Пифей - Фердинан Лаллеман

Я шепнул смущенному этими словами Эвтимену, что после завершения путешествий мы снова встретимся в Лакидоне.

Взошло солнце, и легкий бриз как бы напомнил, что пора поднимать паруса и выходить в открытое море.

На берегу теснились друзья, рыбаки, рабочие Арсенала, матросы и навархи других судов Массалии и иных стран. У всех у них были серьезные лица. На двух мраморных алтарях курились благовония Фокеи. Цветочные венки украшали приподнятые акростолии. Акростолий "Артемиды" был увенчан листьями лавра и мирта. Маленькие девочки поднесли нам розы, предвещающие скорую весну.

Я приветствовал всех собравшихся и пожал руку Эвтимену. Он первым взошел на борт "Геракла". Я же в сопровождении Венитафа взбежал по носовому трапу, возложил розовые, как щеки девушек, цветы к ногам Артемиды и попросил ее благосклонности.

Когда я поднял голову, то увидел Эвтимена. Он приступил к перекличке гребцов вместе с келевстом, державшим в руках таблички.

- Хочешь отправиться раньше меня? - крикнул я ему.

- Воспользуйся ветром, - ответил он мне. Мои гребцы ждали сигнала подняться на судно. Они провели на земле последнюю ночь, и от некоторых пахло вином и духами. Но пришли все.

Поскольку втянутые вовнутрь весла сузили проход, пришлось выкликать гребцов по парам, начиная с кормы. Каждый должен был оставить мешок с вещами в помещении на носу и занять свое место. Я называл сначала правого, а затем левого гребца, чтобы соблюсти морские правила и обычаи.

Я переписываю в свиток то, что утром занес на восковые таблички.

Для начала перечислю гребцов, начиная с носа:

Скамья 1. Агафон из Массалии, двадцать лет, и Мелан из Массалии, двадцать лет.

" 2, Крий из Антиполя, двадцать пять лет, и Мирон из Неаполя, двадцать четыре года.

" 3. Бласт из Агаты, двадцать лет, и Кар из Гераклеи, двадцать один год.

" 4. Протис из Массалии, двадцать лет, и Уран из Харсиса, двадцать лет.

" 5. Захар из Кифаристы, двадцать два года, и его брат Захарин, двадцать лет.

" 6. Эвтроп из Массалии, двадцать три года, и его двоюродный брат Мелибей, двадцать один год.

" 7. Эвритм (удачное имя!) из Никеи, тридцать лет, и его брат Аритм (неудачное имя!)*.

" 8. Арист из Пирея, тридцать лет, и Ксенон из Эгины, двадцать восемь лет (удастся ли им столковаться?).

" 9. Килин из Роды, двадцать восемь лет, и его брат Карат, восемнадцать лет (словно отец и сын!).

" 10. Эвбул из Эмпория, двадцать один год (не течет ли в его жилах кровь пунов?), и Мирт из Массалии, тридцать два года (он будет за ним присматривать).

" 11. Палей из Харсиса, девятнадцать лет (не соответствует своему имени)**, и Пармен из Афинополя, двадцать два года.

* Эвритм - "ритмичный, размеренный, хорошо сидящий", Аритм "неритмичный, нескладный, нестройный".

** Это имя означает "старый".

" 12. Афанасий из Массалии, тридцать лет, и Антифон из Карра, тридцать пять лет. (Правильное решение - посадить гребцов постарше среди более молодых!).

" 13. Эвтифрон из Массалии, двадцать два года, и Ксен из Харсиса, двадцать лет.

" 14. Агафокл из Сиракуз (не знает своего возраста, молод), и Герм из Тавроме-ния, девятнадцать лет, два сицилийца вместе!

" 15. Артемидор из Элеи, двадцать три года, и его брат Посидоний, восемнадцать лет (на вид дашь больше).

" 16. Киприан из Алалии, двадцать один год (похоже, страдает от болотной лихорадки. Север его излечит), и Си-лан, его двоюродный брат, двадцать два года, оба кирнейцы.

" 17. Арист из Кифаристы (как его отличить от Ариста из Пирея? Буду называть первого пирейцем!), двадцать пять лет, и Белтист из Антиполя, двадцать четыре года.

" 18. Эвпалин из Агаты, двадцать три года, и Миррин из Гераклеи, двадцать два года.

" 19. Мирон из Телины (его уже называют "речной моряк"!)*, и Клитон из Роданусии (эти составят добрую пару!).

" 20. Паламед из Массалии по прозвищу Тунец (громаден и силен, как рыба с тем же названием), двадцать девять лет, и Фасин, тоже массалиот, двадцать семь лет.

* Поскольку его родной город стоит на реке Роне.

" 21. Эвдемон из Ольбии, двадцать шесть лет, и Клитодонт из Массалии, двадцать пять лет.

" 22. Арбогаф, кельт из Массалии, выглядит лет на двадцать, и его брат Арноф, кажется моложе, а на самом деле старше.

" 23. Ксил из Массалии, тридцать лет, и Тим из Харсиса, тридцать два года.

" 24. Титир из Телона, тридцать пять лет, и Протис по прозванию Стентор из-за голоса, тридцать шесть лет, будет выкрикивать приказы [33]. (Самых старых лучше всего поместить ближе к корме.)

Затем выкликаю четырех запасных гребцов. Я отобрал их из самых старших по возрасту с учетом их полезности:

1. Кельт [34], выбранный Венитафом, тридцать девять лет, умеет плести веревки.

2. Бриар, сорок один год, умеет шить и чинить паруса.

3. Ксанф, выбранный Венитафом, сорок два года, силен, как Геракл.

4. Киан, сорок три года, умеет стряпать.

Все расселись по местам почти без споров. Прекрасно. Каждый раз, как очередной моряк скрывался внутри корабля, его семья или друзья кричали вслед ему слова прощания и напутствия.

- Привези мне белокурую кимри! - услышал я. Можно подумать, что "Артемида" по пути должна превратиться в храм Афродиты!

Одни просили янтаря, другие - золота, третьи - редкую птицу, четвертые - ожерелье или яблоки. Всего не упомнить! Я понял, что горожане прекрасно осведомлены о странах, куда мы направляемся.

Мать Палея советовала ему не смотреть в упор на Трон Солнца. Откуда она узнала о цели путешествия?

Я успокоил ее, пообещав загрузить его работой в самый опасный момент.

Пока мы шли по проходам Лакидона, ветер Апелиот толкал нас в спину. Даже не пришлось работать веслами. Мы прошли севернее Малых Внутренних Стойхад, примерно в полдень обогнули мыс Колон, криками приветствуя Артемиду Истрийскую, по храму в ее честь названа эта возвышенность [35]. За ней начинаются опасная дельта Родана и Стома Лимнес.

Гребцы убрали весла на ночь. Скалмы закрыты щитками. Гребцы спят либо в помещении на носу, либо на подушках, вынесенных в проход. Ветер, который держится с восхода солнца, нехотя толкает нас навстречу нашей судьбе. Я отмечаю путь по Стражу Медведицы, но он покоится еще слишком низко над горизонтом. И хотя меня гложет нетерпение, придется взять себя в руки, ведь он опустится еще ниже, когда мы будем проходить Геракловы Столпы.

Различаю слева позади огни монеры Эвтимена. Он следовал за нами весь день, иногда даже в пределах досягаемости голоса. Его люди, охваченные желанием перегнать нас, гребли изо всех сил, но "Артемида" неслась быстрее, когда мой келевст задавал гребцам полный ход. Я велел беречь силы для Океана. Путь предстоит долгий, сомнений в этом быть не может!

Похолодало, и я проверил, все ли укрылись одеялами. В Британии накуплю для гребцов шкур. Завтра утром мы должны прибыть в Агату. Бласт знает об этом и просил меня разрешить ему сойти на берег, чтобы повидать родителей. Я ответил согласием при условии, что он захватит с собой Ксанфа (тот сумеет доставить его обратно на борт даже на руках, если понадобится).

- Я очень хочу совершить это путешествие, - ответил он мне.- Ты хорошо платишь, а к тому же... мне интересно узнавать новое...

Второй день путешествия. Агата. Вечер. Всем известно, куда мы направляемся. И приятно... и досадно. Поблизости всегда могут оказаться слухачи пунов. Поэтому мы с Эвтименом дали понять, что совершаем пробный рейс в Майнаку.

"Артемида" поражает всех своими необычными очертаниями. Может, лучше обойтись вовсе без промежуточных стоянок и направиться прямо к Столпам? Венитаф объяснил самым болтливым агатопольцам, что я испытываю новое судно, а Эвтимен сопровождает нас, чтобы помочь в случае кораблекрушения...

- Корабль быстр, но Посейдон не любит, когда ему слишком сильно щекочут спину... Мне боязно, когда мы идем полным ходом, - добавляет он, хитро улыбаясь в светлую бороду...- Лучше поговорим о доброй старой триере. Она так высоко сидит над водой, что непогоду с нее видать издалека. Такова жизнь!

Третий день. В море. Полдень. Мы покинули столь удачно названную Агату, и, поскольку ветер по-прежнему дует с восхода, решили зайти в Роду, чтобы узнать последние новости. Но если поднимется Киркий, нас понесет к полудню. Холм с акрополем Агаты виднеется на горизонте справа по корме. А пруды и Нижний город [36] уже исчезли из виду.

Вскоре для большей части экипажа начнутся неизвестные места. Я ощущаю нервозность моряков, хотя они напускают на себя бравый вид. Пока на причалах портов слышится ионийский говор с присвистом и закрытым "Е" вместо "А", люди спокойны. А что будет, когда они услышат необычный акцент жителей Роды? [37] Правда, родцев еще можно понять, но наполовину пересыпанная пунийскими словами речь майнакцев или рыбаков Гемероскопия может оказаться для них лишенной смысла. А когда один только Венитаф сможет объясняться со встреченными людьми, волнение и тоска охватят и меня.

Не стоит, однако, беспокоиться заранее. Недаром пословица гласит: "Моряки всегда понимают Друг друга, как рыбы в море!"