя чужаком и не знал, что делать дальше. После оплошности в аэропорту меня угнетало смущение. Одним словом, я продолжал стоять у машины, коченея от холода. К моему удивлению, первым, кто заметил мое отсутствие и пригласил меня в дом, был Адам Лэнг.

— Эй, парень! — позвал он из дверей. — Вы что там застряли? Думаете, что кто–то будет присматривать за вами? Входите и выпейте чего–нибудь горячего.

Когда я переступил через порог, он похлопал меня по плечу и направил в комнату, где утром Амелия наливала мне кофе. Лэнг уже снял куртку и галстук. Он переоделся в толстый серый свитер.

— Простите, что не поприветствовал вас должным образом в аэропорту. Что бы вам хотелось выпить?

— А что у вас есть?

Добрый боженька, безмолвно взмолился я, пусть это будет что–нибудь спиртное.

— Может быть, чай со льдом?

— Да, чай со льдом в самый раз.

— Вы уверены? Я выпил бы что–нибудь покрепче, но Рут тогда убьет меня.